Книга Стихийная работа - Сол Энденцо

Вблизи кора оказалась теплой на ощупь, неровной, в буграх и трещинах, сочащихся голубой кровью, кое-где её покрывали острова шевелящихся лапок и ресничек. Дотронувшись до коры, я понял, что Древо мне радо и благодарно настолько, насколько это возможно для существа Хаоса, и что оно опять готово к родам. В коре разверзлась трещина, расширилась, и на свет на покалеченных коленях выползла страшная белая лошадь с ощеренной клыкастой пастью, красными горящими айранскими глазами и розовыми нежными ушами, похожими на лепестки. Точнее, выползти не успела – я рефлекторно вскинул руку, и от нее осталась горсть пепла. Древо ощутимо взвыло и заметалось, не понимая, почему его создатель губит его детей, решило, что прошлое детище мне чем-то не угодило, напряглось и произвело членистую зверюгу на тонких паучьих ногах, с единственным человеческим глазом в ореоле осьминожьих щупалец. Этого я не тронул, придержав рефлексы; зверь уполз, и Древо успокоилось.

- Я должен это убрать,- заявил я, вернувшись в лагерь.

- Да, уж хотелось бы,- протянул Корэн. – Ты еще дорогу не видел, по которой шел. Там тоже всякого полно, но те всё больше красивые. Лес тоже не мешает, в общем-то.

- А лес откуда?

- От тебя. Ты когда первых айранов сжег, тоже спать улегся, и вокруг тебя лес вырос.

- Первых?!

- Именно! Самое главное, что они появились заново, чуть дальше от нас, но намного воинственнее. Пока мои и не только мои зомби с ними справляются, но их становится больше, и к ним примыкают дети твоего Древа.

- Эти-то причем?

- Не знаю. Может, ты их из айранов сделал? И глазки у них красненькие. Такая кунсткамера – Легион отдыхает.

- Погоди-ка! Легион, говоришь? А это идея! Со Свободных Земель армии не выйдет, но можно нанять Легион Директории.

- У кого-то есть лишнее золото? Ты хоть знаешь, во сколько он обойдется?

- Мне - бесплатно! У меня там добрые старые связи. Можно попробовать их использовать. Правитель Директории буквально у меня в кармане.

- Ну, если в кармане… Флаг в руки, конечно, но что-то слабо мне в это верится.

Я не стал объяснять, какая связь между правителем Директории и содержимым кармана, хотя связь была самая прямая. В кармане у меня в анабиозе лежал чародей-недоучка Люна, которому предстояло сначала стать моим учеником, а потом отправиться в прошлое, когда более ранний я участвовал в перевороте в Директории, и занять место правителя. И править по сей день, сохраняя со мной вполне хорошие отношения. Не захочет же он навеки остаться в кармане или, того хуже, быть уничтоженным, выброшенным за ненадобностью.

И несмотря на все Корэновы сомнения, на то, что правителя Люну я разбудил среди ночи и попросил взаймы целую армию, получилось все замечательно. Люна, наверное, спросонок не смог сопротивляться, потому что согласился отправить Легион на помощь совершенно бесплатно, в качестве боевых учений, с одним только условием: переправлять его из Директории в Нилавейс я буду сам. Да если бы это было единственной проблемой – их бы, считай, вовсе не было!

К утру поднятый по тревоге Легион прошел мировую Дверь и присоединился к изрядно потрепанным зомби. Не ожидавшие сюрпризов айраны встретили организованное сопротивление, да еще какое! Легион был лучшей и самой дорогой наемной армией, собиравшей профессиональных воинов многих и многих миров. Попасть в Легион было высшей честью, он не знал поражений, хотя чаще всего работал по частям. Мало у кого хватило бы средств нанять Легион целиком.

