Книга История Северной Африки (Тунис, Алжир, Марокко). Том 1. С древнейших времен до арабского завоевания (647 год) - Шарль-Андре Жюльен

исключением 20 судов, взамен на признание господствующей роли Карфагена в Африке. Тогда близ Замы, точное местонахождение которой остается спорным, произошло решительное сражение.

Так и не соединившись с Верминой (тогда как Сципион своевременно получил подкрепления Масиниссы), имея под своим командованием лишь плохо обученные и утомленные войска, Ганнибал был наголову разбит и бежал в Гадрумет. 20 тысяч человек пали на поле боя, еще 20 тысяч были взяты в плен. Сципион не мог не признать, что в «день Замы» Баркид сделал все, что было в человеческих силах (октябрь, 202 год до н. э.).

Подчинение Карфагена. Карфагеняне запросили мира. Сципион решил сохранить за Карфагеном его владения в Африке, лишив, однако, права начинать военные действия без разрешения Рима. Все нумидийские земли переходили к Масиниссе. Карфаген должен был отдать боевых слонов, весь свой флот, за исключением десяти трехпалубных судов, отказаться от набора наемников в Галлии и Лигурии и от всех военных трофеев, заплатить контрибуцию в размере 10 тысяч талантов (причем одну тысячу немедленно) и послать в Рим заложников.

Карфагену пришлось принять эти тяжелые условия, которые отдавали его на милость Масиниссы (весна, 201 год до н. э.). Ганнибал, говорят, стащил с трибуны оратора, требовавшего продолжения войны до победного конца. Взаимные упреки он считал бесполезными и предлагал сокрушить денежную аристократию, которая несла значительную долю вины за все несчастья. Нанеся сенату первые удары, Баркид посвятил себя восстановлению финансов и сельского хозяйства Карфагена, пока ненависть противников и страх Рима не заставили его уйти в изгнание.

После более чем 60 лет борьбы Карфаген вышел побежденным из конфликта, в котором пунийцы противостояли римлянам. По традиции в пунических войнах принято усматривать дуэль между Востоком и Западом, между двумя цивилизациями, между, скажем, двумя формами империализма.

В данном труде латинская цивилизация может быть рассмотрена лишь в той мере, в какой ее воздействие сказывалось на африканской политике Рима. Напротив, пуническая цивилизация представляет непосредственный интерес для истории Магриба, и не только потому, что Карфаген служил ему своего рода столицей, но и потому, что его влияние ощущалось в Берберии на протяжении длительного периода времени.

III. Карфагенская цивилизация

Город и порт Карфаген. О Карфагене мы знаем только из работ греческих и латинских авторов, посвященных в основном войнам с Сиракузами и Римом. Сами же карфагеняне не оставили после себя законченных исторических сочинений, которые можно было бы сопоставить с трудами эллинов и римлян. В силу этого обстоятельства возникла традиция, издавна противопоставляющая чистосердечие римлян двуличию пунийцев. О культуре Карфагена письменные источники дают еще меньше сведений, а погребальный инвентарь только частично удовлетворяет нашу любознательность.

Трудно, конечно, надеяться, что когда-нибудь можно будет представить себе вид пунической столицы в целом (если не считать Colonia Julia, макет которой сумел создать Ш. Сомань), но но всей вероятности при систематических раскопках мы смогли бы узнать об облике Карфагена значительно больше, чем знаем в настоящее время.

Расположение могил и святилища докарфагенского периода, раскопанных П. Сэнта на побережье Саламбо, свидетельствует о том, что древнейшая часть города находилась на самом берегу моря, у подножия холма, известного под названием Бирса или Сен-Луи. Постепенно город разросся по побережью и склонам возвышенности. Если даже он никогда не насчитывал 700 тысяч жителей, приписываемых ему Страбоном, то во всяком случае по тому времени это был значительный город. В ходе недавних раскопок было найдено несколько домов и, очевидно, остатки городской стены, в частности ее западной части.

