Книга Крик дьявола - Уилбур Смит

Поведение Розы и ее тон буквально ошарашили его. Ему понадобилось несколько секунд, чтобы прийти в себя; затем он поднялся, поправляя на голове шлем.

— Прошу прощения? — холодным тоном вежливо переспросил он.

— Плохо слышите? — огрызнулась Роза. — Я не разрешаю это делать.

Себастьян задумчиво кивнул и тут же поспешно схватился за шлем, который угрожал вновь свалиться ему на глаза и уронить его достоинство.

— Я могу отправиться в путь в любой момент. Может, завтра?

— Нужна еще пара дней на подготовку, — урезонил Флинн.

— Что ж, хорошо. — Себастьян с небрежным видом вышел из помещения, и солнце осветило все великолепие надетой им формы.

С торжествующим хохотом Флинн потянулся к эмалированной кружке.

— Хотела все испортить, — начал было он со злорадством, но затем выражение его лица слегка озадачилось.

Роза стояла в дверях с поникшими плечами, уголки еще недавно злобно сжатых губ печально опустились.

— Да ладно, перестань! — проворчал Флинн.

— Он же не вернется. И ты прекрасно понимаешь, что посылаешь его на смерть.

— Не говори ерунды. Он не ребенок и может за себя постоять.

— Ненавижу тебя. Ненавижу вас обоих! — И она бросилась прочь, к бунгало.

22

Флинн и Себастьян тихо беседовали, стоя на крыльце бунгало в красных лучах рассвета.

— Послушай, Басси. Думаю, из каждой деревни тебе стоит сразу отсылать сюда то, что удастся там собрать. Нет смысла таскаться повсюду с такими деньгами. — Флинн, как мог, тактично умалчивал, что при такой схеме действий, в случае если с «экспедицией» что-то приключится, собранное Себастьяном уже будет находиться в надежном месте.

Себастьян не особо слушал — его мысли в большей степени были заняты местонахождением Розы О’Флинн. В последние дни он ее почти не видел.

— Слушай старика Мохаммеда. Он знает, какие деревни покрупнее. Пусть он сам там с ними разговаривает: эти вожди — те еще прохвосты. Все жалуются на голод и нищету, так что надо быть с ними построже. Ты слушаешь меня, Басси? Я говорю, будь с ними построже!

— Построже, — машинально повторил Себастьян, украдкой поглядывая на окна бунгало в надежде увидеть Розу.

— Да, и вот еще что, — продолжал Флинн. — Передвигаться надо быстро — идешь до темноты, разводишь огонь, ешь и в темноте двигаешься дальше. Потом делаешь привал. На первом привале на ночевку не останавливайся — нарвешься на неприятности. Вновь снимайся с места еще до рассвета. — Далее последовали новые инструкции, но Себастьян слушал их без особого внимания. — Помни, звук ружейных выстрелов разносится на многие мили. Ружьем пользуйся только в случае крайней необходимости, и уж если выстрелил, на месте не задерживайся. Тот маршрут, что я для тебя спланировал, дальше чем на двадцать миль от Рувумы тебя не уведет. При первых признаках опасности беги в сторону реки. Если кто-то из людей пострадает, за собой не тащи. Не строй из себя героя, оставляй их — и со всех ног к реке.

— Замечательно, — скорбно пробубнил в ответ Себастьян. Перспектива ухода из Лалапанзи с каждой минутой становилась все менее привлекательной. Ну где же она?

— Запомни, нельзя давать этим вождям заговаривать тебе зубы. Возможно, тебе даже придется… — Тут Флинн замялся, думая, как бы выразиться помягче. — Возможно, тебе даже придется кого-то и повесить.

— Господь с тобой, Флинн. Ты шутишь? — Вмиг опомнившись, Себастьян вновь переключил внимание на Флинна.

— Ха! Ха! — Своим смехом Флинн попытался развеять опасения Себастьяна. — Шучу, конечно. Хотя… — задумчиво продолжил он, — немцы действуют именно так и кое-чего добиваются.

— Пожалуй, пора в путь, — сказал Себастьян, намеренно меняя тему, и поднял свой шлем. Водрузив его себе на голову, он стал спускаться по ступеням на лужайку, где с ружьями на плече его ждали аскари. Все, включая Мохаммеда, были одеты в настоящую форму, в обмотках и маленьких кепи-«табакерках». Себастьян благоразумно не стал уточнять, где Флинн раздобыл это обмундирование. Предполагаемый ответ следовал из аккуратно заштопанных на большинстве гимнастерок круглых дырочек с коричневатым окрасом вокруг штопки.

Во главе со сверкающим орлом на головном уборе Себастьяна, колонной по одному, они двинулись маршем мимо одиноко стоявшей на веранде грузной фигуры Флинна. На призыв Мохаммеда салютовать последовал энергичный, но нестройный ответ. Запутавшись в шпорах, Себастьян с трудом сохранил равновесие и доблестно проследовал дальше.

Прикрывая рукой глаза от ярких солнечных лучей, Флинн провожал взглядом маленькую колонну «бойцов», направлявшуюся долиной к Рувуме.

— Очень надеюсь, что на этот раз он ничего не испортит, — вслух произнес он без особой убежденности в голосе.

23

Как только бунгало скрылось из виду, Себастьян остановил свой «отряд». Усевшись в сторонке, он со вздохом облегчения снял с головы тяжелый металлический шлем, сменив его плетеным сомбреро, и стащил с уже ноющих ног сапоги со шпорами, нацепив вместо них кожаные сандалии. Протянув снятые предметы обмундирования своему личному носильщику, он поднялся и, старательно воспроизводя выученное на суахили, отдал приказ следовать дальше.

Мили через три пути по долине тропу пересекала речушка-ручей с крошечным водопадом. Это было тенистое место, где ветви деревьев тянулись друг к другу через узкий водный поток. Чистая прозрачная вода журчала и бурлила среди нагромождения покрытых лишайником валунов и затем белым кружевом в лучах солнца срывалась вниз с черного обрыва.

Остановившись на берегу, Себастьян пропустил группу вперед. Наблюдая за тем, как они, прыгая с валуна на валун и без труда балансируя со своим грузом, выбирались на дальний берег и скрывались в густом прибрежном кустарнике, он слушал их голоса, стихавшие по мере удаления. Он вдруг оказался в грустном одиночестве.

Инстинктивно обернувшись, Себастьян бросил взгляд на уходящую в сторону Лалапанзи долину, и внутренняя пустота усилила ощущение потерянности. Вспыхнувшее желание вернуться было настолько сильным, что Себастьян даже успел сделать по тропинке шаг назад, но затем опомнился.

Он продолжал стоять в нерешительности. Приглушенные густой растительностью, ленивым жужжанием насекомых, шелестом ветра в верхушках деревьев и журчанием падающей воды, голоса его людей были уже едва слышны.

Сзади раздался легкий шорох, и он тут же обернулся. Роза стояла возле него, падавшие на нее сквозь листву золотистые солнечные лучи придавали появлению девушки нечто сказочное.

— Я хотела подарить тебе что-нибудь на память, — нежно произнесла она. — Но так ничего и не придумала. — Сделав шаг вперед, она потянулась к нему и поцеловала.

24

Себастьян Олдсмит переправлялся через Рувуму в состоянии мечтательного благодушия по отношению ко всему человечеству.