Книга Дикие карты - Виктор Милан

— Почему?

Тахион пожал плечами — движение, которому он, кажется, научился со времени последней встречи с Крой-дом.

— Из-за любого события в целой группе возможных биохимических событий, вызванных самим изменением. Думаю, ваш мозг получил дополнительное стимулирование как побочный эффект другого изменения, которое происходило в то время, когда вы проснулись. Каким бы ни было это конкретное изменение, оно закончено, но остальной процесс еще не завершен. Поэтому ваше тело сейчас старается снова погрузить вас в сон, пока не закончит свою работу.

— Значит, я слишком рано проснулся?

— Да.

— Что мне делать?

— Немедленно отказаться от амфетамина. Уснуть. Позволить всему идти своим чередом.

— Я не могу. Мне надо продержаться еще два дня. Даже полутора дней хватило бы.

— Подозреваю, что ваше тело будет сопротивляться этому, а как я уже однажды говорил, оно знает, что делает. Думаю, вы рискуете, если заставите себя не спать и дальше.

— Чем рискую? Это может меня убить? Или просто причинит мне неудобство?

— Понятия не имею. Ваш случай уникален. Каждое изменение идет по другому пути. Единственное, чему мы можем доверять, — это приспособленности вашего тела к вирусу, тому неизвестному механизму внутри вас, который благополучно проводит вас через каждое изменение. Если вы сейчас попытаетесь не спать, прибегая к противоестественным средствам, то будете бороться именно с ним.

— Я уже много раз отодвигал сон с помощью амфетамина.

— Да, но тогда вы просто отодвигали начало процесса. Обычно он не начинается, пока биохимия вашего мозга не зарегистрирует состояние сна. Теперь процесс уже идет, и наличие гормона указывает на его продолжение. Я не знаю, что случится. Вы можете перевести фазу туза в фазу джокера. Можете впасть в очень продолжительную кому. Трудно сказать определенно.

Кройд потянулся за рубашкой.

— Я вам сообщу, что из этого выйдет, — пообещал он.

* * *

Кренсону не захотелось идти пешком, и он спустился в подземку. Тошнота вернулась, и на этот раз в сопровождении головной боли, а плечи болели все сильнее и сильнее. Кройд зашел в аптеку возле станции метро и купил упаковку аспирина.

Прежде чем идти домой, он еще раз посетил тот многоквартирный дом, где раньше жил Сарцанно. На этот раз управляющего удалось застать. Только он не смог помочь, поскольку семья Джо не оставила нового адреса перед отъездом. Уходя, Кройд бросил взгляд в зеркало возле двери и испытал сильное потрясение при виде страшно опухших глаз в обрамлении черных кругов.

Он обещал сводить Клодию и Карла в хороший ресторан пообедать, и ему хотелось ради такого случая быть как можно в лучшей форме. Вернувшись домой, Крен-сон прошел в ванную и опять разделся. Тело выглядело громадным, расплывшимся. Кстати, перечисляя все прочие симптомы Тахиону, он упустил из виду, что ни разу не облегчился с тех пор, как проснулся. Наверное, его тело находило применение всей поглощенной пище.

Кройд принял три таблетки аспирина в надежде, что они быстро подействуют. Почесал руку, от нее безболезненно отделилась длинная полоска плоти — и ни капли крови! Почесался более осторожно в других местах: хлопья продолжали осыпаться. Кройд принял душ и почистил зубы. Когда стал расчесывать волосы, то обнаружил, что они выпадают большими прядями. На какое-то мгновение ему захотелось плакать, но приступ зевоты подавил этот позыв. Что, если принять две таблетки амфетамина? Кто-то ему говорил, что при определении дозы лекарства следует брать в расчет массу тела. Поэтому стоит проглотить еще одну таблетку — для надежности.

Кройд сунул официанту деньги, чтобы тот отвел их в кабину в дальнем углу, вне поля зрения остальных посетителей.

— Ты действительно выглядишь... не совсем здоровым, — сказала Клодия незадолго до визита в ресторан, когда вернулась домой.

— Знаю, — ответил он. — Сегодня после обеда ходил к своему врачу.

— И что?

— Мне необходимо лечь и долго спать сразу после свадьбы.

— Кройд, если ты не сможешь прийти на свадьбу, я пойму. Твое здоровье важнее.

— Я хочу прийти на свадьбу. Со мной все будет в порядке.

Как ей объяснить, если он и сам не вполне понимает, что с ним происходит? Сказать, что это нечто большее, чем свадьба любимой сестры? Что данное событие означает окончательное разрушение его семьи, а другой, вероятно, никогда не будет? Или это конец одной фазы его существования и начало другой — огромной, неизвестной?

Вместо объяснений он ел. Его аппетит не уменьшался, а еда была особенно вкусной. Карл смотрел на брата словно зачарованный еще долго после того, как сам закончил обед. Кройд расправился с двумя дополнительными порциями мяса, прерываясь только для того, чтобы потребовать очередную корзинку с булочками.

Когда они наконец поднялись из-за стола, у Кройда снова затрещали суставы.

Позже вечером он сидел на кровати, голый — одежда стала ему мала, — ощущая боль во всем теле. Аспирин не помог. Стоило почесаться, как кожа не просто шелушилась, а отваливалась большими лоскутьями — сухими и бескровными. «Неудивительно, что у меня лицо белое, как мел», — решил он.

В глубине одной из особенно больших ран на груди Кренсон со страхом заметил что-то серое и твердое.

В конце концов, несмотря на поздний час, он позвонил Бентли. Ему необходимо было поговорить с кем-то, кто знал о его состоянии. А приятель обычно давал хорошие советы.

Бентли, к счастью, не спал.

— Знаешь, что я думаю, малыш? — выслушав, наконец произнес он. — Ты должен сделать то, что велел доктор. Лечь спать.

— Я не могу. Мне необходимо чуть больше одного дня. Потом все будет в порядке. Я и продержусь, только такая невыносимая боль, и моя внешность...

— Хорошо, хорошо, но сейчас я ничего не могу для тебя сделать. Вот как мы поступим: я переговорю с одним знакомым, и мы достанем для тебя действительно сильное болеутоляющее. И я бы хотел взглянуть на тебя, может, есть какой-нибудь способ несколько подправить твою внешность, так что зайди ко мне в десять.

— Спасибо, Бентли, за все.

— Да ладно. Мне тоже не сладко приходилось в собачьей шкуре. Спокойной ночи.

— Спокойной ночи.

* * *

Через два часа Кройд почувствовал сильные боли в животе, потом начался понос, а мочевой пузырь был готов лопнуть.

Это продолжалось всю ночь. К шести утра он весил уже двести сорок два фунта и то и дело бегал к унитазу. По крайней мере, это отвлекало внимание от зуда и боли в суставах. И еще эффективно помогало бороться со сном без помощи амфетамина.

За два часа его вес уменьшился до двухсот шестнадцати фунтов, и, когда Карл позвал завтракать, выяснилось, что аппетит исчез. Однако объем тела нисколько не уменьшился, хотя теперь он был бледным, почти как альбинос, что в сочетании с торчащими зубами делало его похожим на толстого вампира.