Книга Честное слово вора - Михаил Серегин

– Ладно, покажу. С тебя пузырь.

– Какой базар. Куда ехать?

– Давай я лучше с тобой доеду, а то заблудишься. У нас тут улиц с табличками и домов с номерами нет, так обходимся.

Колыма кивнул и пошел к машине. Мужик, вызвавшийся его проводить, сел рядом, и через несколько минут они уже подъехали к нужному дому.

– Вот тут Валек и живет, – кивнул на покосившийся домик провожатый. – Давай на пузырь.

– Сколько?

– Пять баксов.

– Ни фига себе! Это у вас пузырь столько стоит?!

– А ты как думал? У нас это редкость. Если деньгами, то столько. А если рыбкой, то килограмм. Можешь так заплатить, не обижусь.

– Нет, друг, извиняй, рыбки с собой не захватил. Держи бабками. – Колыма вытащил бумажник одного из спортсменов и вынул из него зелено-серую бумажку.

– Бывай, – независимо кивнул мужик, принял деньги и вылез из машины.

Колыма тоже вылез, закрыл за собой дверь. Подойдя к дому, он сильно постучал в дверь. Сначала никакой реакции не было, но после того как Колыма постучал второй раз, изнутри послышались шаги.

– Кого там принесло? – раздался хриплый голос.

Дверь отворилась, и на пороге появился Валька Ломаный, высокий сутулый мужик с вытянутым лицом, покрытым оспинами.

– Привет, Валька! – радостно сказал Колыма, делая шаг навстречу хозяину дома. – Узнаешь кореша?

Раздражение на лице Вальки сменилось удивлением, а потом радостью.

– Колян! Ты! – Он шагнул навстречу другу, и они обнялись.

– Откуда ты тут? Сколько уж не виделись! – Радость хозяина дома была совершенно искренней. – Давай заходи, сейчас ради такой встречи можно будет выпить, я неприкосновенный запас достану.

– Можно и не доставать, я тоже не с пустыми руками, – ответил Колыма, заходя в дом.

Первый раз за последние несколько дней он чувствовал себя в полной безопасности.

* * *

Колыма и Валя Ломаный сидели за колченогим самодельным столом, на котором стояла ополовиненная бутылка водки, два граненых стакана и тарелка с вареной рыбой, самым популярным в поселке блюдом. Еще на столе лежали несколько кусков хлеба, привезенного Колымой. Вот хлеб в Морском был настоящей роскошью, стоил он здесь раз в двадцать больше, чем в Магадане. Оно и неудивительно: возить его сюда было и трудно, и дорого. Колыма, видя, какими глазами его друг смотрит на хлеб, сам его почти не ел, отговорившись тем, что он сыт. Сейчас друзья выпили по первой, закусили и разговорились.

– А мореходку помнишь? – спросил Валя. – Мичмана, Санечку?

– Еще бы… – вздохнул Колыма. – Такое не забывается. Это в моей жизни было самое лучшее время, в детстве-то я мало чего хорошего видел, а сейчас так и вообще все по-другому.

– Да, – кивнул Валька. – А помнишь, как я плечо сломал?

Колыма кивнул. Кличка Ломаный прилипла к Вальке Репнину как раз после того, как он, попытавшись сделать стойку на турнике, упал и сломал ключицу.

– Где-то сейчас наши? Интересно, куда их разбросало?

– Ну, Саню я недавно видел, он мне и сказал, где тебя найти. Он в порту по-прежнему, рыбачит.

– Молодец… Интересно, а как остальные? Сане, выходит, повезло, а ведь другие, наверное, как я, мыкаются…

– А как тебя сюда-то занесло? – спросил Колыма.

– А куда мне после отсидки было податься? Или сюда или в другую такую же дыру… Где я еще нужен? – горько сказал Ломаный.

– Ты сидел? За что? – удивленно приподнял брови Колыма.

– Да понимаешь… Как китобойный флот совсем концы отдал, я без работы остался, без денег. Кроме как в море ходить, я ведь ничего и не умею; ткнулся туда-сюда, попытался в рыболовном флоте место найти, да только там сейчас вакансий нет, тоже сокращение идет, а таких, как я, бедолаг, – навалом. А жить-то надо как-то. Вот полез в магазин, да и попался. Два года дали.

– Ясно… – кивнул Колыма. – Надо же, не думал я, что ты воровать пойдешь.

– Да я бы и не пошел, жизнь заставила. А ты как, Коля? Я смотрю, не бедствуешь, в такой тачке прикатил…

– Эх, Валя, – тяжело вздохнул Колыма. – Я бы лучше без этой тачки обошелся. Да и не моя она.

– А чья же?

– Да тех пацанов, которые вчера меня убить хотели. Но я им не дался, а тачку вроде как по наследству получил. Да и не только тачку.

– Ну даешь, – присвистнул Ломаный. – А за что они тебя замочить-то хотели? И кто?

– Спортсмены. Люди Медведя. Слыхал о таком?

– Как не слыхать. А что, война у вас с ними началась, что ли? Ты ведь, кажется, с блатарями дружбу водил, когда мы последний раз виделись?

– С блатарями. А войны нет пока, просто подставили меня конкретно.

– Как подставили?

Колыма медлил меньше секунды. Ломаному он доверял по-настоящему. Это был хороший человек. Верный товарищ, не жадный, скромный, к тому же старый друг. Кому верить, если не ему? А человек, которому можно довериться, очень нужен. Один много не навоюешь: раз повезло, но на второй может и не повезти. Нужно лечь на дно, перекантоваться, а в этом Ломаный ему может помочь.

– Ты знаешь, кто такой Батя?

– Спрашиваешь! – возмутился Ломаный. – Еще бы. Смотрящий по области, вор в законе. Но он же сидит сейчас, кажется?

– То-то и оно, что сидит. Он мне с зоны поручение дал – подогреть областного «хозяина». И доверил мне свое «рыжье» на это дело. И не только на это. «Рыжья» много было. Почти центнер.

– Ни фига себе, – присвистнул Ломаный.

Колыма в этот момент внимательно следил за его глазами. Но в них не мелькнуло жадности, только удивление и любопытство. Похоже, и правда не гнилой пацан, не ссучился за то время, что они не виделись.

– Вот. Я «рыжье» у себя хранил, но три дня назад ночью налетели какие-то суки, двух моих корешей вальнули, а «рыжье» забрали. Но я сумел одного из этих гадов прижать и допросить.

– И кто это были? Кто их послал?

– Вот я его об этом как раз и спросил. И знаешь, кого он мне назвал?

– Ну?

– Илью Гурченко.

– Серьезно?! – в глазах Ломаного мелькнуло изумление. – Да не может такого быть! Зачем ему это?!

– Сезон скоро, игроков много. Только меня в этой истории крайним сделали! – скрипнул зубами Колыма.

– И никак не предъявишь! – Ломаный поджал губы. Колыма усмехнулся, узнавая этот жест. Валька еще во времена их учебы в мореходке так делал, когда бывал чем-то здорово возмущен. – Это если он от себя действует. А если он просто исполнитель? – продолжил свою мысль Ломаный. – Настоящего-то заказчика боевик мог и не знать, может, Гурченко просто посредник? Если так, то точно ничего не предъявишь.