Книга Земля Ольховского. Тайны чужого мира. Kнига 2 - Константин Колчигин

– Разрешите мне «надувнушку» взять – посмотреть, что тут водится?

– Давай, Олег Сергеевич! – согласился я, наливая чай себе и помощнице. – Вот только возьми на первый раз с собой Сергея или Петра… А если будешь с лодки впредь рыбачить, то надо будет на ней навес соорудить – сам знаешь, от кого… Как сделать – я покажу.

Помолчали несколько минут, допивая чай – кто-то даже запоздало потянулся за лепешкой или осетриной – организм, видимо, окончательно проснулся и потребовал обычную порцию еды. Я никого не торопил и сам на этот раз особенно не спешил вставать из-за стола, как обычно делал это – первый этап нашего путешествия был благополучно завершен, и теперь следовало тщательно обдумать дальнейшие действия.

– Наталья Андреевна-то с нами, конечно, пойдет? – с обычной хитроватой улыбкой поинтересовался Огнев.

– Конечно! – сразу ответила девушка, поднимаясь со скамейки (я лишь головой покачал). – Уже иду собираться!

– Да я, собственно, вот зачем спросил… – проговорил мой заместитель, привстал, потянулся куда-то к полке над своей лежанкой и поставил перед Наташей новенькие светло-коричневой кожи сапоги. – Примерьте-ка, Наталья Андреевна!

Наташа вновь опустилась на скамейку и осторожно натянула эти внешне кажущиеся довольно легкими изделия моих подчиненных. Потом поднялась, прошлась несколько шагов туда-обратно и даже пару раз чуть притопнула по плахам платформы.

– Хорошо, Иван Ильич! – наконец сказала она. – Очень удобно и веса почти не чувствуется! Большое спасибо!

– А ты тоже не без рук, Иван Ильич! – засмеялся я, внимательно разглядывая на вид почти фабричного изготовления обувь – даже швы все были – один к одному.

– Так вы же, Николай Александрович, нам все объяснили! – довольно улыбнулся Огнев. – Оставалось лишь не отступать от инструкций…

Минут через десять мы с Наташей сошли на берег, где нас уже дожидался мой заместитель с Василием, а следом по трапу, понятное дело, сбежал Адмирал, высунув большой красный язык – ему, как и другим двум псам, здесь почти всегда было жарко. Внимательно оглядываясь по сторонам, мы неторопливо прошли к участку возделанной земли, нашли дорожку среди аккуратных грядок и направились к тростниковой хижине.

– А огурчики и помидорчики-то как хороши! – заметил Огнев, даже останавливаясь, чтобы разглядеть результаты трудов умелого огородника. – Да и лучок знатный! Надо бы хозяину что-то предложить на обмен!

– Только собственный труд, Иван Ильич! – отозвался я, осторожно пробираясь среди грядок с корнеплодами. – Встреч с туземцами мы не планировали, и товаров на этот случай не имеем…

На поляне перед хижиной мы увидели небольшой навес, перекрытый пальмовыми листьями, под которым размещалась аккуратно сложенная из дикого камня печь с выведенной наружу невысокой трубой. Верхняя часть печки, предназначенная для установки посуды, была перекрыта почти ровной сверху (и грубо вырубленной по краям) плитой из железной руды, на которой стояли сейчас видавшие виды стальной котелок с крышкой и пустая открытая сковорода. Рядом с печкой размещались примитивный стол и скамья, выглядевшие так, будто были сделаны лишь одним топором… Тут же были свалены в кучу «дрова» – деревянные обломки всевозможных размеров, представляющие собой, похоже, по большей части плавник, собранный на морском побережье. Я наклонился, заглянул в топку печи, а потом немного поворошил в ней попавшейся под руку палкой и обнаружил, что некоторые угли еще тлели. Огнев, в свою очередь, приподнял крышку котелка, и мы увидели лежащие в наваристом бульоне, обильно сдобренным огородной зеленью, крупные куски рыбы.

– Любопытствуешь, Иван Ильич! – покачал головой я. – Хозяин-то, похоже, не так давно отлучился…

– Может статься, нас испугался? – предположил мой заместитель.

