Книга Отраженная в тебе - Сильвия Дэй

— О господи! — Он буравил меня жаркими темными глазами. — До чего ж я люблю, как ты отсасываешь. Как ты сосешь и не можешь насосаться.

Я и не могла. Мне все было мало. Его наслаждение значило для меня так много, потому что он был настоящим, первозданным. В норме секс для него всегда был поэтапным, методичным, но сейчас он не мог сдерживаться, потому что хотел меня до потери рассудка. Всего два дня без меня, и он… ошалел.

Отсасывая, я еще и дрочила рукой, ощущая вздувшиеся под кожей пульсирующие вены. Наконец он издал прерывистое рычание, и мне в горло прыснула соленая жаркая струя. Он был так близко, лицо его пылало, рот приоткрылся в прерывистом дыхании. На лбу у меня выступил пот, вместе с его возбуждением всколыхнулось и мое. Сейчас он всецело был в моей власти и, почти обезумев от наслаждения, изрыгал бессвязные похотливые фразы насчет того, что собирается проделать, когда будет трахать меня в следующий раз.

— Вот так, ангел… Дои его… Дай мне спустить в тебя. — Шея его изогнулась, резкий выдох выпустил весь воздух из легких. — Так!

Он кончил, как и я, неистово, яростно. Я едва не захлебнулась жаркой, напористой струей извергнутого им семени. Он выкрикивал мое имя, качая бедрами так же неустанно, как я работала ртом, получая от меня все, что ему требовалось, и давая мне все, что имел, пока не опустошился. Тогда он потянулся ко мне и, сдавив в мощных объятиях, прижал к колышущейся груди и на несколько долгих мгновений замер. Я слушала, как замедляется его сердцебиение и постепенно нормализуется дыхание.

Наконец, уткнувшись ртом в мои волосы, он сказал:

— Я нуждался в этом. Спасибо.

Улыбнувшись, я прижалась к нему:

— Мне самой было в радость, Ас.

— Мне недоставало тебя, — мягко произнес он, прижимаясь губами к моему лбу. — И не только для этого.

— Знаю.

Мы нуждались в физической близости, в жадных прикосновениях, в мощных оргазмах, дававших выход тому эмоциональному безумию, что одолевало нас, когда мы были вместе.

— На той неделе приезжает мой отец.

— И тебе непременно нужно было сказать это, пока моя шишка еще торчит?

— Поймала тебя со спущенными штанами? — рассмеялась я.

— Черт! — Крепко поцеловав меня в лоб, он перекатился на спину и привел в порядок одежду. — Ты уже подумала о том, как пройдет первая встреча. Обед в заведении или дома? У тебя или у меня?

— Я сама приготовлю, у себя дома.

Я потянулась, потом разгладила свою рубашку.

Гидеон кивнул, но флюиды от него исходили другие. На месте моего перекормленного сексом и благодарного за это любовника опять возник мрачный мужчина, в последнее время появлявшийся слишком часто.

— А ты предпочел бы что-нибудь другое? — спросила я.

— Нет. План хороший, и я сам посоветовал бы тебе то же самое. Он будет чувствовать себя уютно.

— А ты?

— И я. — Подперев рукой голову, он посмотрел на меня сверху и убрал волосы с моего лба. — Уж конечно, если можно этого избежать, лучше не тыкать его носом в мои деньги.

У меня вырвался глубокий вздох.

— Об этом я и не подумала. Я решила, что на моей кухне он будет чувствовать себя свободнее, чем у тебя. Но ты прав. Все будет в порядке, Гидеон. Как только папа увидит, как ты ко мне относишься, он одобрит то, что мы вместе.

— Меня это беспокоит только в том смысле, что может повлиять на твои чувства. Если я ему не понравлюсь, это может изменить что-то в наших отношениях…

— Ну, вот уж это зависит только от тебя.

Он коротко кивнул, что, признаться, не больно-то успокоило меня в отношении его переживаний. Конечно, многие парни нервничают перед знакомством с родителями своих возлюбленных, но Гидеон мало походил на других мужчин. Он не дергался. Обычно.

Мне хотелось, чтобы он и мой папа общались легко и непринужденно, а не напряженно и настороженно.

Я сменила тему:

— Ну а в Фениксе ты сделал все, что собирался?

— Да. Одна из менеджеров проекта отметила кое-какие бухгалтерские нестыковки и оказалась права, когда настояла, чтобы я вникнул в это поглубже. Растраты не та вещь, с которой можно мириться.

Я вздрогнула, вспомнив про отца Гидеона, кинувшего инвесторов на миллионы перед тем, как покончить с собой.

— А что за проект?

— Гольф-клуб.

— Клубы, курорты, роскошное жилье, водка, казино… и, как завершающий штрих, сеть спортивных залов.

Благодаря знакомству с сайтом «Кросс индастриз» я знала, что Гидеон владеет еще и подразделениями, разрабатывающими программное обеспечение и игры, а также быстро набиравшей популярность медийной платформой для молодых городских профессионалов.

— Ты просто бог наслаждений, причем во многих отношениях.

— Бог наслаждений? — В его глазах блеснула усмешка. — Да я всю свою энергию трачу на обожествление тебя.

— Слушай, а как тебе удалось так разбогатеть? — выдала вдруг я, припомнив слова Кэри насчет того, что огрести такие деньжищи в таком возрасте законным путем нереально.

— Люди любят оттянуться и готовы платить за удовольствие.

— Нет, я не то имела в виду. Как тебе удалось основать «Кросс индастриз». Откуда у тебя взялся стартовый капитал?

Его глаза весело блеснули.

— А сама как думаешь?

— Без понятия, — честно призналась я.

— Очко.

Я заморгала:

— Типа, в карты выиграл? Прикалываешься?

— Ничего подобного, — со смехом произнес он, обняв меня еще крепче.

Но я решительно не представляла себе Гидеона игроком. Благодаря третьему мужу моей мамули я считала, что картежники подвержены гадкой неизлечимой болезни, ведущей к полной потере самоконтроля. И трудно было представить себе столь рационального и владеющего собой человека, как Гидеон, полагающимся на нечто, столь зависящее от случайности и удачи.

Потом до меня дошло:

— Ты высчитывал карты.

— Когда играл, — согласился он. — Больше этого не делаю. Но скажу тебе, что контакты, которыми я обзаводился за карточным столом, были столь же полезны, как и выигранные деньги.

Я попыталась абсорбировать всю полученную информацию, но в конечном счете махнула на это рукой и лишь сказала:

— Напомни, чтобы я ни за что не садилась играть с тобой в карты.

— А что, в покер на раздевание было бы в самый раз.

— Для тебя.

Он потянулся вниз и сжал мою ягодицу:

— И для тебя тоже. Ты же знаешь, как на меня действует, когда ты голая.

Я окинула многозначительным взглядом свое скрытое под одеждой тело: