Книга Конвейер любви - Пола Хейтон

Ты просто идиот, Хаммонд, злился он на себя. Мужчина, сильный и уверенный в себе, не должен бояться секса с женщиной.

Больше всего Дэйва раздражало, что таким образом он как бы уступает Фрэнку, проигрывает ему, как это уже было, когда Кэтти вышла замуж. Но тогда от чувства безысходности и невосполнимой утраты у Дэйва просто опустились руки, а сейчас он не собирался сдаваться без борьбы.

Кэтрин больше не расспрашивала его об отце и вообще не вдавалась в воспоминания о детстве и юности. Дэйв временами чувствовал, что она ждет, когда же наконец у него развяжется язык, но ничего не мог с собой поделать.

Кроме того, его беспокоило поведение Эми, которая всячески противилась сближению Дэйва с матерью и даже не пыталась скрыть свою к нему антипатию. Она разговаривала с ним, только когда ее заставляли, кратко отвечая на его вопросы, и старалась при первом же удобном случае улизнуть к себе, когда Дэйв приходил. Ему было ужасно обидно и больно наблюдать такое отношение к себе, да и Кэтти явно страдала из-за этого.

Однажды вечером, в четверг, Дэйв возился на кухне, готовя девочкам какао, пока Кэтти принимала душ. Вдруг он услышал разговор в детской.

— Ты поблагодаришь его, когда он принесет нам какао, — приказала сестре Карен.

— Почему это? — возмутилась Эми.

— Потому что мы должны быть с ним вежливы.

— Но почему?

— Потому что я надеюсь, что он женится на маме.

— Не могут они пожениться!

— Почему бы и нет? Ему осталось только сделать ей предложение.

— Мама замужем за папой.

— Эми! — раздраженно воскликнула Карен. — Они разведены, я тебе сто раз говорила.

Тут Дэйв, схватив кружки, громко затопал по коридору и вошел в детскую с возгласом:

— А вот и ваш вечерний напиток, девочки!

Маленькая упрямица молча взяла кружку.

— Эми! — Карен икнула сестру в бок, но та только еще сильнее надулась.

Тогда Дэйв сказал:

— Я хочу кое-что тебе сказать, Эми. Любовь нельзя разделить на порции, как мороженое. Ты любишь своего папу, но, кроме него, у тебя есть и мама, и Карен, и Марвин. Ты сможешь полюбить кого-нибудь еще, даже многих. — Тут он улыбнулся: — А шарики мороженого обычно просто тают и превращаются в одну большую лужу.

Эми пила свое какао, не поднимая глаз на Дэйва. Если бы он сам в детстве не страдал от отсутствия любви со стороны отца, то вряд ли бы понял переживания этой малышки. Но ему нужно было во что бы то ни стало найти ключик к ее сердцу, поэтому, не желая сдаваться, он спросил:

— Вкусно, да?

— Уходи, — буркнула Эми. — Я тебя ненавижу. Кэтти, входя в комнату, возмущенно воскликнула:

— Эми, не смей так разговаривать с Дэйвом!

Девочка резко поставила кружку на столик и бросилась на кровать.

— И тебя я ненавижу! — крикнула она матери. — Это ты выгнала папу!

Кэтти вздрогнула, как от удара, и побледнела, но потом ровным тоном сказала:

— Твой папа ушел от нас, потому что сам этого хотел. Когда ты успокоишься, Эми, мы поговорим с тобой об этом.

Она развернулась и быстрыми шагами направилась в кухню. Дэйв последовал за ней. Кэтти села за стол и схватилась за голову.

— Я не знаю, что делать, Дэйв. Мне казалось, что если мы с тобой будем чаще видеться, она к тебе привыкнет. Но стало еще хуже, как видишь.

— Тогда, может быть, нам лучше воздержаться от встреч… на некоторое время, — предложил он.

— Ты этого хочешь?

— Нет, Господь с тобой, нет! Но я не могу видеть, как ты разрываешься на части.

— Я не позволю пятилетнему ребенку командовать собой, — решительно заявила Кэтти. — В выходные я расскажу ей все, что было между нами с Фрэнком. Про его жестокость, про связь с Айрис… про то, как он обманул моего отца. Мне давно надо было это сделать, но я позволяла Эми оставаться в неведении и питать какие-то иллюзии… Это Карен запретила мне рассказывать ей всю эту историю, Но пришло время малышке узнать, что такое реальная жизнь, — с горечью сказала Кэтти. — Я чувствую себя виноватой перед своими дочерьми. Если бы я не вышла замуж за такого ужасного человека, ничего этого не произошло бы.

— Если бы ты не вышла замуж за Фрэнка, у тебя бы их просто не было, — заметил Дэйв.

Она усмехнулась и кивнула.

— Ты прав.

Неожиданно он почувствовал, что больше не в силах наблюдать сложившуюся ситуацию со стороны, бездействуя.

— Я ухожу, — заявил он. — Мне надо еще поработать над бумагами Майка. Давай завтра встретимся за ланчем в кафетерии.

— Ладно, — бесцветным голосом ответила Кэтти.

Она не встала, чтобы проводить его и поцеловать на прощание, а осталась сидеть, безвольно опустив руки.

Что она решит, если ей придется выбирать между мной и Эми? — вдруг подумал Дэйв, и сам испугался, потому что знал, что Кэтти никогда не откажется от дочери.

Дэйв отправился в гараж и погрузился в бумаги. Часа через четыре неожиданно зазвонил телефон, Он схватил трубку, надеясь услышать голос Кэтти.

— Мне нужно поговорить с Дэйвом Хаммондом, — произнес незнакомый женский голос.

— Слушаю вас.

— Мистер Хаммонд, я звоню из больницы. Вы знаете Майкла Эллиота?

— Да. Что случилось?

— У мистера Эллиота сердечный приступ. Его доставили к нам три часа назад. Сейчас состояние стабилизировалось, но больной останется в отделении интенсивной терапии до завтра. Хорошо, что мне удалось найти вас, сэр.

— Я сейчас приеду!

Дэйв бросил трубку и помчался к машине.

Когда он вошел в палату Майка, нервы его были на пределе.

Дэйв увидел бледное как мел лицо старика, щеки которого ввалились, а поджатые губы слегка посинели, и сердце его защемило.

Я люблю тебя, Майк! Почему же я до сих пор не сказал тебе об этом? — клял себя он.

Не сводя глаз с друга, Дэйв присел на стул возле кровати и осторожно накрыл ладонью руку старика. Собрав всю волю в кулак, он мысленно приказывал Майку выжить.

Он сидел так очень долго. Время от времени в палате появлялись медсестры. Дэйв плохо понимал, что именно они делают. Он потерял счет времени, полностью погрузившись в воспоминания о Майке. Этот живой, общительный человек всегда был привязан к нему, Дэйву.

Как же получилось, что я принимал его любовь как должное, думал он, никогда не раскрывая Майку своих искренних чувств?…

В четыре утра он съездил домой, принял душ, выпил кофе и примчался обратно в больницу. Возле постели Майка по-прежнему мигали и попискивали мониторы, тогда как сам он лежал без движения и просто дышал.