Книга Прячься от меня, Дорогая - Мари Роуз
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Фигура в красной маске уверенно подходит ко мне сзади, и я чувствую всю длину его тела. Когда он говорит, его голос звучит низко и близко к моему уху.
— Или, может быть, она просто возбуждена, брат.
Мой разум лихорадочно соображает, когда ситуация обостряется, я в ловушке между этими двумя фигурами в масках, которые, кажется, слишком много знают обо мне. Но они только что дали мне кое-что. Нет, тело, прижатое ко мне, дало мне больше. Они оба мужчины. Я ищу двух мужчин. Двух братьев.
Я уже начала приходить к такому выводу, основываясь на их росте и телосложении, но сейчас слишком темно, чтобы быть уверенной.
Хватка на моем горле усиливается, как будто они поняли, что только что сделали.
Но именно тогда ко мне приходит ужасающее осознание. Ощущение, что я окружена ими. То, как их ароматы, кажется, переплетаются воедино, когда я вдыхаю, и давление теплой руки на моей шее заставляет мой разум работать на пределе возможностей.
Мои бедра пытаются прижаться друг к другу, жаждая чего-то большего. И тут до меня доходит. Я чертовски промокла.
Я борюсь с захватом, мои руки сжимают запястье фигуры в маске, пытаясь оторвать его пальцы, но его хватка непреклонна.
— Отпусти меня, — выдыхаю я, мой голос напряжен и полон отчаяния. Паника угрожает захлестнуть меня, когда я понимаю, насколько сильно мне нравится это чувство, но я заставляю себя сосредоточиться на том факте, что они убийцы.
Фигура в зеленой маске мрачно усмехается, его хватка еще слегка сжимается, чтобы полностью перекрыть мне доступ воздуха. В ушах звенит, когда он шепчет, его дыхание, кажется, полностью проникает сквозь маску и окутывает меня теплом.
— О, дорогая, мы только начинаем. — Тени пляшут у меня перед глазами, и я не могу сказать, то ли это из-за свечения масок, то ли я вот-вот потеряю сознание.
Он внезапно ослабляет хватку на моем горле, и я, задыхаясь, почти вырываюсь. Я прижимаю пальцы к шее, чувствуя отчаянную потребность снять маску просто для того, чтобы сделать полный вдох, но я сопротивляюсь этому желанию.
Они начинают кружить вокруг меня, огоньки на их масках мерцают и кружатся вокруг меня, дезориентируя.
Я рычу от разочарования, пытаясь следить за их движениями.
— Вы хотя бы назовете мне свои имена?
Возможно, я и попала в их маленькую ловушку, но они все равно помогли мне сузить список. Может быть, я смогу получить от них немного больше, чтобы не чувствовать, что сегодня я потерпела неудачу.
— Хммм, да, нам действительно нужно дать тебе что-то, что ты будешь выкрикивать, когда будешь трахать себя, с мыслями о нас, — говорит фигура в зеленой маске, придвигаясь ближе к моей спине, пока я наблюдаю за фигурой в красной маске. Он глубоко вдыхает, как будто каким-то образом может почувствовать мое возбуждение.
Это заставляет меня чувствовать себя уязвимой, и что удивляет меня еще больше, так это то, что это еще больше заводит. Что, блядь, со мной не так?
— Может, попросить тебя называть нас как-нибудь мило? — дразнится красная маска. — Бэтмен и Робин? Тампер и Бампер? Бонни и Клайд?
Фигура в зеленой маске присоединяется к нему, и его смех звучит вызывающе.
— Ооооо, ты Бонни, я Клайд…
Фигура в красной маске пренебрежительно фыркает.
— Может, вернемся к классике с Ромео и Джульеттой?
Фигура в зеленой маске смеется громче.
— Я бы предпочел, чтобы она была Джульеттой для моего Ромео…
Это заставляет меня низко предупреждающе зарычать. Я никакая не Джульетта. Я никогда не пожертвую собой ради мужчины, и у меня возникает желание выцарапать им глаза за эти намеки. Люди любят забывать, что эта история — не роман, а трагедия.
— Как насчет того, чтобы я называла вас просто Твидлди и Твидлдум? — Спрашиваю я, стараясь придать своему голосу немного дерзости, несмотря на страх, кипящий в глубине души.
Внезапно они прекращают движение, свет их масок слегка меркнет. Фигура в красной маске делает шаг вперед, его поведение внезапно становится серьезным, как раньше, как будто у него две личности.
— Я придумал. Ты можешь называть нас Каин и Авель. В конце концов, мы сыновья греха… — Его слова тяжело повисают в воздухе, и я прищуриваюсь, пытаясь расшифровать их смысл.
— Разве Каин не убил Авеля? — Я задаю вопрос, наклоняя голову.
— О, я действительно умер, — говорит зеленая маска, — просто не так, как рассказывают истории… Я умер в тот день, когда встретил тебя.
Пораженная, я поворачиваюсь, чтобы встретиться с ним взглядом, но он исчез. Красное свечение позади меня гаснет, когда я поворачиваюсь в ту сторону. Я напрягаю зрение, но внезапно не вижу ничего, кроме непроницаемой черноты леса.
Ни от одного из них не осталось и следа — они снова скрылись в тени, оставив меня одну в жуткой тишине леса.
У меня дрожат руки, когда я начинаю долгий путь домой, но что-то подсказывает мне, что я не буду одинока даже в темноте.
Глава 12
Авель
Я ждал этого момента бесчисленное количество дней, чтобы снова прикоснуться к ней, вдохнуть ее. Пройдет совсем немного времени, и она займет свое законное место между нами. Я знаю, это только вопрос времени. Нам всегда было суждено быть вместе, наши души связаны кровью. Я не лгал, я умер в тот момент, когда встретил ее, потому что с этого момента моя душа принадлежала ей.
Она стала моей навязчивой идеей, огнем, который поглотил мои мысли и мечты. Предвкушение того, что она теперь будет с нами обоими, что мы прикоснемся к ней, прижмем ее к себе, — чертовски ошеломляюще.
Скоро она не сможет отрицать этого, отрицать нас. В конце концов, мы созданы друг для друга.
Сначала мой брат не понимал. Он считал ее ядом, чем-то, что заразило мой разум, пока тот же огонь, что горел во мне, не разгорелся и в нем. Он понял то, что я знал все это время: ее тьма идеально совпадает с нашей собственной. Она создана для нас, как и мы созданы для нее. Она дополнит нас так, как никто другой никогда не сможет.
Даже сейчас моя душа словно пылает в огне, призывая ее жар снова оказаться между нами.
То, что есть между мной и Гидессой, — это не просто влечение или мимолетное желание. Это нечто более глубокое и прочное — связь, созданная чем-то древним и могущественным. Наши души переплетены. Она — наша недостающая часть, та часть нашего существования, которая делает
