Книга Большие батальоны. Том 2. От финских хладных скал… - Василий Звягинцев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Что, думаешь, они про подвалы не знают? – спросил Секонд.
– Могут и не знать, если среди наших чоповцев «кротов» не было.
– А если у них просто есть хорошие инженерные чертежи?
– Сильно сомневаюсь. Это ж не классическая спецоперация, это скорее – «побег на рывок»[33], как блатные выражаются. Но нас это сейчас не волнует. Мы их развлекать «бегалками и стрелялками» не подряжались. Пошли по коридору до конца, через окна во двор и прямо в сторону ворот. Там нас меньше всего ждут. Выходим в тыл и фланг основной ударной группе, работаем парализаторами на полный радиус – и смываемся. Главное – нигде не высунуться зря. И уточните пеленги на Герту, если вдруг оторвёмся друг от друга…
Примерно так и получилось. Перебегая от угла к углу беспорядочно разбросанных корпусов, вполне бесшумно вышли на цель. Маленький, как у сотового телефона, экранчик на внутренней крышке портсигара сейчас работал вроде тепловизора, обозначая людей розоватыми точками на серо-зелёном фоне. Что значит инопланетная техника, даже сочетание цветов нечеловеческое. По-нашему, куда проще – белыми на чёрном, красными на белом или дымчатом.
Фёст пересчитал всех, кто попадал в сектор захвата. Тридцать три. Остальные не высвечиваются, далеко. Значит, и нам не опасны.
«Конечно, с таким оружием воевать куда приятнее, – подумал Вадим, вспоминая, как он подавлял внутреннюю дрожь нетерпения и, честно признаться, некоторого страха, ожидая, когда авангард моджахедской колонны дойдёт до намеченного ими с Тархановым рубежа. – Можно чувствовать себя Львом Толстым, доктором Швейцером и матерью Терезой в одном лице. Лишнего греха на душу не возьмём. Беда только, что у нас дальнобойность полсотни метров максимум, а противостоящие «толстовцы» все сплошь со стволами, что и на километр наповал кладут».
Секонда и Людмилу он не видел, но примерно представлял, где они могут находиться. Главное, чтобы никто не оказался в границах зоны поражения. Так на это и придумана автопеленгация в блок-универсалах. Он её включил. Картинка на экранчике сменилась. Вот засветка, обозначающая Людмилу, вот Секонда, а у самой рамки – и Герта виднеется.
Из-за облаков вышла луна. Теперь на открытое место соваться нельзя. Да это уже и неважно. Он изо всех сил размахнулся и швырнул гранату в сторону входа в контору. Метров на пятьдесят у него обычно получалось. Вот и сейчас примерно так же. Вспышка оранжево полыхнула в темноте. Задеть он никого не собирался, но внимание отвлёк всех «зубров» без исключения, а Вяземской и Секонду – сигнал.
Убивать ему никого не хотелось. Скорее всего, это ведь такие же, как он, солдаты. Приказали – пошёл. Куда и зачем – командир знает.
А насчёт политических убеждений – едва ли они вообще здесь у кого-то есть. Слава богу, не настоящая Гражданская, не «та, единственная», на которой мечтали умереть (и чтобы обязательно над ними склонились «комиссары в пыльных шлемах») старшие из поколения нынешних либералов и их отцы, биологические и духовные. Сейчас и у сторонников нынешнего Президента, и рядовых будущей армии «будущего» главы неизвестно какого государства нет личных поводов рвать друг другу глотки насмерть. Не считаясь ни с чем. Пока так, попытка банального южноамериканского «гольпе милитар» с последующим «пронунсиаменто»[34]. По десятку жертв с каждой стороны, и очередная страница истории перевёрнута.
Это только через месяц-два маховик взаимной ненависти и реального противоборства начнёт раскручиваться всерьёз. Если мы позволим…
После взрыва включились все три парализатора, на полную мощь и на весь раствор луча.
Зрелище не слишком эффектное. Под пулемётами люди падают гораздо картиннее, само действо имеет вид эпический и трагический. А тут – словно все разом заснули, кто стоя, кто лёжа. Повалились на асфальт неэстетичными грудами. Только каски да автоматы загремели коротко. И всё.
– Внимание! – громко, так, что голос его донёсся без мегафона дальних стен цеха и внешней ограды, закричал Фёст. – Всем живым вооружённым людям предлагаю сдаться. Единственный выстрел – все будут уничтожены огнемётами. «Шмелей» на всех хватит.
Угроза была серьёзная. Тротиловый эквивалент выстрела у этой «шайтан-трубы» равнялся 122-миллиметровому артиллерийскому снаряду, объём разрушаемых объектов – до 80 куб. метров, если стрелять термобарической гранатой. Поэтому Вадим надеялся, что уцелевшие и сейчас затаившиеся боевики предпочтут не высовываться. Искать их поодиночке за многочисленными, часто хорошо экранирующими от луча тепловизора укрытиями не имело смысла.
Он побежал под прикрытием стены к воротам, уверенный, что друзья правильно поняли его экспромт и уже достигли выхода. Им до него было почти на сотню метров ближе.
Перебежал на другую сторону улицы, остановился под деревом, приводя в порядок дыхание. Возраст есть возраст, и рывок он сделал неслабый. Бывало, «восьмистоку» за две минуты ровно бегал, так то на стадионе, в трусах и шиповках, и в двадцать лет. Сейчас тяжело!
Из-за соседнего дерева появились Людмила с Секондом. Ну да, никак не привыкнет, локаторы же у всех.
Фёст вытер пот со лба рукавом.
– Видите – я же говорил. Все живы, и дело сделано…
– Ещё не совсем, – возразил Секонд. Он по-прежнему ощущал себя за линией фронта, на чужой территории, окончательно успокоится, когда домой вернётся. А Людмиле было всё равно где, если любимый рядом.
– Пошли дальше, Герта тоже волнуется, – сказал Фёст, заодно посетовав, что столько хорошего оружия бросить пришлось. – Если местные жители вовремя сориентируются и подсуетятся, добыча хорошая будет… «АК – сотки» в большой цене, а там и другого добра навалом.
– Главное – ко времени, – согласился Секонд.
Герта, увидев своих, тоже не скрыла облегчения.
– Едем, что ли? Куда?
Она уже окончательно освоилась в своей роли и в этом городе. Со шпаной справилась, с дэпээсниками без шороха справилась, вообразила, что и впредь не растеряется. В принципе, она была права, в этой России милиция подсознательно относится к женщинам за рулём не вполне всерьёз и почти всегда ведётся на всякие приёмчики из репертуара анекдотических блондинок. Герта была как раз в стиле. Чуть посерьёзнее на вид, чем Вяземская «во всей красе», но она же видела, как глазки замаслились и губы раскатались при виде неё у «мента» с напарником.
– А чего это ты, госпожа подпоручик, босиком? – поинтересовался Фёст, садясь в мини-вэне на переднее сиденье, будто обрадовавшись возможности рассчитаться за недавнее панибратство баронессы. – Неужто ножки натёрла? Надо лучше обувь готовить перед выходом на задание. В былое время могли бы и за сознательное членовредительство наказать. Вроде как за самострел…