Книга Средство от одиночества - Донна Олвард

Ветер немного утих, и гром уже гремел где-то вдалеке. Алекс поднялась по лестнице, чтобы проверить, не пострадал ли дом от шквального ветра.

Шел дождь, но уже не такой сильный. Алекс сразу же замерзла. Надев пальто Коннора, висевшее у двери, она выскочила наружу и огляделась.

Дом остался нетронутым. Тополь, под которым совершалось ее с Коннором бракосочетание, лежал, поваленный, на земле. Некоторые хозяйственные постройки оказались частично разрушены. Повсюду валялись куски кровли, загон для скота на юго-восточной стороне свалился набок.

Воображение Алекс принялось рисовать всевозможные картины несчастных случаев, одну страшнее другой. А вдруг Коннор сейчас лежит в крови и ему срочно нужна медицинская помощь? Не обращая внимания на дождь, на грязь и даже забыв о том, что она вышла во двор в одних сандалиях на босу ногу, Алекс быстрым шагом пошла по дороге.

Она думала только о своем муже.

— Коннор! — кричала она время от времени.

Никто ей не отвечал, не было слышно и звука мотора. Сколько времени продолжались ее поиски, сказать она вряд ли смогла бы. Неужели и правда с ним что-то случилось? — с ужасом думала она, и слезы отчаяния и бессилия жгли глаза. Что она будет делать без Коннора?

Не видя ничего перед собой, она брела наугад вперед, как вдруг увидела слева от дороги темно-зеленый квадроцикл. Скользя по грязи; Алекс с плачем рванула к машине, однако Коннора рядом с ней не было. В зажигании торчали ключи.

Обхватив руками заболевший живот, Алекс присела на землю рядом с квадроциклом. В душе у нее заныло от горя и обиды. Как мог он оставить ее сейчас, когда она уже была готова признаться ему в своих чувствах?

— Прости, — всхлипнула она, кладя голову на холодную металлическую трубку квадроцикла. — Прости...

— Алекс!

Ее голова была опущена. Она сидела в грязи, безудержно рыдая.

— О боже мой, Алекс... Что ты тут делаешь?

На этот раз Алекс услышала голос Коннора и подняла голову. Он бежал в направлении квадроцикла.

Алекс попыталась произнести хотя бы слово, однако ей это не удалось. Она не знала, о чем говорить. Вместо этого Алекс заплакала еще сильнее от радости, что Коннор жив.

— Алекс, дорогая... о боже. Ты только посмотри на себя!

— Ты... Ты... — только и смогла выдавить из себя она.

— Какого черта ты тут сидишь? Зачем? — Он наклонился к ней и положил ладонь на ее раскрасневшуюся холодную щеку.

Алекс с трудом поднялась на ноги.

— Потому что ты, негодяй, напугал меня до смерти! Ты нарушил свое обещание! — прокричала она и в сердцах влепила Коннору пощечину.

Уже в следующее мгновение она ужаснулась тому, что сделала, и поняла, что у нее больше ни осталось ни капли злости.

— О, Коннор, прости меня!

Алекс закрыла рот рукой и снова начала всхлипывать.

— Со мной все в порядке, — успокаивающе произнес Коннор. По его лицу струилась вода. — Какое обещание я нарушил?

Алекс вскинула лицо вверх:

— Ну неужели ты не понимаешь? В тот вечер перед свадьбой ты обещал, что не причинишь мне страданий. Мы обменялись клятвами, помнишь? Ты сказал, что ни за что в жизни не причинишь мне боли.

— А я заставил тебя страдать?

Алекс посмотрела себе под ноги. Как же Коннор может быть таким слепцом? Она вся перепачкалась в грязи. Ее пальто намокло и тяжелым грузом свисало у нее на плечах, мокрые волосы прилипли к лицу.

— Конечно, ты заставил меня страдать! Посмотри на меня! Я в ужасном состоянии! Я бегала повсюду в поисках тебя. А ты стоишь рядом как истукан — и ничего.

— А что я должен делать?

— Хотя бы извиниться за то, что заставил меня страдать!

— Это совершенно невозможно. Я не мог заставить тебя страдать!

— Почему?

— Потому что я люблю тебя.

Те шесть шагов, которые сделал Коннор, подходя к Алекс, показались ему вечностью. Он схватил ее и поцеловал.

Они были похожи на всех влюбленных, когда-либо описанных в любовных романах и показанных в кино. Дождь барабанил по их головам, а они цеплялись друг за друга, не прерывая жадный поцелуй.

— Я так испугалась! — воскликнула она, целуя щеки и подбородок Коннора. — Приближался ураган, а тебя нигде не было...

— Я пытался вернуться, — заикаясь, произнес он. — Однако ураган начался слишком неожиданно, поэтому я оставил квадроцикл и спрятался в водопропускной трубе. И думал только о тебе и ребенке...

— Ты не должен был уезжать...

— Да, и мне не следовало говорить тебе эти обидные слова...

Они снова поцеловались, на этот раз еще более страстно. Забыв обо всем на свете, они целовались и смеялись от радости.

— Скажи это еще раз.

Коннор отстранился от Алекс, пристально смотря ей в глаза.

— Ты в самом деле хочешь, чтобы я повторил?

— Да, хочу. Скажи это еще раз. Мне нужно услышать это снова, чтобы поверить в реальность происходящего.

— Я люблю тебя, Алексис Макензи Мэдсон.

Алекс снова расплакалась.

— Я тоже люблю тебя, Коннор. И никак не могла поверить, что ты ответишь мне взаимностью.

— Дуреха, разве я мог остаться к тебе равнодушным? — он притянул ее ближе.

Какое-то время они стояли, держа друг друга в объятиях, потом наконец Алекс отступила назад, дрожа.

— Ты замерзла, — воскликнул испуганно Коннор. — Какой же я дурак! Нам надо немедленно отправляться домой.

Алекс не стала спорить с Коннором, а просто уселась позади него на квадроцикл и обняла за талию. Но как Коннор ни старался, завести квадроцикл ему не удалось.

— Что еще такое? — воскликнул он, негромко выругавшись. — Закон подлости еще никто не отменял. — Нам придется добираться до дома пешком.

Коннор помог Алекс спуститься на землю и крепко прижал ее к себе.

— О чем ты думала, бегая под дождем? Ты ведь можешь простудиться.

Она легонько ткнула его в бок, и он остановился.

— О чем я думала, спрашиваешь? О тебе! Только о тебе. Я испугалась, что ты погиб.

Они шли по дороге, хлюпая грязью.

— Говоря о том, что тебя на ранчо ничего не держит, я не имел в виду необходимость твоего отъезда.

— Теперь я знаю это.

— Я сидел в этой водопропускной трубе, повсюду стоял такой шум из-за урагана, что я не слышал даже собственного голоса. Однако я дал себе слово, что, если все обойдется, я первым делом извинюсь перед тобой. Мне надо было сразу рассказать тебе о своих чувствах.

— Так ты не хочешь, чтобы я уехала?