Книга Алмазы Селона - Ирина Скидневская

— Они предали тебя, — заметил Йюл.

— Надо было оставить все как есть. Я самодовольный, тупой эгоист!

— Хорошо! — закричала Зира. — Тогда каждый может спокойно плевать тебе в лицо! Утрись и сейчас, и оставим все как есть — чтобы больше не было новых жертв!

Снова воцарилось молчание.

— Нужно убедиться, но я думаю, что и так понятно: Селон, которым расплатился Анахайм, — фикция, — заговорил Скальд. — Скорее всего это какой-нибудь безжизненный астероид в восьмом секторе, который без особого труда перевели в собственность нашего злопамятного господина. А тайна продолжает оставаться тайной — где-то есть другой Селон, который по праву принадлежит господину Регенгужу.

— Мама, у тебя можно курить? — спросил Ион.

Зира кивнула.

— Вы должны определиться, господа, — сказал Скальд, — и решить, так ли вам необходим этот поединок, чреватый жертвами.

— Чихали мы на его угрозы, — резко заметил Ион.

— Нет, а как вы это себе представляете? — вмешался Йюл. — Как вы заставите его отдать вам то-не-знаю-что?

— Нам поможет господин Икс, — сказал Зира.

— Тогда прежде всего нужно обеспечить надежную защиту женщин и детей, — сказал детектив.

— Лично я не собираюсь сидеть взаперти, — немедленно возразила Зира. — Я не женщина. Я Зира Эвора Регенгуж-ди-Монсараш.

— Подождите-подождите. — Скальд потер ладонями лицо. — Если мы с вами все время будем спорить, ничего не получится. Итак, кто в авангарде, а кто в тылу?

На пороге комнаты появился Гиз в сопровождении Гладстона.

— Вы на весь дом кричите. Вам нужны сведения об Анахайме? По полученным данным вполне можно провести полную идентификацию личности.

— По полученным откуда? — удивился Ион.

Гиз взглянул на Гладстона. Пес гавкнул, раскрыл пасть и выплюнул на подставленную юношей руку маленький диск.

— Мы времени зря не теряем, папа, — сказал Гиз, подавая диск отцу.

— Теперь дело за вашими знакомствами в С-патруле, Ион, — сказал Скальд. — Ай да псина… Дай пять! — Он присел на корточки протянул Гладстону руку, тот с достоинством подал ему тяжелую лапу.

— Я даже еще не знаю всех его возможностей, — не удержавшись, похвастался Гиз. — Гипер-класс-компьютер… Четыре триллиона чипов!

Ион воззрился на сына.

— Это на карманные деньги, папа, — торопливо сказал Гиз.

3

— Господин Ион Хадис Регенгуж-ди-Монсараш подвергает сомнению честность господина Анахайма, подозревая, что последний расплатился за свой карточный долг не настоящей планетой Селон, а другой, не представляющей никакой ценности, — в отличие от Селона подлинного, — раздался с большого экрана телевизора голос диктора.

— Передают в новостях каждый час. Кто автор? — спросила Зира.

— Я, — ответил Ион.

Вся семья, вместе со Скальдом, собралась у Зиры. Гладстон лежал посередине комнаты и вылизывал по очереди всех четырех кошек хозяйки. Сонные кошки лениво кусали пса за нос, за уши, но этот орешек был им явно не по зубам. Временами какая-нибудь одна из них, жалобно мяукнув, пыталась вырваться из железных объятий, но безуспешно. Гладстон последовательно и методично выполнял свою работу.

— Сегодня решением правительства Имбры запрещено производство и использование уже имеющихся в употреблении воздушных поясов Рудайя. Как известно, это особое защитное поле применяется в основном для охраны политических деятелей, звезд шоу-бизнеса, известных деятелей. Считалось, что в нем человек становится неуязвим для окружающих. За последнюю неделю на Имбре произошло четыре случая самовозгорания людей, находящихся под защитой пояса Рудайя. Только что, в считанные секунды, погибла известная певица Флоренс… Правительство планеты скорбит вместе с вами…

— Какой ужас, — прошептала Ронда, глядя на ослепительной красоты лицо женщины, по обычаю заметно затененное в знак траура.

— Комментарий ученых краток: произошел сбой в системе, известный как закон Иваневича, — продолжал диктор. — Физические законы перестают действовать без всяких видимых причин.

— Так не бывает! — буркнул Скальд. — На все есть причина…

— Выделено шесть косвенных признаков, предшествующих ситуации, когда происходит сбой, — слишком мало, чтобы предвидеть ее. Вообще проблема самовозгорания людей изучена довольно детально, но способов его предотвращения пока не найдено. Внезапно потерявший свои физические поля биологический объект переходит в запрещенное состояние, что вызывает процесс самораспада, не распространяющийся на одежду жертв…

— Вижу, вся семейка в сборе, — на экране вдруг появилось надменное лицо Анахайма. Йюл вскочил на ноги. — Сядьте, господин Йюл. Не буду тратить попусту слова. — Изображение внезапно исказилось помехами. — Пусть… смелый… семьи… тот, кто не, — помехи стали очень сильными, — придет… поговорить. Имбра, район шестьдесят три, восемь, пять. Жду. — Снова пошли новости.

— Совсем обнаглел, — возмутился Йюл. — Фантом прямо какой-то.

— Ну вот, за что боролись, на то и напоролись, — сказал Скальд. — Давайте решать, кто из нас пойдет. Полагаю, самая подходящая кандидатура — моя.

— Он ясно сказал, кого ждет, — вмешался Гиз. — Самого смелого из семьи.

— Но девочка не справится. У нее слишком мало опыта, — возразила Зира.

Лавиния подпрыгнула на месте.

— Это дискриминация!

Ион строго взглянул на нее.

— Мы не собираемся обсуждать этот вопрос, дочка. Когда тебе стукнет шестнадцать…

— До шестнадцати еще сто лет ждать! Я не доживу! — рыдающим голосом возразила девочка.

— Лавиния, ты действуешь всем на нервы, — осуждающе покачал головой Йюл. — Ты что, не понимаешь, что это не детские забавы?

— Ждите меня здесь, — сказала Зира. Скальд вопросительно взглянул на Иона, но женщина предупреждающе повысила голос: — Господин Икс!..

Напрасно Зира пробовала обнаружить жилище Анахайма по каким-то исключительным внешним признакам — необычной или роскошной архитектуре. Оно было типовым в ряду подобных поместий Имбры.

Модуль покружил над матовым куполом, а когда раскрылись его панели, Зира по-молодому лихо спикировала точно в центр площадки и легко выскочила из модуля на землю. Под ногами у нее засветилась дорожка, она пошла по ней к каменному дому в форме древней котти-пагоды. Снаружи он был выкрашен охрой и производил впечатление построенного из натуральных материалов; местами стены казались потемневшими от старости. Но Зире не понравилась эта слишком тщательная стилизация, она во всем ценила чувство меры.

Интерьер дома напоминал о прохладных сказочных дворцах. Тыква, чей плод считался в религии котти священным, был представлен здесь в разных видах — из тыкв-курительниц под иконами с ликами древних веселых и толстощеких божков доносился запах благовоний, а ярко-оранжевая гигантская тыква красовалась посреди огромного холла, намеренно перегораживая дорогу и символизируя величие и самодостаточность природного начала, превосходящего все достижения цивилизации.