Книга Однажды будет ветер - Диана Ибрагимова

все было чисто – ни намека на недавний бумажный бой, и портреты спокойно ждали ее на своих местах. Рина гораздо изящнее, чем в первый раз, опустилась на свой стул и почувствовала, как Клим прислонился к его спинке.

«Простите нас за задержку, уважаемая Странница», – написал ей мэр.

На стол перед Риной опустился черный бархатный футляр. Его крышка поднялась, и Рина ахнула, увидев, как бриллианты переливаются всеми гранями в свете свечей. Вживую они были куда красивее, чем на фотографии, и каждый камень оказался размером с виноградину. Сверху на драгоценности легла дарственная с именной печатью. После этого крышка мягко закрылась.

Рина уже хотела поблагодарить семейство и встать, но ее опередила жена мэра.

«Милая, мне так неловко, что мы вас задержали, – написала она. – Но я настойчиво прошу вас остаться на ночь. Скоро станет темно и холодно, а вам предстоит не самая приятная встреча. Если эта бесстыжая дама опять вас обольет, вы непременно простудитесь! Пусть это случится хотя бы утром, когда воздух будет разогрет. И вы всегда можете снова прийти к нам, чтобы переодеться».

– Большое спасибо! – сказала Рина. – Я с удовольствием останусь. Ночью на улицах и правда холодно.

Климово «дзинь-дзинь» она проигнорировала. Пусть сам ночует на улице, если так хочет.

Теперь, когда вопрос с дарственной был решен, Кантоны всецело переключились на Рину, и ей пришлось говорить весь вечер. Дворецкий раза три подогревал для нее чай и менял блюда, но Рине было не до еды. Только когда часы пробили одиннадцать, жена мэра наконец спохватилась и велела сыну проводить гостью в ее комнату.

«Теперь вы знаете, что мое семейство еще и невыносимо болтливое, – написал он, пририсовав в конце улыбочку. – Мы окончательно вас утомили».

– Да ничего страшного, – улыбнулась Рина. – Рассказать новости – это меньшее, чем я могу вас отблагодарить.

Ей было слегка неловко от того, что в комнату ее провожала целая толпа народа: фонарь – наверное, в нем был дворецкий, – а еще портрет Якова, блокнот и ручка. То есть минимум четыре человека. Не очень-то побеседуешь, когда вокруг столько лишних ушей. Но все-таки Рина была бы рада остаться с Яковом подольше. Путь до Лазурной гостевой показался ей слишком коротким, и она бы многое отдала за еще одно чаепитие с портретом, но у двери в Лазурную гостевую он пожелал ей доброй ночи и отправился обратно на стену.

Рина умылась, переоделась в ночную рубашку и, обессиленная, рухнула спать, но сон долго не приходил. От волнения мысли скакали в голове, как взбешенные кони на пожаре, и только под утро Рина сумела задремать. Ей снилось, что кто-то нежно проводит кончиками пальцев по ее шее, сдвигая в сторону волосы. А потом вдруг истерично зазвенел Клим, и Рина подскочила, как ужаленная.

С ее шеи что-то соскользнуло, и она успела заметить краем глаза, как это что-то черной змейкой метнулось к двери. Клим рванул следом.

«Дзяк-дзяк», – прозвучало из темноты, а потом затихло.

– Т-там змея? – с ужасом спросила Рина.

«Нет», – ответил Клим.

Рина взяла с тумбочки свечу и, подойдя к велосипеду, увидела, что звякала декоративная кисточка с бусиной, слишком крупной, чтобы пролезть в щель под дверью. Рина осторожно взяла эту кисточку и вытянула вслед за ней шелковый шнурок от балдахина. Он безвольно повис на ее ладони – тот, кто вселился в него, уже перескочил в другую вещь.

– Н-наверное кто-то просто шутил. – Рина почувствовала, как страх врывается в нее сквозь сонную негу. – Может, это дети…

«Нет!» – возразил велосипед.

В попытку удушения верить не хотелось, но успокоиться Рина уже не могла.

– Ладно, Клим, раз уж ты меня разбудил, давай поедем к Юлии прямо сейчас. Я все равно уже выспалась.

Она подошла к стулу, чтобы взять сумку, и тут прямо над ней что-то громыхнуло. Это была люстра. Громадная хрустальная люстра вырывалась из потолка. Подвески падали на ковер. Рывок, еще один. Рина застыла в ужасе, глядя наверх. Еще один рывок, и гигантский светильник ринулся на нее. Клим с разбега толкнул Рину в живот. Она упала на банкетку перед кроватью. Люстра грохнулась на пол. От нее во все стороны полетели как брызги прозрачные осколки. Клим, чудом не попавший в их плен, оглушительно зазвенел. В его бесперебойном звоне Рине слышалось: «Беги! Беги немедленно!»

Она побежала к двери. Заперто! Клим с разгона врезался в нее. Дверь даже не дрогнула. Рина обернулась, почувствовав движение за спиной: на нее летел тяжелый медный подсвечник. Она успела отскочить только потому, что намертво вцепилась в руль Клима, и он резко потащил ее за собой вбок. Подсвечник глухо ударился в дверь. Рина вскочила на велосипед, и он понесся к окну.

«Он его выбьет! – поняла Рина. – Но это второй этаж!»

Она зажмурилась, вцепившись в руль, и прижалась к раме. Послышался громкий хлопок. Клим резко затормозил, и Рина чуть не вылетела из седла. Она распахнула глаза и поняла, что это хлопнули с грохотом наружные ставни. У Клима был шанс пробить стекло, но не дерево. И тем более не дерево, укрепленное чьей-то душой.

Велосипед сделал резкий разворот. С пола поднялась острая хрустальная подвеска и полетела на Рину. Клим успел вильнуть в сторону, но было ясно: его везение скоро закончится. По всей комнате валялись осколки битого хрусталя, и колеса с трудом лавировали между ними. Если шины сдуются, всему конец.

Казалось, что хуже быть уже не может, но тут погасли свечи. Гостевую накрыла кромешная темнота.

«Это конец, – подумала Рина. – Вот так я и умру».

Она съежилась, готовясь к тому, что в нее вот-вот вонзится хрустальная пика, но Клим включил фонарик. Столб света выхватил из темноты блестящую подвеску. Она пролетела мимо, но развернулась и едва не угодила Рине в плечо. Клим рванул вбок, к стене. Оттуда стали одна за другой падать картины, оттесняя велосипед к разбитой люстре. Осколок никак не мог достать Рину, поэтому попробовал незаметно вспороть велосипеду колеса. Он подлетел к переднему и почти вонзился в него. Клим встал на дыбы, как конь, осколок пролетел под ним и врезался в стену. В столбе света Рина увидела, что на нее летит второй и поняла, что в тот миг, когда Клим приземлится, этот осколок уже будет у нее во лбу. Она пригнулась к раме и завизжала:

– Вы убийцы! Кантоны убийцы! Все об этом узнают!

Комната онемела, словно время поставили на паузу. Клим перестал двигаться, потому что пространство тоже замерло. Рина слышала только собственное прерывистое дыхание. Кажется, сработали именно