Книга Опасный человек - Сандра Мартон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ну и пусть, – ответил он, наклонил ее и поцеловал в кончик носа.
Кто-то издал одобрительный возглас, и щеки Эддисон вспыхнули. Затем она неожиданно для себя подумала: «Он прав. Пусть говорят. Мне все равно».
Ее это удивило, потому что до сих пор ей не было безразлично, что о ней думают и говорят другие.
Девочка, чья мать внезапно превратилась из скорбящей вдовы во всеобщее посмешище из розового фургона, делала все для того, чтобы казаться незаметной.
После своего отъезда она была дома всего один раз – когда узнала о смерти матери. Никто о ней не говорил, потому что она научилась не привлекать к себе внимание. Скрытность была ее броней, пока она не познакомилась с Чарли. Она выдержала все кривотолки и неодобрительные взгляды, потому что он был ее лучшим другом и она его любила.
Теперь о ней будут говорить из-за Джейка.
Ее любовника…
Эддисон содрогнулась.
– Что с тобой, дорогая?
Она покачала головой и принялась выбирать салат-латук с такой тщательностью, как будто от этого зависела дальнейшая судьба всего мира.
Что ты можешь сказать в тот момент, когда делаешь шокирующее для себя открытие?
Джейк не просто мужчина, с которым она спит. Она любит его.
Купив стейк, салат, хлеб, сыр и вино, они отправились в ближайший универмаг, где Джейк приобрел себе новые джинсы, кожаную куртку и несколько рубашек и футболок.
Несмотря на все возражения Эддисон, он купил ей сапоги в ковбойском стиле.
– В Техасе есть закон, согласно которому каждый владелец ранчо должен носить ковбойские сапоги, – сказал он ей.
Владелица магазина, пышногрудая блондинка с прической как у Долли Партон, весело рассмеялась в знак согласия.
Когда они вернулись домой, уже перевалило за полдень. Джейк предложил ей осмотреть ранчо и спросил, умеет ли она ездить верхом.
– Конечно, умею, – заверила его она, и они направились к загону, где конюх держал нескольких лошадей, принадлежавших когда-то старику Чеймберсу.
Заметив, как осторожно Эддисон рассматривает животных, Джейк даже не попытался скрыть свой скептицизм.
– Ты уверена, что умеешь ездить верхом?
– Разве я тебе уже не ответила?
– Когда ты в последний раз ездила на лошади?
Эддисон закусила нижнюю губу:
– Несколько лет назад.
Джейк сложил руки на груди:
– Несколько – это сколько?
Она вскинула голову и посмотрела на него с вызовом:
– Помню, в городе была ярмарка и там я каталась на пони…
Понятно. Она не умеет ездить верхом. Джейк улыбнулся и пообещал научить ее.
Она тоже улыбнулась. Это был его первый намек на их совместное будущее.
Тогда они отправились осматривать ранчо на старом грузовике Чеймберса.
Эддисон с интересом глазела по сторонам.
Ее привели в восторг голубые вершины гор вдалеке, антилопы, которые при виде машины задергали ушами и хвостами, первые цветы на лугах, бурная река с торчащими из нее рыжими каменными глыбами.
Джейк мысленно отметил все, что было необходимо сделать, – починить заборы, выровнять дороги и вспахать поля под различные культуры.
Эта земля имеет много ценных задатков, и человек, знающий толк в фермерстве, может добиться ее процветания.
Человек вроде него.
Что за глупая мысль? Он не собирается оставаться в Уайлд-Кроссинге. Просто здесь рядом с Эдоре ему так хорошо, так спокойно…
Он развернул грузовик и поехал в сторону дома.
– Почему мы возвращаемся так рано? – спросила Эддисон.
– Ты нужна мне, – просто ответил он, и сердце заплясало у нее в груди.
Потому что она тоже в нем нуждалась.
Они долго занимались любовью, а потом принимали душ.
Когда Эддисон высушила волосы и вышла из спальни, Джейк уже надел новые джинсы и одну из новых рубашек.
– Та-да! – торжественно произнес он, поворачиваясь к ней лицом.
Он не надел черную повязку.
До сих пор она его ни разу без нее не видела. Он не снимал ее, даже когда они занимались любовью или ложились спать.
Эта повязка была его неотъемлемой частью, и Эддисон не обращала на нее внимания.
Очевидно, он тоже. До того момента, пока не увидел свое отражение в зеркале.
– Вот черт, – пробормотал он и закрыл пустую глазницу ладонью. – Прости.
Эддисон подбежала к нему и вцепилась в его запястье с силой, которая потрясла его.
– Не смей, – процедила она сквозь зубы. – Ты меня слышишь, Джейкоб? Не смей извиняться и прикрывать глаз, когда ты со мной. Твои телесные раны не имеют для меня значения. – Оторвав его ладонь от лица, она прикоснулась к ней губами и крепко сжала ее обеими руками. – Для меня важен только ты. То, что ты жив. То, что ты вернулся домой. То, что я… я…
Из ее глаз потекли слезы, и Джейк мгновение спустя осознал, что тоже плачет.
Эддисон сварила кофе, и они с кружками вышли на заднюю веранду. Она села в старое плетеное кресло, Джейк развалился на старом плетеном диване. Они любовались закатом и говорили о ранчо.
В какой-то момент Джейк замолчал и, выдержав паузу, произнес:
– Эдоре. – На его щеке дернулся мускул. – Мне нужно с тобой поговорить.
Ее сердце пропустило удар.
– Ты можешь говорить со мной о чем угодно, Джейкоб, – спокойно сказала она.
Он выпрямился и протянул ей руку:
– Иди ко мне.
Эддисон взяла его руку, встала, и он усадил ее рядом с собой.
– Нам нужно раз и навсегда прояснить одну вещь, – сказал он. – Ты должна понять, что я никакой не герой.
Она знала, что это сказано вовсе не из скромности, поэтому решила молчать, пока он не выскажется.
– Я уже говорил тебе, что пилотировал вертолеты «блэкхок».
Эддисон кивнула, чувствуя исходящее от него напряжение.
– Эти вертолеты большие и мощные. Они могут выполнять множество функций. Прямо как мои люди. Это была замечательная команда.
Была.
– Наша работа была опасной, но не всегда. Иногда она была ужасно скучной. Подобное могут тебе сказать солдаты, полицейские и пожарные. Сначала тебя захлестывают волны адреналина, потом ты борешься со сном.
– Должно быть, у вас бывали ужасные времена.
– Да. Не боятся только дураки, Эдоре, но в такие минуты ты отодвигаешь страх на второй план и думаешь о своем задании. О том, как выполнить его и вернуться живым. Философствование о войне для историков, разговоры о войне для политиков. Для солдат главное – выжить, и это значит, что ты борешься, чтобы сохранить жизнь себе и своему товарищу.
