Книга Там, где бродят кенгуру - Любовь Матвеева

– таких людей уже нет? Есть!

Людей в аэропорту тысячи. Чёрные, белые, жёлтые. Этих, жёлтых, больше всего. Несколько огромных терминалов, в каж- дом – десятки рейсов. Заблудиться легко, поэтому дочь зака- зывает сопровождение, чтобы я чувствовала себя увереннее.

Так китайцы поплатились за тот ужас, который я испытала при первом перелёте через Китай в Австралию. Там, в Китае, легко не только потеряться, но можно быть убитой… Такая обстановка… А по стране ещё и шайки бандитов орудуют. Недавно они вырезали сразу тридцать человек и больше ста ранили на какой-то железнодорожной станции.

Я столкнулась с тем, что мало кто в аэропортах, в гостиницах и вообще никто, а что уж там говорить о водителях, не понимает не только по-русски, но даже по-английски. Допускаю, что так – не везде.

Аэропорты огромные, и если между рейсами всего полчаса, а тебе надо не только найти место посадки, но и открыть визу? И при этом ты вынужден таскать весь свой багаж с собой – его при всякой пересадке выдают на руки?

Теперь же меня в любом аэропорту мира у самолёта встре- чает услужливый гражданин Поднебесной с… инвалидной коляской, в которую нельзя не сесть. Он транспортирует меня по всем этажам, лифтам и переходам от самолёта к самолёту, отвечая за меня головой.

Я знакомлюсь со своей сопровождающей в Сингапуре. Это пожилая китаянка Дай-Ди-Ти. Родилась она здесь, вдали от родины. Не замужем. Вместе с незамужней, тоже уже не- молодой сестрой, они снимают квартиру. Ни мужчин, ни де- тей у обоих нет, вся жизнь их – это работа. Для собственных нужд они зарабатывают достаточно. Жизнью своей довольны и про родину предков слышать не хотят. Представьте – всё это я узнала из нашей беседы, когда каждая из нас знает только свой язык…

Ой, что-то массажёр долго не останавливается! Мнёт и мнёт мои щиколотки, икры. У меня же расширенные вены! А вдруг оторвётся тромб? Пожалуй, хватит… Хорошего помаленьку. Я останавливаю автомат-массажёр и снова подхожу к окну.

От нашего самолёта отошёл автомобиль-заправщик. Вот из салона спускается цепочка китайцев с большими чёрны- ми пакетами – мусором. Уже загрузили ящики с питанием. Скоро посадка.

Около регистраторов появился и наш экипаж – лётчики, стюардессы. Одна стюардесса, крупная женщина с шоколадной кожей и с неправильно поставленными ногами – иксом – кажется мне очень знакомой! Возможно, я с ней уже летала.

Пора на посадку.

За окном стемнело, дождь так и не начался. Туча рас- сеялась. Я сажусь на своё инвалидное кресло, и Дай-Ди-Ти везёт меня на проверку документов мимо очереди. Так положено, и я уже не стесняюсь. Рядом маленький китаец везёт здоровенного парня с ногой в гипсе. Ещё в таких же креслах везут двух-трёх неходячих старушек.

В руках многих пассажиров, идущих на контроль, вижу красные паспорта. Наши, русские? Нет. Оказывается, это ан- гличане! Моя молоденькая соседка в салоне тоже англичанка. Они летят с мужем в Ирландию, в Дублин. «Ну, как там у вас, война?» «Нет, сейчас пока тихо», – отвечает. Мы знакомимся.

– Чама! – представляется она. Боже, как можно дать девочке такое имя? Удивляюсь я не в первый раз. Впрочем, может, на их языке эти звуки – благозвучные и вызывают по- ложительные эмоции?

Девушка очень худа и очень красива. Ей двадцать пять лет. С таким же молодым другом она летит из Таиланда, где они отдыхали. Узнав, что я русская, парень, Ник, выдаёт весь запас известных ему русских слов: «хорошо», «здравствуй», «сколько стоит», «ты красивая»! Он бывал в Санкт-Петербурге!

Мои соседи частенько покидают свои кресла и удаляются в конец самолёта, где, видно, выпивают, потому что после каждой отлучки возвращаются повеселевшие, возбуждённые.

В салоне самолёта тепло, приятная атмосфера. И это в то время, как за бортом температура ниже -67*С, ведь летим мы на высоте более двенадцати тысяч метров! Стюардессы разносят напитки, алкоголь. Потом – плотный ужин. Самолёт полон, так что спать придётся сидя. Мы ещё «чирикаем» с Чамой, я показываю ей свои фотографии, она мне с сото- вого телефона – свои.

Поражаюсь в очередной раз: до чего бывают нефотогенич- ные люди! Красавицу Чаму я вообще не узнаю на снимках! Между делом она жалуется на друга, что тот любит выпить. Я жалуюсь на тот же порок у своего мужа. Чама достаёт из сумки альбом из папируса с выпуклым слонёнком на обложке и дарит мне на память – сувенир из Тайланда. Я достаю из своей сумки сувенир из Австралии – декоративное яйцо, которое надо по- класть в воду. Тогда через сутки из него вылупится страусёнок.

Мы обмениваемся своими данными в Фэйсбуке. «Gemma Hardaker», – пишет она. Что ж, оказывается, не так уж плохо звучало бы по-нашему: «Джемма», и я примиряюсь с именем своей симпатичной соседки.

Её муж к тому времени уснул, лёжа головой на коленях жены. Она кладёт подушку на своё худенькое плечо и предлагает мне положить на неё голову. Я в самом деле устала, и после плотного ужина меня клонит ко сну. Мы летим над Индией. Всего надо преодолеть больше семи тысяч километров! Ещё лететь пять часов. Я прикладываюсь к подушке на плече соседки. «Ненадолго», – думаю я и бессовестно засыпаю…

Но вот включился яркий свет, и прозвучало долгожданное:

– Пристегните ремни, идём на снижение!..

В аэропорту Абу-Даби

«У бога-света всё приспето»

(русск. пог.)

Лечу из Австралии после пересадки в Сингапуре. Под- летаем к Абу-Даби. Отсюда мой путь в Алматы, потом – в Петропавловск. Ура-а! Скоро буду дома!

Смотрим сверху на приближающуюся землю Аравийского полуострова. Голые складки гор без намёка на растительность, выжженные жестоким экваториальным солнцем пустыни, барханы, повсюду песок, жёлтый песок… Населённые пункты в долинах между возвышенностями… Нигде – ни травинки… Как здесь жить человеку, чему радоваться, что любить?

Живут… Радуются… Любят… Другого не видели. А если видели, может, сравнивали в свою пользу…

Садимся на землю и долго-долго катимся по аэропорту. Оста- навливаемся, снова катимся, и, наконец, подъезжаем к своему терминалу. На арабской земле я в четвёртый раз. Над расши- рением аэропорта трудятся сотни экскаваторов, подъёмных кранов, самосвалов. Повсюду – стройки. Где-то поднимают почву выше, где-то, наоборот, роют котлованы, где-то рушат старые здания, где-то закладывают новые корпуса.

Уже сейчас современные аэропорты – целые города, где легко потеряться. Разве стала бы я добровольно ездить на ин- валидной коляске? Что же будет потом?

Чтобы порадовать глаза пассажиров зеленью, там, где за- кончены