Книга Танцы теней - Дмитрий Черкасов

Охлажденный сердцем и физиономией, Рома промямлил нечто невразумительное, проводил глазами неузнанную им далекую фигуру Лехельта, скрывшегося опять в фойе дома-прикрытия, и пошел к метро, близоруко оступаясь и поправляя всклокоченную прическу.

* * *

Группа захохотала.

— Печенье-то где? — воскликнул Волан, когда Андрей закончил повествование. — Дай бедному бомжику заместо сухого пайка! Знаешь, как на холоде жрать хочется!

— Мне самому сегодня на улице Шопена пиликать! Ты хоть в помойке можешь что-нибудь найти, а куда деться бедному артисту?!

— Купишь пирожок на заработанное!

— Я на пирожок не наберу.

— Правильно! Потому что ты безбожно фальшивишь. У наших граждан слух верный. Я бы с тебя за такое издевательство над музыкой с тебя еще пени брал.

— Между прочим, я с отличием окончил музыкальную школу!

— По классу игры на шаманском бубне, наверное!

— А у вас, гражданин, какое будет образование?

— Эх ты, сухарь! Чтобы понимать прекрасное, нужно не образование, а душа!

— Пополам? — сдался Лехельт, потрясенный «шаманским бубном».

— Валяй!

И они разделили пачку на двоих.

— Кстати, Дима, — Зимородок обратился к Арцеулову, — пора бы скинуться в кассу. Хозяин квартиры скоро приезжает. Надо докупить все, что сожрали. Да и бутылочку старичку не грех в холодильник поставить. Согласитесь, он нас выручил. Без него мерзли бы в машинах, как цуцыки.

— Нет проблем! — вскричал веселый Волан, бывший в группе хранителем общей кассы. — Подходите, граждане, по червончику… Нет, по червончику на бутылочку не набрать. По полтинничку, проворненько! С вас и начнем, товарищ командир...

— Теперь с тобой, Андрей. — продолжил Зимородок, со вздохом расставшись с полусотней. — Твой знакомый уже второй раз мешает нам работать.

— Третий. — сказал Лехельт. — Он уже раз следил за мной.

— Давай-ка я запишу его имя и фамилию… Где он учится? В ближайшее время мы что-нибудь придумаем для удовлетворения его неуемного любопытства. Например, намекнем военкому города, что в Романе пропадает отличный солдат-стройбатовец. Или моряк. Да, пожалуй, моряк... Так, всё, собирайтесь, поехали. Время "Ч". Шпионы и террористы уже повылезли из нор вершить свои грязные дела. Пора и нам, богатырям, размяться. Разведка, по коням!

Хорошее начало этого обычного для большинства россиян декабрьского дня никак не предвещало дурного конца.

ГЛАВА 7ЕСЛИ МАЛЬЧИК ЛЮБИТ МЫЛО И ЗУБНОЙ ПОРОШОК, ТО У ЭТОГО ДЕБИЛА БУДЕТ ЗАВОРОТ КИШОК...

— Люд, а Люд! Ну брось дуться! Ну чего ты хотела, а? Что я должен был — предложение тебе делать? Ребята нас просто разыгрывали, а ты…

Людмила резко развернулась направо — но опытный Морзик был начеку.

Он хорошо помнил, как симпатичный Пушок отправила в нокаут Урюка, и размашистая пощечина пролетела у него над головой. Промахнувшись, девушка бессильно ткнула его кулаком в чугунное плечо и опять отвернулась в сторону.

— Очень жизненно изображаете влюбленных! — загудел шмелем в ССН у обоих голос Старого. — Только лишнего внимания не надо привлекать... И смотреть надо не по углам, а все же за объектом. Нам повезло, что он полный лох, но вы не расслабляйтесь.

Старый был доволен.

Прикатив в Гатчину, он зашел по адресу, не мудрствуя, позвонил в квартиру и спросил Гришу.

Заодно и Гришиных домашних отснял.

Жили они недалеко от станции, рядом с рыночком, носившим странное название «Аэродром». Это было все, что осталось от знаменитого гатчинского летного поля, колыбели русской авиации, с которого взмывали в высь первые русские асы, в том числе и автор «мертвой петли» Нестеров.

В рабочий день Винтик-Пивненко, естественно, был на заводе.

«Наружники» встали колесами за углом заводской бетонной ограды, просматривая небольшую площадку перед проходной, которую украшал памятник летчику Ефимову — в шлеме, летчицких очках и перчатках, созерцающего белое зимнее небо.

Вскоре объект вышел из стеклянных дверей проходной и почти бегом поспешил на станцию, до которой ходьбы было три минуты.

— Молодежь, вперед! — скомандовал Тыбинь. — Я за вами! Электричка на Питер через пять минут. Жду вас на площади Балтийского вокзала. Если сойдет раньше — тяните сами, только на базу доложитесь. Они мне подскажут, где вас подхватить...

Пушок молча выбралась с заднего сидения, хлопнула дверью и гордо и независимо зашагала к станции в одиночестве. Морзик побежал следом.

Старый скептически покачал головой.

Людмила поперлась было в тот же вагон, что и Винтик, но Владимир удержал ее за рукав.

— Стой, не светись! Соображать же надо... Видишь — людей почти нет. Постоим в тамбуре, подождем, а когда народ подсядет — незаметно войдем.

— Сама знаю! — уязвленно ответила Пушок, страдая, вырвала руку. — Не учи!

— Детский сад какой-то! Мы, между прочим, не на прогулке, а на задании. Хочешь мороженого?

— Отстань!..

Так они, не разговаривая, доехали до Питера.

На площади Винтик, рослый стройный парень приятной наружности, щелкнул пальцами самому шикарному частнику и на серебристо-сером «мерсе-190» покатил по Питеру. Тотчас из задних рядов извозчиков вывернула постовая машина Тыбиня.

— Быстрее вы! Ползете, как сонные мухи, а я его сейчас потеряю!

Воссоединенный экипаж протянул «мерса» до казино «Вавилон» на Ленинском проспекте.

— Ого! — мурлыкнул Тыбинь. — А ведь с виду и не скажешь!

Здесь объект, широким жестом отпустив таксиста, принялся прохаживаться у входа, а Морзик с Пушком стояли неподалеку и «изображали влюбленных».

— Подойдите к машине. Оба! — раздалась в ушах команда Тыбиня.

Они приблизились порознь, глядя в разные стороны. Черемисов уже тоже злился.

— Вы только что зевнули контакт. — сурово сказал Старый. — Я за вас работать буду, что ли?

— Какой контакт? — хмуро спросил Морзик.

— Половой, мать твою перетак! Прямо у тебя перед носом!

Когда флегматичный Тыбинь заводился, лучше было его не дразнить.

— Значит так. — сказал Старый Морзику. — Садись в машину. Будешь на связи с базой. Первый, кто выйдет из этих трех — твой.

— Ой, это те самые! — впервые за последний час подала голос Пушок, глянув на фотографии, грубо сунутые Старым в нос Морзику.

— Те самые, только вы их пропустили! Они уже давно в казино — и махали Винтику из фойе. Это он к ним пошел... При серьезной работе вас так вычислят за минуту — и убрать могут. У них встреча. Надо идти внутрь, поснимать, раз опер просил. В таком настрое от вашей сладкой парочки толку мало... Поэтому пойду я с Пушком. Еще раз говорю, Морзик: первый, кто выйдет — твой, остальные — наши. Если связь будет тянуть — мы тебе шумнем готовность, понял? Лопухнешься — уши оборву и в одно место засуну!