В период третьей пунической войны Карфаген обладал грозной защитой в виде крепостных стен протяженностью 34 км, вздымавших свою девятиметровую толщу на высоту 13 м. Местность просматривалась из сторожевых башен, отстоявших на расстоянии 59 м друг от друга. Между гаванью и Бирсой находилась агора. Отсюда к храму Эшмуна подымались три улицы, на которых жались друг к другу шестиэтажные дома. В северной части города на холме Одеон находились кладбища, тянувшиеся в направлении к Дермешу, Дуимэ и Сэнт-Моник. За ними по направлению к Сиди-бу-Саиду широко раскинулось предместье Мегара.

Двойная гавань, где билось торговое сердце Карфагена, долгое время оставалась для археологов загадкой. Глядя на две большие поблескивающие на солнце лужи воды, лежащие на севере, между Саламбо и Дермешем, трудно представить, что одна из них, по описанию Аппиана, некогда представляла собой огромный прямоугольный бассейн, сообщавшийся с морем и предназначавшийся, несомненно, для нужд торговли, а вторая — кругообразный бассейн, обнесенный двумя стенами, где вокруг островка Адмиралтейства стоял на якоре военный флот. И тем не менее именно здесь, в середине прошлого века, Бёле обнаружил, как он считал, основные детали плана расположения обеих искусственных гаваней (Кофон).

Но розыски местонахождения этих гаваней продолжались. Их искали в открытом море, в заливе Крам, у подножия холма Бордж-Джедид, в Тунисском заливе. И немалая ирония заключается в том, что после полувековых раскопок и ученых споров один из последних и наиболее компетентных исследователей — Ст. Гзелль — вернулся к гипотезе Бёле.

Карфагенские колонии. Привилегированное положение карфагенской гавани, связанной с двумя бассейнами Средиземного моря, предопределило роль Карфагена в международной торговле. Он методически использовал все преимущества своего географического положения. Будучи законным преемником финикийской колонизации — на Западе, Карфаген унаследовал ее торговые фактории и сумел умножить это наследство. Он не особенно стремился к распространению своего политического господства на внутренние районы и даже в самой Африке довольствовался сравнительно скромным хинтерландом. Но Карфаген обеспечил себе контроль над средиземноморским и атлантическим побережьями Берберии, южной Испании и необходимыми ему перевалочными пунктами в западной части Средиземного моря: над Мальтой и соседними островами, Западной Сицилией, Южной Сардинией, Балеарами. Если ему не удалось вытеснить греков из Сицилии и с берегов Италии, Галлии и Испании и если, как сообщает Аристотель, карфагеняне были вынуждены капитулировать перед этрусками и одно время вести переговоры с римлянами, то они во всяком случае создали систему «опорных» пунктов, составлявших в совокупности настоящую империю.

Итак, Карфаген обладал многочисленными колониями, расположение которых позволяло использовать их одновременно и как рынки и как гавани. Это были: в Африке — Эмпории Сиртов, Большой Лептис (Лебда) и Такапы, или Такапас (Габес); ливо-финикийские порты: Тапс (Рас-Димас), Малый Лептис (Лемта), Гадрумет (Сус), Клупея (Келибия), Утика (Утик), Гиппон-Диаррит (Бизерта); к западу от мыса Бугарун: Гиппон-Регий (Бон), Русикада (Филиппвиль), Салды (Бужи), Русукуру (Деллис), Русгунии (Матифу); Икосиум (Алжир), Иол (Шершель), Гунугу (Куба де Сиди-Брахим), Картены (Тенес); на Атлантическом побережье: Лике (Тшемиш, около Лараша) и колонии Ганнона; в Испании: Гадес (Кадис), Малака (Малага), Секси, Абдера (Адра); в Сардинии: Фарос (Торре ди Сан-Жованни),