Книга Расцвет и упадок цивилизации (сборник) - Александр Александрович Любищев

что ему нравится. Например, Ганди тоже получил европейское образование, но он заимствовал гуманные идеи Рескина, Гладстона, нашего Л. Толстого и возглавил течение гандизма, у которого и Европе можно многому поучиться. Он покончил с догматизмом, изоляционизмом (классическим кастовым строем и проч.) и везде оказался сочувственно воспринимаемым передовыми европейцами и американцами.

Можно ли сказать, что национализм привнесен в мусульманский мир европейцами и их клевретами? что, в частности, арабский национализм возник под влиянием Европы? Это обвинение решительно необоснованно. Видимо, Тюрбедар, несмотря на свою образованность, забыл о махдистском движении в Судане, где местные арабские племена, во главе с Махди, предприняли успешное восстание против властвовавших над ними турок. Махдисты никакой Европой не возмущались, а были правоверными мусульманами, что не помешало им восстать против турок. Истинные правоверные могли бы мечтать о восстановлении халифата в старом арабском смысле. Времена Арабского халифата были поразительным периодом необыкновенно быстрого политического и культурного роста мусульманской империи, занявшей по всем показателям первое место в мире.

Но единый халифат распался по внутренним причинам, без влияния Европы, а потому культура повсюду стала падать. Некоторое развитие культуры происходило в Средней Азии и у турок-сельджуков (Средняя Азия и Закавказье), но везде упало; турецкая же империя характеризуется исключительно милитаризмом. Ни Энвер, ни его противники не мечтают о восстановлении высокой мусульманской культуры времен Арабского халифата (или сельджуков), они связаны идейно лишь с турками-османами и называют себя османами, а Османская Турция возникла уже после распада халифатов (хотя халифаты сохранились) в конце XIII – начале XIV веков, когда победило племя турок во главе с предводителем Османом, откуда и взялось название империи. Турок-османов, по данным 1953 года было 19,7 миллионов. Из эмиратов в Западной Малой Азии и после завоеваний всей Малой Азии, большинства стран Балканского полуострова, Константинополя, Венгрии, Трансильвании, ряда стран в Африке, Месопотамии, Аравии, Крыма, Молдавии и пр. образовалась огромная империя. Власть была основана на угнетении и грабеже народов. Революция младотурок 1903 года привела к войне 1914 года. После поражения Энвер и младотурки потеряли значение. В 1923 году – революция Кемаля Ататюрка.

Во Второй мировой войне Турция снабжала фашистскую Германию сырьем, вела переговоры о вступлении в войну на стороне Германии, но после того, как выяснилось, что Германия терпит поражение, Турция 25 февраля 1945 года объявила ей войну. Все время новая Турция тяготела к Германии, политически одному из наиболее отсталых государств Западной Европы, а не к Франции или Англии. Поэтому то обстоятельство, что Турция стала на новый путь – это следствие не влияния всей Европы, а избирательности новых турецких политиков, которые из мусульманских стран взяли за образец не великую арабскую цивилизацию, ни даже более скромную цивилизацию турков-сельджуков, а чисто милитаристскую идеологию турок-османов, от которой не отказываются и сторонники шейха Ахмеда.

При господстве арабов мусульманские врачи были знамениты повсюду (вспомним Ибн Хакима из «Иоланты»), а османы ничего не дали. Культура пришла в полный упадок, и турецкий народ в начале XX века жил в полной бедности, прибавим обилие болезней, многоженство, бесправие женщин, тиранию султанов. А ведь Тюрбедар – хранитель могил турецких султанов, отнюдь не проводивших настоящую мусульманскую культуру. В исламе победили заведомо ретроградные течения, погубившие, в частности, Улугбека. Возражения Тюрбедара против культуры просто нелепы: он принципиально отрицает реформы, он хочет жить в мире и с Богом. По его мнению, главное следствие европейской культуры – ядовитые газы, которые как раз применили союзники Турции, немцы, и разрушение самолетами городов, по его же мнению – ведение европейцами «трусливой собачьей войны». Ему, очевидно, нравится более примитивная война, когда подчас полностью истребляли целые города. По своей идеологии Тюрбедар совсем недалек от Энвера, он тоже представитель старого османского милитаристского духа, а милитаристы особенно сильно чувствуют свое поражение, если оно происходит от «расы торговцев и прочих». Мы знаем, что и кавказские горцы ругались: «ты трус, ты раб, ты армянин», тем более турецкие милитаристы возненавидели армян за удары, полученные от них, а пресса – «гнилая совесть мира» – все это усилила.

В Европе же было много течений: одно атеистическое, которое, видимо, и использовал Энвер, и связанное с ним ницшеанство, которым овладевали многие протестанты, в том числе и тайный советник. Гуманные же протестанты, как Лепсиус, уже были близки к католичеству, за что их упрекал тайный советник. Безбожный меч Энвера в его стремлении поразить армян поразил Аллаха и саму Турцию. Что же касается армян, то, как это ни странно, они в значительной мере сохранились и сейчас на территории Турции и ряда других стран (Сирия, Ливан). Своей программы Энвер не смог выполнить, но на свою память приобрел проклятия. Любопытно, что сейчас армяне сохранились там, где были наибольшие преследования, и о них не упоминают там, где таких страшных преследований не было (Иран, Ирак, Египет). Поэтому теряют силу и остальные аргументы Тюрбедара, приведенные выше: мол, вся беда случилась после Берлинского конгресса – когда Турции навязали реформы.

В книге Верфеля не говорится о других христианских народах, но ведь борьба с Турцией за освобождение христиан началась задолго до Берлинского конгресса и ужасов было немало с сербами, болгарами и проч. Правда, эти ужасы происходили периодически, в остальное время христиане не подвергались преследованиям, хотя не имели равноправия, не призывались на военную службу. Во время русско-турецких войн русское правительство вовсе не вмешивалось во внутренние дела Турции.

«Европейцы лицемерят, говоря о Христе и их религии, – это религия смерти». Конечно, лицемерия много, это и вызвало моральное оправдание атеизму, но Европа дала и гуманное отношение к пленным, и защиту нонкомбатантов, и протест против пыток и смертной казни (реализованный в ряде государств Европы), и многое другое, чего не было в Турции. И, сравнивая христианство с исламом, мы видим: необыкновенно быстрый всеобщий прогресс – военный, политический, культурный – ислама, а затем, через пару столетий, постепенный упадок без всяких признаков ренессанса, возрождение лишь ни милитаристской почве. В христианстве – с его появлением наступает распад Римской империи, а потом медленное восстановление культуры, появление милитаризма, с которым, однако, в рамках христианства ведется ожесточенная борьба. Христианство – максималистская религия, ислам – минималистская, и в этом преимущество христианства.

Если бы мусульмане были нетерпимы, не сохранились бы христиане в исламских странах – другой довод Тюрбедара. Но тогда надо сказать, что и Царская Россия была вполне терпима к евреям, так как ни в одной стране в конце XIX века не было столько евреев, как в России, а в Норвегию, например, евреи долгое время вовсе