Но в случае с айранами обнаружилась некая неприятная странность. Легионеры посменно отмокали в живой воде, айраны добивали даже легкораненых, но меньше их не становилось. Четыре Метаморфа по моему приказу свалили яростно сопротивлявшееся, ультразвуком орущее Древо, избавившись хотя бы от его порождений. Битва затянулась на всю ночь, и следующим утром я взирал на совершенно не приблизившуюся к логическому завершению бойню – и на Древо, жизнерадостно помахивающее ветвями на холме. Легионеры сражались посменно, с перерывами на еду, сон и, при необходимости, лечение. Потерь они практически не несли, да и тех мгновенно уносили в тыл и оживляли. Благо, живой и мертвой воды я мог предоставить с избытком.

Айраны же ложились, как трава под косой, но через пару часов трупы исчезали, и место их занимали новые. Древо это, опять же, со своими «детками»…

К вечеру кошмар не прекратился: Легионеры втянулись в ритм этой странной жизни, в перерывах между сменами буквально в двух шагах от мясорубки успевали и в карты перекинуться, и у костра с гитарой посидеть. Мне то и дело мерещился какой-то кошмарный технологический конвейер, с которого сходили айранские воины, или поле, где по старой традиции сеял кто-то драконьи зубы. Хотя, на такую орду никаких зубов не напасешься! За относительно тонкой цепью Легионеров золотилось одуванчиковое айранское поле. Вылитые одуванчики: зеленая одежда, золотые головы, легко гибнут, но отрастают от невидимых корней… И Древо еще – поганка-переросток. Лопаты на вас нет!

И я принялся вооружать Легион. Не могли Легионеры отступить от принципа сражаться традиционным для мира заказчика оружием. А какое на Востоке оружие? Меч, лук и топор. Потому что традиции превыше всего. Ну, драконы и маги за огнемет сойдут. Огнестрельное и метательное – редкость, хотя и встречается. Опять же, из соседних миров что только не просачивается. Короче, все от дубинки до бластера, но афишируются больше дубинки. Так что уже следующая смена Тварей, Див и Метаморфов Легиона вышла против айранских сабель, вооруженная по последнему слову индустрии уничтожения Запада и нескольких соседних высокотехнологичных миров, с оружием, не требующим близкого контакта или снайперской точности. Теперь это было нечто среднее между избиением младенцев и огневой зачисткой крысиных подвалов на Западе. Айраны безропотно шли вперед, падали, растворялись и снова шли. Здесь не воинов надо было ставить – периметр с огнеметами и дезинтеграторами, слишком уж тупым и лишенным всяких зачатков тактики было айранское наступление.

Я убедился, что потерь в Легионе больше нет, и «прыгнул» в айранский «город-сказку», о котором ходило множество непроверенных слухов, еще больше досужих домыслов – и ни слова правды. Да, оттуда никто не возвращался, но только потому, что там никто не был. Даже вездесущие птички облетали город стороной. Опасались. А у типов вроде нас с Корэном руки не доходили до такой мелочи, как проверка слухов.

К моему удивлению, в городе отовсюду сквозило. В таких условиях у айранов должно быть хроническое переохлаждение. И вообще, вид у города был нежилой и обшарпанный, хотя по улицам сновали блестящие новенькие машины. Мне даже прятаться особо не пришлось – меня, единственного в городе пешехода, попросту не заметили. Не могло меня там быть, вот меня и не видели. Правда, полное отсутствие тротуаров поначалу напрягало, но я быстро приспособился двигаться вдоль стен и уворачиваться от машин, трусцой форсируя перекрестки.

Небесная айранская река привела меня к унылому зданию в потрескавшейся штукатурке, с ржавой жестяной крышей и того же качества табличкой «Музей». У айранов есть музеи? Или это для предполагаемых туристов? Внутри было тихо и пусто: искусством айраны не интересовались, только по круговой галерее вокруг здания с тихим шорохом шли вереницей мыши, держась за замкнутую в кольцо нить. Даже тот, кто не мог идти, нить не бросал, волочась за остальными на буксире. Один из видов магических ловушек. Кстати, не только на мышей ставится. Главное, руками не трогать. Я старательно споткнулся об нитку, мыши гирляндой проехались по полу и бросились прятаться, подхватив за хвосты самых обессиленных, как только нить порвалась. А волшебная ниточка перекочевала в мой бездонный карман.