Книга Путь Короля. Смерть - Фантом

с Тьмой. Она была внутри него, он был внутри неё, они были друг другом. Пьянящее ощущение силы говорило рвать и метать, упиваясь собственной безнаказанностью. Когда их попытался повязать старый некромант, желая помешать им убить Лиру и Шиана, объединившиеся маг и его Материя попросту оставили эту идею, даруя старику ощущение собственного могущества. Они могли разрушить его кокон за считаные мгновения, но решили сконцентрироваться на более важных для них задачах.

И когда они убили трёхсотлетнего Вампира, завизжавшего перед смертью, будто девка, увидевшая стаю крыс, Астерота вдруг выбил из этого прекрасного состояния ужасно громкий, неестественный треск. Тогда он не понял, что это было, но, когда сознание его медленно поплыло сюда, в глубины его Души, маг осознал, что тут дало трещину. И от этого осознание в мыслях поселилось желание дико расхохотаться, но он не мог этого сделать, не имея здесь никакой физической оболочки.

Оказывается, своими действиями он пересёкся со своим прошлым, из-за чего и треснул барьер, скрывавший его воспоминания от него самого. Пока он ещё не помнил, в чём именно, но вариантов тут было не очень много. И отколовшийся от чьего-то заклинания кусок открыл ему истину.

То ли этот мир, то ли тот, благодаря кому он сюда попал, зачем-то закрыли от него часть его Души. Из-за этого он не помнил почти никаких подробностей своей жизни в Тирии, чего до этого как-то не ощущалось. Возможно, под действием этого барьера Душа сама создавала обрывочные воспоминания, пытаясь выдать их за настоящие. Но вот зачем кому-то понадобилось запирать от него его самого? Ведь в тёмном силуэте за полупрозрачным барьером вполне явно угадывались его собственные черты. Ответ напрашивался только один — кому-то сильно не нравился тот, кем он был, и поэтому по прибытию в Витер часть его сознания была заблокирована.

А ведь воспоминания о том, что когда-то с ним произошло, выводы, сделанные им по ходу своей жизни, и всё остальное, скрытое за мерцающей разными цветами преградой, всё это влияло на него, выстраивало его как личность. Всё это делало его самим собой, и лишившись этого, он, фактически, лишился почти всего себя, оставив себе только совсем уж коренные воспоминания. Значит, кто-то хотел сделать из него нечто новое, воссоздав из пепла уже частично стёршихся воспоминаний новые, перекраивая его личность.

Он всё больше проникался любовью к Тьме. В Тирии она не раз спасала ему жизнь, после чего вместе с ним отправлялась мстить его обидчикам за пережитые муки. В Витере она помогает ему вновь обрести себя, открывая закрытые двери в его собственном сознании, да и жизнь спасала тоже не раз и не два. Без неё он бы, скорее всего, продолжил слепо идти на поводу у неведомой сущности, закрывшей кусок его Души.

Оглядевшись вокруг, маг понял, что уже никуда не плывёт, а твёрдо стоит на ногах посреди какой-то комнаты, в которой всё, от пола и до потолка состояло из тёмно-фиолетовых камней. Однако приглядевшись, можно было заметить, что некоторые камни светятся оранжевым, бирюзовым, а один даже отбрасывал грязно-белые блики на всё вокруг.

Но через середину этой комнаты разноцветной стеной проходил барьер, за которым он видел свою фигуру, окутанную дымом. Так это был не просто какой-то метафорический образ, он видел это по-настоящему!

Подтверждая его мысли, взгляд Тёмного наткнулся на несколько дырок, напоминающих формой остальные пластины, из которых состояло это похожее на чешую заклинание. Из четырёх пробоин медленно вытекал абсолютно чёрный дым, текущий в сторону Астерота. Там, где его касалась чернота дыма, кожу пробирало потусторонним холодом, пробуждая инстинктивное желание сбежать отсюда как можно дальше. Но Астерот — Король Тьмы, что ему какой-то первобытный ужас? Так, дальний родственник.

Он потянулся к радужной пелене, но за мгновение до касания услышал позади себя чей-то красивый голос, от которого по спине бежали мурашки. Слыша его, хотелось поддаться власти, в нём сквозившей, упасть на колени, да не поднимать взгляда, покуда Она не разрешит. Стоящая позади него женщина говорила медленно и властно, словно царица, давила своей волей, вытесняя из бестелесной головы все мысли, оставляя в ней только её голос.

— Стой. Ещё не время.

Астерот не мог пошевелиться, скованный Её желанием. Если Она сказала остановиться, Он остановится.

— Не смей прикасаться к этой дряни. Я не позволю тебе умереть, даже если ты захочешь этого всей своей жалкой душонкой.

По телу мага прошлась приятая тёплая волна, выключающая все инстинкты самосохранения и самообороны, а вместе с ними ещё и здравый смысл вместе с способностью трезво мыслить. Она заботится о нём, но зачем? Чем он смог заслужить Её благосклонность? О чём-то большем даже думать казалось богохульством, посягательством на нечто святое и неприкосновенное, но недостойные мысли всё равно цеплялись за услышанные им одним нотки нежности в Её голосе.

— Я не дам тебе умереть... Не дам... Не дам...

Слова женщины эхом раздавались в голове Астерота, постепенно оседающего на землю. И зачем он сюда полез? Она же запретила... Или это было до того, как Она снизошла до него? Ах, как сложно следить за временем, когда позади тебя стоит Она!

Зелёная вспышка на секунду выдернула его сознание из транса, и Король Тьмы ужаснулся, сколь низко он пал, услышав один лишь только Её голос. А что будет, если он Её увидит? Но Она сказала остановиться, поэтому он так и будет сидеть на этом холодном фиолетовом камне...

— Сыно-очек... — сладко протянула Она. В Её голосе слышались стальные нотки, но сидящий на полу в полубессознательном состоянии Астерот этого даже не слышал. Ему казалось, что Она назвала так его, и ещё несколько чешуек-пластин соскользнули с барьера, возвращая ему воспоминания о своей матери.

— Я тебе не сын! — зло сказал какой-то знакомый голос, который уже откровенно поплывший Астерот не слышал, всё глубже увязая в пучине подобострастия и желания подчиниться Ей. А прорвавшиеся сквозь магический барьер воспоминания о Калении Кигал лишь усиливали эффект.

— А кто же? — даже по голосу было понятно, что Она улыбается. Наверное, это до одури прекрасно и красиво... Эх, он бы отдал сейчас всё, что у него есть, лишь бы только полюбоваться прекрасной улыбкой. Слова в его голове теряли всякий смысл, он слышал один лишь чарующий голос, разговаривающий... с ним? О, наверное, с ним, ведь больше-то тут никого нет! Но... но как он мог говорить с ней в таком тоне?!

— Кто угодно, но только не он! — прорычал