Книга Последняя роль - Фридрих Незнанский

— Хорошо. Я даю вам гарантии.

— Но…

— Не испытывайте мое терпение, — перебил его голос. — Давайте кейс, или всё останется как есть.

Митрохин вздохнул и протянул кейс. Бледные пальцы ловко ухватили кейс за ручку и втянули его внутрь. Дверь туалета захлопнулась у Ильи Ивановича пред носом.

Он немного потоптался перед туалетом в нерешительности, затем повернулся и зашагал к выходу. В это время в зале громыхнул выстрел. Потом еще один.

Митрохин испуганно остановился.

«Господи, — перепугался он, — что же делать?!»

Поняв, что обложен со всех сторон, Илья Иванович ринулся в пустую кабинку. Там он заперся и даже, на всякий случай, запрыгнул на крышку унитаза. При его мощной комплекции это было делом нелегким, однако, подстегиваемый страхом, Илья Иванович легко справился и с этой задачей.

За дверью кабинки послышалась какая-то возня, затем короткий вскрик и звуки ударов.

А потом стало тихо. Выстрелов больше не было. Где-то зазвенело разбитое стекло. Митрохин сжался в комок. С кончика его жирного носа на верхнюю губу упала капля пота. Он слизнул ее и прислушался… Больше никаких звуков не было.

Илья Иванович вдруг почему-то вспомнил, как в десять лет вытащил деньги у матери из пальто. А потом со страхом ждал разоблачения и неминуемого возмездия. Однако возмездия не последовало. Мать лишь погладила его по голове и с упреком проговорила:

— Сынок, не делай так больше никогда.

— Да, мамочка, — пообещал он, уткнулся матери в кофту и зарыдал от стыда.

После этого по карманам матери он уже не лазал. Зачем, если это можно сделать в гардеробе школы? Там сотни пальто и курток, шарь не хочу. Митрохин хотел и шарил. Иногда хватало на мороженное, иногда на кино. Пару раз Митрохину чудом удавалось избежать разоблачения и избиения. Если бы поймали… Но как гласит русская пословица: «не пойман — значит, не вор».

Именно этого бесхитростно правила Илья Иванович придерживался всю дальнейшую жизнь. И правило это принесло ему много пользы и ни одного серьезного разочарования.

Правда, однажды его чуть было не схватили за руку. Это было в студенческие годы. Митрохин тогда умудрился вынести из спортзала часть инвентаря и продать его в подвальную «качалку». Цену он запросил астрономическую, однако ниже, чем в магазине, и «качки» вынуждены были согласиться.

Ему бы и тогда все сошло с рук, но один из «качков» повадился ходить в общагу к подружке-студентке. Там он носом к носу столкнулся с Митрохиным и, поскольку был пьян, решил внести в прошедшую сделку некоторые коррективы.

Но и тогда Илья Иванович отделался лишь разбитым носом, благополучно откупившись от «качка» бутылкой водки.

Вот таким человеком был Илья Иванович Митрохин — смелым, рисковым и предприимчивым.

Просидев на унитазе еще несколько минут, Митрохин решился, наконец, опустить ноги на пол. Опускал осторожно и боязливо, готовый в любой момент снова запрыгнуть на стульчак унитаза.

Опустил. Осторожно встал и протянул руку к замку. В этот момент на дверью снова послышались чьи-то тяжелые шаги. Шаги эти приближались. Митрохин застыл возле двери, боясь даже шелохнуться, чтобы не выдать себя.

— Гражданин Митрохин! — услышал он бодрый голос Щеткина.

В дверь стукнули.

— Выходите! Опасность миновала!

Илья Иванович облегченно вздохнул (хотя какое уж тут облегчение!) отодвинул шпингалет. Щеткин стоял возле двери, нахмурив брови. Лицо его было расцарапано. В уголке губ запеклась кровь.

— Вы их взяли? — с тревогой спросил Митрохин.

— Взяли, — небрежно ответил Щеткин.

— Никто не пострадал?

— Слава Богу, никто. Вы так и будете стоять на пороге сортира или, наконец, выйдите?

— Выйду, — сказал Митрохин и отважно шагнул вперед.

24

Анна Завидова оказалась невысокой, худенькой и невзрачной женщиной лет тридцати пяти. Завидев на пороге Турецкого, он нахмурилась и слегка покраснела.

— Добрый день! — поприветствовал ее сыщик. — Я Турецкий Алек…

— Я знаю, кто вы, — перебила его Анна. — Вы сыщик из Москвы, ищите Катю.

Александр Борисович улыбнулся:

— Совершенно верно. Вижу, сарафанное радио работает хорошо.

— При чем тут сарафанное радио? Прокофьев нам рассказал о вас перед утренней репетицией.

— Вот как? Что ж, он существенно облегчил мне задачу. И сэкономил кучу времени.

Маленькое, сухое личико Анны осветила белоснежная улыбка.

— Да уж, — сказала женщина и прищурила серые глаза. — Прокофьев сказал, что вы лучший московский сыщик. Это правда?

— Полная, — кивнул Турецкий, с удивлением отмечая, что первое впечатление оказалось обманчивым — Анна была весьма недурна собой, и главное — чертовски обаятельна.

— У вас найдется для меня десять минут? — осведомился Александр Борисович.

— Смотря для чего, — сказала Анна, с любопытством разглядывая Турецкого.

— Я хочу поговорить с вами о вашей подруге Кате.

Анна усмехнулась, достала из кармана конфету, быстро развернула и сунула в рот.

— Почему именно со мной? — поинтересовалась она, лукаво глядя на Александра Борисовича.

Прикинув все «за» и «против», Турецкий решил играть с открытыми картами.

— Все вокруг твердят, что у Кати нет подруг, — сказал он. — И только один сказал, что подруга есть. Эта подруга — вы.

— Вот как? Интересно, кто же меня «заложил»?

— Вас «заложил» приятель Кати — Алексей Данилов.

Катя улыбнулась.

— Лешка? Что ж, это на него похоже. Он страшно невоздержан на язык. Как говорится в пословице? Болтун — находка для врага!

Анна тихо засмеялась и достала из кармана еще одну конфету.

— Вы сладкоежка, — заметил Турецкий.

— О да! — Она протянула конфету сыщику. — Хотите?

— Нет.

— Не любите сладкого?

— Не хочу лишить вас десерта, — в тон ей ответил Александр Борисович.

Анна запрокинула белокурую голову и рассмеялась.

— Значит, вы с ним знакомы, — раздумчиво проговорил Турецкий.

— С Лешкой Даниловым? Немного. — Анна сунула конфету в рот и добавила небрежным голосом: — Когда-то он был моим мужем.

Турецкий вскинул брови.

— То есть… Вы были женаты? — удивленно спросил он.

— А разве слово «муж» подразумевает еще какой-то смысл? — насмешливо осведомилась Анна. — Да, мы были женаты. Целых полтора года. Но это было давно. Еще до того, как Лешка познакомился с Катей.