Книга Тайник - Тоби Болл
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Размышляя над обнаруженными именами — Тедди Смитсон по кличке Прокаженный, Отто Самуэльсон, Толстый Джонни Эктон, Сэм Макэдам по кличке Красная Борода, — Паскис погрузился в сон. Голова архивариуса запрокинулась, рот слегка приоткрылся, словно он улыбался потолку.
Как и договорились, Фрингс прибыл на берег реки первым. Дул холодный северный ветер. Репортер решил, что косячок, припрятанный в кармане пальто, поможет ему согреться. Подняв воротник и надвинув на лоб шляпу, он прислонился к деревянному столбу, который когда-то был частью пристани, и втянул влажный сладковатый дым, после чего холод стал казаться ему бодряще-приятным. Закрыв глаза, он стал слушать плеск воды, бившейся о берег.
Ожидая Берналя, Фрингс думал о том, каково ему будет без Норы. В подробности он не вдавался, просто пытался представить, что будет чувствовать, если сегодня, да и не только сегодня, уже не придется идти к ней. Это было довольно странное ощущение. Потом он задумался о том, как меняет мужскую жизнь отсутствие в ней женщин в общем и в частности. Его размышления были прерваны звуками шагов, доносившимися с холма. Фрингс прислушался, пытаясь уловить посторонние шумы, но ничего подозрительного не услышал. Судя по всему, Берналь пришел один. Потом он разглядел неуклюжую фигуру, спускавшуюся по склону. Где-то на середине пути фабрикант споткнулся, но сумел удержать равновесие. Наконец он оказался внизу, тяжело дыша.
— Фрингс? — окликнул Берналь журналиста.
В голосе чувствовалось напряжение — он либо устал, либо сильно нервничал.
— Я здесь.
— Ну и холод сегодня.
Фрингс не нашелся что ответить. Берналь извлек из кармана серебряный портсигар и протянул его Фрингсу, который вдруг сообразил, что с таким же успехом тот мог вытащить пистолет. Оба взяли по сигарете, и Берналь щелкнул зажигалкой. Пламя осветило его бледное, покрытое испариной лицо. От его важного вида олигарха не осталось и следа, он ссутулился и выглядел испуганным.
Оба молчали. Прошла минута, потом другая. Берналь все не решался начать разговор, а Фрингс его не торопил. Наконец Берналь кашлянул в обтянутый перчаткой кулак. Фрингс воспринял это как сигнал к действию.
— Так о чем мы будем говорить?
— О коррупции в мэрии.
Фрингс не удержался от смешка.
— Большая новость.
— Вы не поняли, — раздраженно сказал Берналь. — Это особое дело.
Все предупреждают, что у них особо важная информация, но по опыту Фрингс знал, что ожидания сбываются редко. Однако Берналь сильно рисковал, придя сюда.
— Я вас слушаю.
— Не сегодня, — вздохнул Берналь.
Если бы Фрингс не был под кайфом, он бы взорвался. Но будучи в приподнятом настроении, всего лишь нашел странным, что Берналь все это затеял, чтобы в итоге ничего не сказать.
— Тогда зачем мы здесь?
— Я действительно хочу вам кое-что сообщить. Если все пойдет хорошо, подробности чуть позже. Но я должен быть уверен, что с вами можно иметь дело. В целях вашей же безопасности. Я должен знать, что вы готовы действовать самостоятельно. Я укажу вам направление, но искать информацию вы будете сами. И когда вы ее найдете, я помогу вам в ней разобраться. Таким образом, сам останусь в стороне.
— О’кей.
— Когда я смогу убедиться, что вам можно доверять и вы способны на самостоятельное расследование, то расскажу вам одну историю. Вы все разузнаете, придете ко мне, и мы двинемся дальше.
— Зачем же откладывать? — спросил Фрингс, взглянув на холм. Там никого не было.
— Дело серьезнее, чем вы предполагаете. Вы не знаете, что в действительности произошло и происходит до сих пор. «Именинная бойня», разгром Белой банды, план «Навахо», больницы, которые на самом деле являются тюрьмами, исчезновение целых семей — все это звенья одной цепи.
Берналь говорил спокойно, но с таким напором, что Фрингсу стало не по себе.
— Я не знал, что…
— Вы правы, правы. Вы ничего не знаете. И никто ничего не знает. Поэтому я и обратился к вам. Вы можете открыть людям правду.
Звучало довольно мелодраматично, но Фрингс видел, что промышленник говорит искренне.
— Хорошо. Что я должен сделать?
— Отто Самуэльсон. Это имя вам что-нибудь говорит?
— Нет.
— Тогда я вам скажу. Он совершил убийство в 1928 году. Найдите его, поговорите с ним и возвращайтесь ко мне. Я буду вас ждать. Когда вы мне все расскажете, мы продолжим копать дальше.
— Ладно. Я нахожу Отто Самуэльсона, говорю с ним, а потом что? Как с вами связаться?
— В вашей колонке должны появиться слова «золотой век». Как только я их увижу, на следующий же день мы встретимся здесь в то же самое время.
Фрингс кивнул. Он уже сталкивался с подобным приемом — его не раз просили вставить в статью кодовое слово. Ему это казалось излишней предосторожностью, но, чтобы не спугнуть Берналя, журналист согласился. Считая встречу законченной, он протянул Берналю руку. Тот посмотрел на нее, потом поднял глаза на Фрингса. Репортер заметил на лице фабриканта грустную улыбку.
— Зачем вы это делаете?
— Нас ждут большие неприятности, и я хочу опередить события. Мне не хочется на тот свет, мистер Фрингс, а ведь еще многим предстоит умереть.
У главного входа в департамент полиции Паскиса встретил мужчина в форме и проводил в хранилище. Проходя по зданию, Паскис заметил, что на него поглядывают полицейские. Это было что-то новое, но архивариус решил, что ему просто показалось — вряд ли его персона могла вызвать интерес. Последнее время Паскиса стало беспокоить то, чего он раньше не замечал. Этой ночью он услышал шаги на лестнице и снова почувствовал страх. Он уже стал привыкать к этому чувству. Шаги затихли на следующем этаже — сосед, живший над ним, отпер дверь, впуская ночного гостя. Позже его опять разбудили шаги, и он стал поспешно определять, откуда они доносятся. Как и прежде, они доносились сверху, сосед расхаживал по своей квартире. Наверняка такое случалось и раньше, но он не обращал внимания.
Пройдя вслед за полицейским по длинному, ярко освещенному коридору и миновав несколько двойных дверей, Паскис очутился в конференц-зале. В дальнем конце его, у сцены, группа мужчин в штатском беседовала с шефом. Сцена была закрыта занавесом. Паскис почувствовал запах металла и масла — так обычно пахнут машины.
С появлением архивариуса беседа прервалась, и шеф, улыбаясь, направился к нему.
— Добро пожаловать, мистер Паскис, — проговорил он, протягивая руку.
— Надеюсь, я не опоздал.
— Разумеется, нет. Вы образец пунктуальности.
Паскис был рад это слышать. Он опасался, что не сумеет прийти вовремя, и его будут ждать. Опоздания нарушали установленный порядок.
