Книга Закон охоты - Андрей Александрович Васильев

она производила еще более сильное и пугающее. Пергаментная кожа, покрытая сотнями язв и трещин, нереально длинные пальцы, которые, казалось, каждый раз по десять узлом завязывали, черные когти с багровыми разводами… Тут и Мирослава бы пробрало, как мне кажется, а уж он вообще ничего не боялся. — Их тени время от времени бродят среди этих сосен и просят у нас прощения за свою глупость и жадность. Зря. Мы не испытываем гнева или ненависти, потому и на обратные чувства неспособны. Мы вообще ничего не чувствуем, такова наша суть.

— Но вы же их убили? — уточнила Метельская. — Разве это не проявление чувств?

— Это — Правда, — пояснила тень, причем я сразу понял, что данное слово не означает ее отношение к словам моей приятельницы, которой, кстати, неплохо бы зашить рот. — Защитить свое добро от чужих рук — по Правде. Воздать вору по заслугам за его провинности — опять-таки по Правде. Так велись дела в давние времена, и сейчас, как нам думается, ничего не изменилось.

Сдается мне, эта «Правда» дальняя родственница нашего Покона. А то и вовсе Покон является последующей локализацией Правды для новых мест и новых обитателей Ночи. Собственно, он собой изначально представляет что? Сборник обычаев и правил, идущих из глубины веков. Может, как раз из тех, в которых вот эти восемь реликтов и жили.

— Они приходили так же, как и вы — ночью, — продолжила тень. — И всякий раз мы видели одно и то же — сталь и огонь. Эти люди не ждали, как вы, не смотрели на наши ритуалы, они надеялись на свою силу и оружие. Они думали, что нас можно напугать или убить, а после забрать то, зачем их сюда послали. А потом, когда мы у них, еще живых, вырывали сердца, они не понимали, почему у них ничего не получилось.

Надо же. А я про огонь почему-то не подумал. Про сталь и серебро — да, а про огонь нет. Странно, вроде бы на поверхности вариант лежит.

И еще. Хорошо, что я все же не согласился на вариант, который предлагала Марго. А ведь был близок к этому, очень близок.

— Вы так поступать не стали, — мгла в капюшоне приблизилась к моему лицу, — почему?

— Просто те люди не понимали одной очень простой вещи — нельзя убить то, что уже мертво, — подержав немного паузу, отчеканил я. — Мне приходится часто сталкиваться с теми, в ком гнездится нежизнь, потому знаю — далеко не всякая сталь им страшна. И не всякий огонь. А вам, думаю, вообще и на то, и на другое плевать, в любом исполнении.

— Истинно так, — прошелестел голос тени. — Что от нас нужно твоей хозяйке? Никому из тех, кто приходил ранее, мы этот вопрос не задавали, поскольку нам был неинтересен ответ. Сейчас мы хотим его узнать.

— Она мне не хозяйка, — покачал я головой, — как и любому из моих спутников. Да, случилось так, что она получила власть над нашими жизнями, и теперь мы их у нее выкупаем. Их и еще кое-что. Но это не делает нас ее слугами. Служить можно лишь тому, кого ставишь выше себя во всех отношениях, а здесь ничего такого и рядом нет.

Беседа, от которой я изначально ничего хорошего не ждал, внезапно переместилась в очень любопытную плоскость. Даже не так — в перспективную. Главное теперь все не испортить не той интонацией или неправильным словом. И еще — лишь бы Метельская молчала как можно дольше, не спугнув появившийся из ниоткуда шанс. Может, призрачный, может, даже надуманный, но все же шанс.

— Как так получилось? Почему ваши судьбы попали в ее руки?

И снова мне показалось, что в равнодушную речь этого существа вплелись вполне себе живые нотки любопытства. Если это так — замечательно. Главное, повторюсь, не сфальшивить. И еще — врать нельзя. Руку дам на отсечение, эти ребята почище любого детектора лжи неправду чуют.

— Кровавая луна, — показал я на небо, где безраздельно царствовало ночное светило. — Вы же знаете, что она светит не каждый день и случается это не просто так. На то есть определенные причины.

— Ну да, — мой собеседник повернулся к собратьям, те тоже встрепенулись, — мы слышали рассказы о местных божках, которые что-то не поделили. Но нам нет дел до них.

— А мне есть, — заявил я, — и моим друзьям тоже.

— Забытые боги забытых времен. Какой смысл? Их время закончилось, люди нашли себе новых идолов, так было и так будет. Костер прогорел, пепел остыл, и ветер разнес его над горами. Или ты из тех, кто пытается догнать исчезнувшее время? А, человек? Если да — то зря. Оно все равно быстрее и сильнее, тебе с ним не совладать. Даже мы не смогли этого сделать, а с нами тебе не тягаться.

— Меня устраивает мое время, уважаемый, — позволил себе улыбку я. — Оно мне по нраву. Но именно поэтому я и оказался здесь, а теперь говорю с вами. Есть те, кто хочет вернуть забытых богов обратно.

— Что за блажь?

— Представьте себе. И ничего путного из такой затеи, думаю, не выйдет. Кто знает, на что способен бог, которого вернули из небытия? Что ему придет в голову? Каких бед он может натворить?

Сейчас я шел по очень тонкой грани. Эта восьмерка ведь тоже, насколько я понял, ждет того, что раньше или позже их бывший кумир заявится в наш мир для того, чтобы им владеть. Причем, похоже, это чуть ли не та единственная ниточка, которая поддерживает их существование. Очень важно не задеть ее, не заставить видеть во мне насмешника над их мечтами и чаяниями.

— А самое главное то, что все это случится зря, — не останавливаясь, продолжил я. — Мир изменился, люди тоже, и, чтобы править ими, нужно куда больше, чем может себе позволить, как вы верно заметили, божок, который и во время своего величия не сильно-то прославился. Окажись на его месте некто по-настоящему сильный, знающий, могучий — тогда да, перед таким и склониться не зазорно. Но тут…

— Ты герой? — задала мне совершенно неожиданный вопрос тень и снова склонилась надо мной, так, что я чуть не окунулся лицом во мрак. — Да?

— В смысле?

— Среди