Книга Испанский любовник - Джоанна Троллоп

Может быть, как раз из-за чрезмерности испанок с ними так сложно жить. Чрезвычайно сложно. И уже в течение пятнадцати лет Луис жил один.

Приятный женский голос над ним объявил, что самолет из Лондона совершил посадку. Луис посмотрел на часы. Аэропорт был достаточно загружен, так что багаж все равно подойдет не раньше, чем через двадцать минут. Ему захотелось пойти выпить чашку кофе, но он тут же передумал. Даже если она появится только через полчаса, не стоит подвергаться риску не оказаться на месте, когда Фрэнсис Шор выйдет в зал после таможенного досмотра.

В прошлый сочельник, прощаясь с ней в Севильском аэропорту, Луис никак не думал, что они когда-нибудь встретятся вновь. Сначала он был несколько расстроен этим: во-первых, из-за безалаберности Хосе (эта его безалаберность была причиной бесконечных споров между Луисом и матерью Хосе) и, во-вторых, из-за того, что Фрэнсис Шор не была похожа ни на кого из тех, с кем он вел дела последние двадцать шесть лет. Во время обучения в Лондонской школе экономики он знал многих англичанок, но они в подавляющем большинстве были политически ориентированы и не проявляли особого интереса к молодому человеку из страны коррид, всеобщего религиозного фанатизма и фашизма. С шестидесятых годов он ни разу не вел дел с англичанами, да и встречал-то всего нескольких. Его вкус к приключениям и новизне определил решение отказаться от Рождества и показать мисс Шор три свои гостиницы – „посадас". Когда Хосе по-идиотски загубил весь план и когда Фрэнсис вежливо, но без всякого тепла попрощалась с ним в аэропорту, он считал, что на этом все кончится. Мисс Шор займется другими туристическими проектами.

Но, как ни странно, она ему позвонила. Он был в отъезде, в Брюсселе, где участвовал в обсуждении и выработке правил Европейского Сообщества по созданию экологически чистых животноводческих ферм (он как раз работал над проектом такой фермы вместе с одним андалусским консорциумом), а вернувшись в Севилью, нашел весточку от Фрэнсис. Это было в феврале. Луис немедленно перезвонил ей и услышал, что она хотела бы снова начать обсуждение условий контракта с „Посадас Андалусии". Он ответил, что ему это было бы очень приятно.

Фрэнсис достаточно едко заметила:

– Для меня вопрос сводится не к приятностям, а к тому, чтобы вы были там и тогда, где и когда обещаете.

– Я буду здесь в мае.

– В мае не получится, у меня слишком много дел.

– Всего пять дней. В мае Андалусия прекрасна. Или в сентябре. Вы прилетите в Малагу, а я вас там встречу.

– Но не в мае.

– Тогда в сентябре.

– В сентябре еще хуже.

– Тогда…

– Ладно, я все как-нибудь улажу. Приеду в мае.

И вот она была здесь, в зале прилета аэропорта Малаги. Луис чувствовал себя польщенным. Он испытывал какой-то новый интерес, как в ожидании чего-то неизведанного, но приятного.

Луис сложил газету (если уж испанцы чрезмерны, то какой эпитет годится для басков?), убрал ее в кейс и направился к дверям выхода из зала прилета. Они постоянно открывались, извергая порции пассажиров с тележками для багажа и немного потерянными выражениями лиц, обычными для тех, кто только что перенес воздушное путешествие. Луис внимательно наблюдал за пассажирами. Вышло несколько испанцев, но в большинстве своем тут были англичане, выделявшиеся своей уверенностью и деловым видом. Это были преуспевающие английские бизнесмены, по вкусам которых всю южную Испанию застроили высотными жилыми домами и фальшивыми мавританскими деревнями, что способствовало экономическому процветанию этой части страны, но нанесло непоправимый ущерб самому ее духу. И тут появилась Фрэнсис. На ней была голубая льняная юбка, белая футболка и завязанный на плечах вязаный кардиган. В руках она несла чемодан. Фрэнсис направилась прямо к нему и, протянув руку, улыбаясь, сказала:

– Мистер Гомес Морено, надеюсь, вы понимаете, что я некоторое время тому назад думала, что больше никогда не приеду в Испанию.

Усадив Фрэнсис в машину и сев за руль, Луис спросил, не будет ли она возражать, если он снимет галстук.

– Я не могу вести машину в галстуке, он меня душит.

– Конечно, снимите, – ответила Фрэнсис, пораженная учтивостью Луиса. Она расправила на коленях свою голубую юбку. – Так приятно, когда стоит теплая погода.

– Двадцать два градуса, – удовлетворенно констатировал Луис. Он произнес это таким тоном, будто в этом была его личная заслуга. Луис тронул машину и, широко улыбаясь, слегка повернулся к Фрэнсис. – Итак, мисс Шор, вот вы и опять в Испании.

– Просто Фрэнсис.

– Благодарю. Фрэнсис. Тогда просто Луис.

Они выехали из огражденной проволочным забором стоянки аэропорта. Над ними простиралось такое же бездонное голубое небо, какое она видела в Севилье в сочельник, но теперь это небо было полно тепла, а не только света.

Луис сказал:

– Мне бы не хотелось, чтобы между нами возникли новые недоразумения, но мне очень любопытно было бы знать, почему вы передумали и решили снова позвонить? Я, конечно, очень польщен…

– Просто меня что-то беспокоило, – ответила Фрэнсис, глядя в окно.

– Беспокоило? – непонимающе переспросил Луис.

– Да. Меня раздражало то, что в тот раз ничего не вышло, что пропадает хорошая идея. К тому же многие из моих клиентов, пользующиеся услугами фирмы со времени ее возникновения, стали высказывать пожелания побывать в новых местах. Куда мы едем?

– В Мохас. На этот раз я не стану испытывать судьбу, – сказал он и засмеялся.

– Мохас. Я никогда не слышала…

– И не могли слышать. Это деревня. Небольшая деревня в горах между Гранадой и морем. Там моя лучшая „посада", моя любимая. Правда, мы уже не застанем цветение миндаля.

– Миндаль…

– Деревня раньше жила только за счет миндаля. Даже и сейчас сезон миндаля – это страда. Улочки деревни запружены осликами с корзинами. Слышно, как в каждом доме женщины разбивают скорлупу, а дети счищают ее с миндальных орехов. Мы вряд ли сможем въехать в деревню на машине, настолько узки улочки. Ослики умещаются, а вот машины – нет.

Фрэнсис осторожно сказала:

– Моим клиентам это понравилось бы. – Она подумала о них, своих клиентах, – образованных, хорошо воспитанных, относящихся с уважением к местам, в которых они бывают, и страдающих от дисгармонии, которую приносит массовый туризм, и добавила: – Это тихие люди. Туристы такого типа перед поездкой будут читать серьезную литературу об Испании и никогда не станут покупать кукол, одетых в платья танцоров фламенко.

Луис опять засмеялся. Он вел машину на большой скорости по тенистым пригородам Малаги, ловко перестраиваясь в транспортных потоках. Справа от дороги между домами часто вспыхивала искрящаяся синь моря. „Мне это нравится", – неожиданно подумала Фрэнсис, ощущая прилив внутреннего удовлетворения.