Книга Пламенный покров - Ксения Леонидовна Кулимова

а когда подошла её очередь он пытается отмазаться?

— Давай без паники, душа моя, — в пустой растерянности осознав, что сейчас произойдёт взрыв бешенства, печник потихоньку начал ретироваться подальше вглубь сарая, но буря его настигла и яростно обрушилась на него с кулаками.

— ТЫ ДУРАК СОВСЕМ!

Даглас резво выскочил на улицу, как заяц из пожара; вслед ему гневно полетели осколки кирпичей и даже одна лопата.

Лойс не собиралась насилием принуждать друга к лечению, но так ужасно расстроилась, что другого выхода не нашла. Да как он смеет так с ней поступать?! Нельзя быть таким добрым уродом!

Даглас почти тигриными прыжками, спотыкаясь, влетел через заднюю дверь в холл, ободрал штанину о ковёр, превратившийся за много лет в железную щётку, ловко схватил с дивана в углу подушку и героически приставил её к груди, как щит.

Лойс с красными щеками и заплывшими слезами несправедливости глазами полетела к Дагласу, и её кулак шмякнулся со всей силы в пух, хорошо, что не о костяную сталь.

— Оп-ля. Теперь лупи, — милостиво разрешил Даглас, но девочка уже остановилась, только шмыгала носом и, недовольно хмурясь, смотрела в пол. Такая наглость её непривычно смутила, но это дало ей время успокоиться и восстановить грузное частое дыхание.

— Ты всё равно дурак, — обиженно пробубнила девушка, скрестив руки на груди и поёжившись, открыто признаваясь, что ей неуютно от самой себя. Побила ни за что… хотя он и сам ведёт себя глупо.

— Не переживай за меня, я справляюсь. Честно, — Даглас, чудовищно на себя ругаясь, соврал. Всё лучше, чем в очередной раз травмировать Лойс. — Лучше верни мясо на место, а я полешками закинусь.

Лойс поверженно согласилась и пошла за оставленной в сарае газетой, а Даглас поспешил к хозяйке, поблагодарить и спросить дорогу.

Они найдут с потеряшкой общий язык… наверное, когда он перестанет себя мучать.

7

Идти пешком в такой жуткий несносный мороз — кощунство, поэтому первым делом Даглас решил найти двуколку или автомобиль на крайний случай. Однако, отыскать бесхозное средство передвижения оказалось сложнее, чем печнику наивно виделось.

Они стояли у дороги, утопшие в золотом утреннем свете и глубине белого неба, Лойс скучающе пинала снег ногой, а Даглас серьёзно думал, так устрашающе, что у него чуть ли не буквально трещала голова.

— Может опять паровоз поймаем?

— Не-а, второй раз Берт нас не простит.

— А если на козлах? — Лойс с неуверенной надеждой повернулась в сторону небольшого мирного стада козлов и овечек, расположившегося у околицы крохотной деревни, пляшущей рыжими огнями окон в снегу.

— Я что-то сомневаюсь, что такая кляча меня потянет. Я же вешу больше сотни, — хмуро перевёл глаза на заранее испуганных животных Даглас, рассматривая их выпученные водянистые глаза.

Но мысль о езде верхом зародила в нём интересную живую идею, частью похожую на безумную, копошащуюся в мозге, как черви в помидорах.

— Я кое-что придумал.

Даглас раздобыл брошенную у развалившегося забора оглоблю и деревянный штырь с парой чуть треснутых толстых колёс. Он пытался уверить себя, что этот самоубийственный способ сработает, и его механизм выдержит невозможную автомобильную нагрузку, и даже терпеливо смирил себя с тревожной мыслью, что всё получится.

Лойс заинтересованно наблюдала, чем так увлечённо занимается печник. Только когда он поднял свитер и начал, бренча, что-то сосредоточенно ворошить в печке, она взволнованно насторожилась.

Мужчина сломал пополам штырь, вытряхнул из карманов пару гвоздей и наскоро сбил подвеску и концы штырей прикрепил к своим собственным поршням через печку. Это совсем мерзкое действие заставило его болезненно поморщиться, хотя изнутри скорее щекотливо, даже лихорадочно скреблось, чем кровило. Убедившись, что всё крепко держится, Даглас выпрямился и, неловко улыбнувшись Лойс, на которую такая сцена произвела шоковое впечатление расчленённого трупа, произнёс:

— Хорошо, что с собой гвозди ношу, не знаешь, когда пригодятся.

— Мы прям так поедем? — Лойс видела ненадёжность конструкции, да и тем более разве люди, увидев такую безлошадную телегу, останутся равнодушными и… тупыми? Однако Даглас её перебил, хрипло, но бодро скомандовав:

— Садись!

Лойс осторожно заползла ему на закорки, и Даглас, слегка качаясь из стороны в сторону, встал на опорки из сломанных оглоблей, и поршни начали активно крутить колёса. Снег вязко взрыхлился, и с тяжким пыхтением и скрипом конструкция во главе с печником довольно резво покатилась по дороге.

— Не, слушай, хорошо, главное равновесие держать, — Даглас расставил в стороны руки так, что издалека стал похож на пугало, опрокинутое ветром грудью вперёд. Несмотря на явное гиблое напряжение, он держался и старался не терять воодушевлённого вида, хотя бы ради девочки.

Потеряшку потряс такой внезапный успех, и, хоть она и продолжала подозревать друга в том, что он брешет, как дышит, о своём состоянии, её искренне порадовало скорое окончание их пути. Сердце нежно сжималось и дрожало от нетерпения, дурманя голову, а полоса дороги неслась с жуткой скоростью, заветно приближаясь к безопасности. К дому…

Отец Йонес всё утро пребывал в странном тоскливом состоянии, в нём что-то бесновалось и боролось, мутное, неизвестное. Словно вся бесплотная вселенная ополчилась против него и атакует этими лихорадочными ощущениями, которые невозможно объяснить.

Несколько часов назад один из этих безумных охотников, уверенный, что демоны всё ещё не истреблены, ворвался в церковь и орал, размахивая руками, что видел исчадие ада, рогатое, с длинным хвостом и пламенем из пасти.

От подобных заявлений у святого только сильнее развивалось безразличие, но сейчас, взвесив всё, что он недавно узнал…

Что если один демон и правда выжил?.. Если эта женщина соврала, то придётся принять меры несовместимые с понятием морали, хотя… Йонес уже давно забыл, что это такое, лишь слабые отголоски цеплялись иногда за голову и лишний раз нездорово будоражили сознание.

Этот дед со свежим шрамом на всё лицо… надо расспросить его подробнее, а потом тихо удалить. Люди не должны жить в страхе под слухами о гуляющем среди них хищном демоне…

Нона Тайджер не уйдёт от ответственности за свои грехи.

Святой отец остервенело воткнул нож в кусок