Книга Приватир - Василий Сахаров

– Про эсминец, – Скоков кивнул на второй наш трофей, на котором так же, как и на фрегате, шла рабочая суета, – ты знаешь, стандартный и очень старый корабль класса «Флетчер», переоснащённый под современные условия. Судно надёжное, но с двигателями постоянные проблемы, и сильная изношенность механизмов.

– Чёрт с ним, с этим эсминцем, всё равно его придётся сербам отдать. Дотянем до Линдоса, а там уже пускай они им занимаются. Ты про фрегат говори.

– Корабль отличный. Бывший фрегат УРО типа «Оливер Хазард Перри», некогда турецкий «Гоксу», сейчас «Ираклион». Корпус стальной, надстройка из алюминия. Всего два месяца назад прошёл капитальный ремонт и переоборудование. Длина корабля – сто тридцать четыре метра, водоизмещение – четыре тысячи двести пятьдесят тонн, ширина – тринадцать с половиной метров. Скорость – до тридцати узлов. Запас хода – до пяти с половиной тысяч морских миль. Две газотурбинные силовые установки General Electric LM2500-30. Экипаж – двести моряков и восемьдесят морских пехотинцев. Противокорабельные ракеты, торпеды и мины отсутствуют. Всё это было убрано при переоснащении, так что вооружение достаточно скромное: два 76-миллиметровых автоматических орудия Меlara и два зенитных комплекса АУ-630, что характерно: установки наши, доставшиеся Альянсу на одной из баз египетского флота. Если кратко, то на этом всё.

– Что с боеприпасами, топливом и продовольствием?

– Как в дальний поход. Корабль флагманский, так что здесь всё только самое лучшее, и всего под завязку.

– А вертолёты? – притопнув ногой по площадке, на которой мы находились, спросил я майора.

– Должен быть штатный «Си-Хоук», но Игнасио Каннингем решил, что это излишняя роскошь, и со всех оперативных групп эти вертолеты были изъяты. Как следствие – помещения вертолётной команды и топливные танки для авиационного горючего переделаны под иные цели. Хотя вертолётная площадка по-прежнему может использоваться по назначению.

– А как адмиральская каюта?

– Роскошь! – Скоков усмехнулся и добавил: – Между прочим, кровать двуспальная.

– Ну что, Максим Сергеич, больше вопросов нет. Иди на ходовой мостик, руководи командой и будь готов в полночь выйти в море.

Майор продолжил обход корабля. Сказать тут особо нечего: человек – фанат моря и кораблей. Он дорвался до дела всей своей жизни, и думаю, что капитаном он станет отличным.

Только Скоков ушёл, как на борт корабля поднялся связист с «багульником» за спиной. Он протянул мне наушники и, задыхаясь от быстрого бега, сказал:

– Лида вызывает. У наёмников проблемы.

Я моментально натянул наушники, взял тангетку передачи сигнала, встревоженно спросил:

– Что у вас? Это Мечник.

Мне в ответ прозвучал усталый голос Лиды:

– Особняк взять не можем. Здесь не меньше полусотни стволов, два бэтээра и три легкобронированных «хамви» с пулемётами на турелях. Имеем потери и много раненых.

– Отойти сможете?

– Наверное. Преследовать нас не станут, так что в порт доберёмся без потерь.

– Отходите. Вам навстречу вышлю поддержку, и, если что, вас прикроют. Как поняла?

– Всё понятно. Мы отходим.

Наёмники, которые не смогли взять особняк адмиральского сына и нашего комбрига, вернулись в порт через час. Нападение не удалось, и только убитыми потеряно семь человек. Это много. Однако на то были причины: хорошо укреплённые стены поместья, бронетехника, про которую мы ничего не знали, и преторианцы Папастратоса-старшего, так что, если смотреть на проваленную операцию с учётом этих факторов, мои воины, как всегда, показали себя превосходно. Конечно, будь у нас времени побольше, можно было бы провести более серьёзный штурм особняка, но его не было.

Порт Родоса наши трофейные корабли покидали в районе полуночи. На берегу пылали склады с зерном и сушёными фруктами, взрывались большие портовые краны и ярким факелом горел топливный резервуар на сорок тысяч тонн. Корабельная радиостанция перехватила сообщение адмирала Папастратоса ко всем войскам своего соединения. Он был в бешенстве и потребовал спасти его от неблагодарных изменников и бунтовщиков. После чего хотел, чтобы его морская пехота отбила фрегат «Ираклион», а всех, кто посмел поднять бунт, незамедлительно доставили к нему на расправу.

Война началась. Отряд Александра Мечникова нанёс свой первый удар по врагам, и на этом мы не успокоились, поскольку отступать и почивать на лаврах не собирались. За бортом было тёмное море, в глубине корабля ровно гудели двигатели, а ставший капитаном боевого фрегата Скоков, посмеиваясь, переводил мне слова разгневанного адмирала Анастаса Папастратоса.

Так прошёл первый день войны, а утро второго застало нас уже в Линд осе. Там был проведён быстрый военный совет, на котором помимо Никшича, Кары и меня присутствовали Алекс и Алтай, сообразившие, что если мы уходим, то им лучше на острове не оставаться. В принципе решение их было верным, и, как ни посмотри, после того, что мы натворили, прежнего доверия к наёмникам не будет. Это в лучшем случае. А в худшем их просто уничтожат или кинут на самый опасный участок Кубанского фронта. Наёмники всё это понимали очень хорошо, а потому решили вместе с сербами уходить в сторону Адриатического моря.

Как я уже и сказал, совет был коротким и по делу. Мы делили имущество и корабли. Долго не спорили и решили так: эсминец «Капитан Голсуори», три БДК и большая часть военного имущества 14-го пехотного полка достаются сербам, македонцам и туркам. За нами остаётся один БДК, несколько автомашин, которые мы могли на него погрузить, фрегат и полтора десятка миномётов со всеми имеющимися к ним боеприпасами. В общем, расставались мы с Бранко Никитичем хорошо, по-доброму.

Заканчивались последние приготовления к походу. Бойцы торопливо грузили остатки ценного трофейного имущества, а мы с комбатом сербов в сопровождении Лихого прогуливались по причалу.

– Чем дальше займёшься, Саша? – с улыбкой спросил Никшич.

– Отлежусь в тихом месте и начну крейсерские операции против Альянса. А ты?

– Хочу попробовать мечту осуществить.

– Какую, если не секрет?

– Королём хочу стать. Корабли есть, люди имеются, и боеприпасов полно, так что можно попробовать. Начну с Далматинских островов, осмотрюсь, пережду какое-то время и начну войну против Сплита, Котора и Дубровника, так что если лет через пять будешь в тех местах, то скажи любому встречному, что ты боевой товарищ короля Бранко Первого – и тебя встретят как друга.

– Ага, – усмехнулся я, – или как врага.

– Такое тоже возможно, – согласился серб.

Прерывая наш разговор, над причалами Линдоса разнёсся усиленный внешними громкоговорителями голос Скокова:

– Палубной команде – аврал! Баковым на бак, ютовым на ют, занять места согласно швартовным расписаниям! Всему личному составу и десантной партии подняться на борт!