Книга Мегалодон - СкальдЪ
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И все же я знал, что выиграю. Видения Те Кахуранги и Атеа отчетливо говорили, что победа будет за мною. Вдобавок, у меня отсутствовал во рту привкус пепла и алюминия, верное свидетельство смертельной опасности. Правда, мне начало казаться, что противник сражается не на всю силу. Он словно сдерживал себя пару раз, когда мог ударить с большей силой. Могло ли так быть или это всего лишь ложные образы? Какую игру затеял Пророк Пустыни?
Я не желал нечестного боя и не хотел испытывать сомнений после него. Следовало заканчивать эту схватку, она и так затянулась.
Мы сражались молча, я по традиции всех Кархародонов, а Пророк по причине того, что все слова уже были сказаны. Мы уважали друг друга и не хотели ни словом, ни жестом оскорблять Поединка Жертвы, как он назывался у Богомолов. Я знал его суть и понимал, что в итоге хочет получить Ахазра.
Ахазра едва не сбил меня с ног, используя телекинез, а потом чуть не ободрал до костей, применив психический вихрь. И все же я прорвался сквозь его атаки, сократил дистанцию и преобразовав руку в живой металл, ударил в нагрудник библиария.
На миг мне вновь показалось, что он мог избежать атаки. С другой стороны, абсолютной уверенности я не чувствовал, зайдя так глубоко в варп-скорость, что мое движение обрело нереальную быстроту, подобную вспышки молнии.
Железная рука сокрушила щит Богомола и с невероятной мощью соприкоснулась с нагрудником, сминая адамантий, кости и разрывая внутренности благородного воина.
За шлемом я не видел лица Ахазры, и так и не услышал и намека на ту чудовищную боль, что он испытал. Его тело, несмотря на массивный доспех, откинуло метров на пять и еще столько же протащило спиной по каменным плитам с оглушающим грохотом, но свой причудливый посох он из рук так и не выпустил.
Я сразу же вышел из варп-скорости, понимая, что после такого пропущенного удара выжить нереально. Поединок закончен, даже совершенному телу библиария в одиночку не преодолеть настолько чудовищные повреждения. Тут нужен апотекарий, причем не из последних.
Не знаю, как реагировали на увиденное Кархародоны и Богомолы. Полагаю, они испытывали нешуточные эмоции, но сканировать их у меня не было ни сил, ни желания. Я просто подошел к поверженному Пророку Пустыни.
– Хороший бой… – прохрипел он. Невероятно, но он все еще был жив! – Ты засвидетельствуешь… – он закашлялся и едва не впал в кому, невероятным усилием оставшись в сознании. – Засвидетельствуешь, что я выплати долг крови?
– Засвидетельствую! – я медленно нагнулся и бережно снял с него шлем. С залитого кровью смуглого лица на меня с невероятной надеждой смотрели карие глаза. Жизнь воина отмеряла последние секунды, его грудная клетка превратилась в месиво из костей и плоти, а кровь все продолжала и продолжала течь. Он не мог или не хотел ее останавливать.
– Я ухожу… умиротворенным, – еле слышно выдохнул он и тихо стукнул посохом об искореженный нагрудник, сложив на нем ладони в жесте аквилы. – Жертва уплачена!
– Воистину! Я свидетельствую твой подвиг! – и в этот момент я дерзнул, принимая важнейшее решение. Мои руки легли на грудь Пророка Пустыни, и я пустил внутрь его тела благодатный поток живительной силы. Нечто подобное я проделывал когда-то с Джейд Ранник и многими своими братьями. С тех пор я стал сильнее и искусней, но и раны Богомола выглядели чудовищно. К тому же я невероятно устал.
И все же я справился. Мне хватило сил, умений и времени. С влажными хлопками кости одна за другой вставали на место, а в покалеченные сердца, легкие и печень потекла энергия.
– Зачем? – с немалым изумлением спросил Ахазра Редф. Он был буквально шокирован.
– Затем, что твои силы еще помогут Человечеству, ты спасешь миллионы жизней, – просто сказал я.
– Моя жертва… Ее нет.
– Нет, она свершилась. Цена уплачена, я тому свидетель. И смерти нет почетней той, что ты готов принять, за кости пращуров своих, за свой родной очаг, – я процитировал то, что помнил по прошлой жизни.
– В этих словах мне видится… утешение, – он говорил медленно, мучительно выталкивая слова и держась, чтобы не соскользнуть в беспамятство. Я его не торопил и сам никуда не торопился. Это был один из важнейших моментов моей жизни. – Кто сложил столь… величественные строки?
– Поэт Древней Терры задолго до Великого Крестового Похода.
– Он умел видеть суть… Значит, мне предрешено жить… Такого я не видел… но ты прав, – он не мог встать, еще долго не сможет, но руку все же поднял и вцепился мне в наручь, пачкаясь в своей и моей крови. – Я с гордостью назову тебя своим… братом. У меня есть для тебя дар… – он говорил с трудом, преодолевая невероятную боль и балансируя на тонкой грани, отделяющей сознание от погружения в кому. – Отныне тебя будут почитать, как Мегалодона! Именем сим победишь!
И тут я почувствовал нечто новое, удивительное! Имя не являлось простым набором букв или случайным прозвищем. Нет, оно несло некий фундаментальный смысл, скрывая за грубой силой глубинную суть и искусное мастерство. Оно походило на хищника, поднимающегося из мрачных глубин к солнечной поверхности океана, дабы разогнать всякую мелочь и найти настоящего врага. Вцепиться в него и разорвать. И провозгласить свою волю.
С именем я обрел нечто, чего ранее был лишен. Моя психическая аура вздрогнула, принимая новое слово и новую суть, делая их частью личности. Вихрь псайкерской силы взметнулся, подобно зарождающемуся шторму. Я завороженно наблюдал, как на десятки метров во все стороны устремились материализующиеся прямо на глазах причудливые дорожки инея, потрескивающие и ветвящиеся. Воздух похолодел, в нем появилась морозная свежесть и абсолютная прозрачность. В надвигающейся пылевой бури вспыхнула и разрослась непередаваемых размеров молния. Чуть позже до нас докатился оглушительный гром.
Так, на залитом кровью песке, сражаясь с врагом, оказавшимся братом, я стал Мегалодоном!
Глава 9
Глава 9
После победы на Ахазрой Редфом