– Людей-то, пожалуй, лет двадцать – тридцать не видывал!

Мы подошли к хижине, на вид кажущейся довольно прочной – стены были набраны в три слоя тростника. У входа (вместо двери использовался притвор, сделанный все из того же тростника) стояли грубо сработанные деревянные грабли и пара лопат. Тут же стояло старое эмалированное ведро без дна, что выяснилось, когда Василий попытался поднять его за край (дужки оно также не имело). Пока мы осматривали снаружи эту тростниковую постройку (размерами, примерно, два на четыре метра), Адмирал обежал ее вокруг, тщательно принюхиваясь, а потом, опередив нас, вошел вовнутрь. Мне осталось лишь кивнуть своим спутникам и, пригнувшись (дверной проем был мне по плечо) последовать за ним. В помещении был полумрак – окон здесь не было, и единственным источником освещения служил лишь дверной проем, который немедленно перегородили мои спутники, ступившие сюда следом. Постояв пару минут, чтобы дать возможность глазам адаптироваться к очень редкому в этом мире сумраку, я внимательно огляделся и обнаружил в левом дальнем углу неширокую лежанку, сделанную, кажется, все из того же тростника и крытую каким-то материалом, похожим на тонкую блестящую кожу. Рядом с лежанкой находились очень примитивно сработанный широкий стол и скамья с подобием спинки. На столе лежали груды свежих овощей: огурцы, помидоры, редис, морковь и зеленый лук. Рядом – пара алюминиевых мисок, кружка из того же материала, сильно сточенный нож с деревянной ручкой, несколько вилок и ложок (последние предметы – на вид из нержавеющей стали). Справа стоял большой деревянный короб с каким-то хламом – я даже не стал вглядываться, а рядом с ним на стене – что-то вроде вешалки для одежды, на которой наряду с жуткими лохмотьями висела и пара изделий из тонкой блестящей кожи. В хижине стоял тяжелый запах, сходный с тем, что бывает в доме старьевщика и я, еще раз бегло осмотревшись, поспешил наружу – мои спутники немедленно последовали за мной.

– Подождем, Николай Александрович? – подобно мне, все время оглядываясь по сторонам, спросил мой заместитель. – Или сами поищем здешнего хозяина?

– Давайте-ка пройдемся! – немного помедлив, решил я. – Ждать его, возможно, придется долго…

Обогнув хижину, мы обнаружили узкую тропинку, уходящую в заросли папоротников и хвощей (почва здесь почти всюду была достаточно влажная для них). Пройдя несколько десятков шагов, мы увидели в этом довольно густом лесу, наряду с саговыми пальмами, сравнительно высокие деревья незнакомых мне видов и крупные кустарники. Внизу, под прикрытием плотного подлеска, все время слышались треск сучьев и шорох листвы – наверное, двигались какие-то мелкие существа, но Адмирал не высказывал беспокойства, а лишь принюхивался и прислушивался, время от времени останавливаясь посередине тропинки (бежал, как всегда, впереди). Над самыми верхушками деревьев, шелестя кожистыми крыльями и издавая неприятные резкие крики, пронеслась целая группа птеродактилей размерами, на глаз, с домашнего гуся. Тропинка резко свернула направо, деревья и кустарники исчезли, оставив лишь мелкую зеленую поросль, и мы оказались в глубоком ущелье шириной лишь в несколько метров. Неизменно стоявший в зените Агни прекрасно освещал каждый закуток этого длинного коридора из гладких почти черных стен, поднимающихся на большую высоту. Пройдя еще немного, мы обнаружили более узкие ответвления от основного коридора – эти проходы зачастую под довольно значительным углом поднимались к вершине основного массива. У одного из таких боковых коридоров, Адмирал неожиданно остановился, принюхался и вдруг ринулся прямо в густой низкий кустарник, прикрывающий дно расщелины. Почти сразу раздались резкие квакающие звуки, и из бокового прохода к нам под ноги выскочило с полдесятка неприятного вида буро-зеленых существ размером с курицу. Едва завидев нас, они бросились врассыпную, но преследовавший их Адмирал, который выскочил из прохода следом, успел задавить троих из них.