Книга Анестезиолог. Пока ты спал - Александр Евгеньевич Иванов

при шизофрении тотального слабоумия нет, слабоумие специфическое. Личность при этом способна на необычные поступки и решения.

– Да ты слушай, это я и так знаю. Ты бы лучше объяснил, отчего у него живот раздувается.

– Ну так когда он пьет, то начинает одним горохом питаться. Суп, там, гарнир.

– Ну а на какой хрен?

– А ты чего, не понимаешь? По той же причине, что и из окна выпрыгнул.

Я начал чувствовать себя полным идиотом. Я действительно ничего не понимал. Никакой логики.

– Говорит, что за водкой торопился. Так быстрее, чем спускаться по лестнице.

– Так и тут то же самое. Вот ты в вашем поселке хоть раз в магазин заходил?

– Естественно, заходил.

– А ты хоть раз там видел, чтоб в водочный отдел очереди не было.

Честно признаюсь, что, пожалуй, не видел. Даже ночью.

– А вот если тебе срочно выпить надо, ты как поступишь?

– Попрошусь без очереди. Типа, мужики, спасите, трубы горят.

– И чего тебе ответят?

– Скорее всего, просто пошлют подальше. И то в лучшем случае.

– Правильно! Потому что у всех трубы горят, у всех жены рожают и все на поезд опаздывают. А вот он подойдет к отделу со своим раздутым животом и скажет, что если не пустите без очереди, то я сейчас так пердну, что всем плохо будет. Живот свой покажет. И веришь, всегда пускают. Все ж его в поселке знают. А кто сомневается – так он так подпустит сытности, что просто пипец. Вообще в отделе никого не останется. Теперь понял? Ну ладно, я вечерком зайду, оставлю запись.

Теперь я понял. Понял, что таких вершин интеллекта мне никогда не достигнуть. Осталось только склонить голову перед величием человеческого разума.

История, правда, имела трагический финал. Не успел я выгнать шизофреника. Больного взяли в операционную с подозрением на травму кишок и кишечную непроходимость. Стереотипность мышления хирургов-материалистов не позволила им поверить в подобное объяснение. Распоров живот ничего не нашли. Хватило бы простой клизмы. Зашили. Но организм, ослабленный долгим запоем и строгой бобовой диетой, не выдержал. Жаль, загубили такую яркую личность. Так гаснут звезды.

Русская Кармен

На днях оказался случайным свидетелем разговора в сельском магазине. У прилавка встречаются две соседки.

– Матвеевна, е…ть тебя в рот! Ты чего, жива, что ль? Мы уж тебя похоронить успели, думали, все, пропала. Ты где ж это была?

– Ой, Любаша, я была просто в раю.

Подслушивать нехорошо, но согласитесь, интересно узнать, где находится рай. Да и одежда женщины привлекала внимание. Зимнее пальто не застегнуто, под ним что-то типа ночной рубашки. Шерстяная кофта обернута вокруг головы. На ногах резиновые боты.

Матвеевна продолжает:

– Ты не представляешь, там как санаторий. Даже стены все покрашены. Цветочки в горшках. А уж кормят там… Я вон даже поправилась, кофта мала стала.

– Опять, что ль, ты в КПЗ напросилась?

– Ну да, специально в район ездила, у нас-то ментовку давно закрыли.

– Ох смотри, Матвеевна, достанешь ты ментов. Отхерачат они тебя там. Ты уже туда какой раз попадаешь?

Речь Матвеевны выдавала в ней женщину интеллигентную.

– Тронуть не посмеют! У них рука не поднимется на своего учителя! И законов я не нарушаю. Полежу там часок на площади, обосраться, правда, приходится, ну ничего. Долго мне там валяться не дают, общественность протестует! Электорат! Где видано, чтоб бывший директор школы в говне валялся? Да еще на центральной площади? Третий раз всего-то за месяц попадаю. Жаль только, суток пять дают, больше не держат. А мне только б до пенсии продержаться.

Подходит очередь подруг. Матвеевна:

– Ты какой портвейн будешь? Щас возьму, погоди только, мне тут с долгами рассчитаться надо. Я в поездку с собой спирта тут в долг брала.

От знакомых узнал историю Матвеевны. Личность в поселке известная, среди полицейских и врачей – особенно. Драматичная судьба. Действительно, работала в школе директором. Первый муж бросил, когда стала попивать. Второй муж пил сильнее её. Его она бросила сама, поговаривали, что в прямом смысле, в погреб, якобы закрыв там до весны. Почему-то не посадили, сочли несчастным случаем.

Профессиональный спор

Наблюдаю профессиональный спор в приемном отделении. Врач «Скорой помощи» пытается всучить дежурному терапевту направление. В графе «Диагноз» написано: Геморрагический инсульт в области левой ягодицы. Терапевт удивлен:

– Доктор, а как вы это себе представляете?

Врач «Скорой», что интересно, по специальности «невропатолог», доказывает:

– Ну как же, кровоизлияние в мозг называется инсультом. Так? Так. А у нее кровоизлияние в ягодицу? Правильно? Вероятно, в бассейне верхней ягодичной артерии. Но тут уж я это уточнять в диагнозе не буду, не думаю, что вы разбираетесь в топической диагностике. Так как это еще назвать? Инсультом ягодицы это называется, коллега.

Пациентка, получившая пинок тяжелым сапогом в свою задницу, участия в споре о своей судьбе не принимает. Продемонстрировав всем желающим зону, пораженную инсультом, спит на кушетке. Топическая диагностика сложностей не вызывает. На ягодице четкий кровоподтек в виде подошвы.

– Ну доктор, я понимаю, если у вас жопа вместо головы, то тогда соглашусь, вас бы я положил к себе на отделение с инсультом. А тут уж нет, увольте. Пожалуйста, это к травматологу.

Дальнейший спор принял уже совсем чисто теоретический характер, зазвучали такие слова, как «мудак», «козел», «да пошел ты на…». Вмешиваться не стал, пусть разберутся сами, кто прав. В теории мы не сильны, наше дело практика.

* * *

Вся больничная лаборатория заставлена баночками с анализами мочи. Удивился количеству, откуда столько? Обычно стоит десятка два-три. Лаборантка в слезах:

– Не пойму, взбесились, что ли? Вся больница свое ссанье сюда снесла. Они чего, все святой воды сегодня напились, проверяют? Чего я с этим буду делать?

– А ты возьми бланк анализа.

– Ну?

– Чего там сверху написано? Написано: ОБЩИЙ АНАЛИЗ МОЧИ. Вот слей все в одно ведро, размешай и сделай. И получится один общий анализ.

Старая история

Давно замечаю одну любопытную вещь. Есть истории, которые постоянно повторяются, и ты слышишь их много лет подряд от разных источников. И ничего бы странного тут не было, если бы каждый из рассказчиков клятвенно не заверял, что все это было, все это происходило в жизни, и он клянется, что лично был свидетелем, сам принимал во всем этом участие. А если не сам, то его знакомые, которым он доверяет на все сто. Самый, наверное, типичный пример – это рассказ про одинокую женщину, использовавшую для утех кота. Известное место намазывалось сметаной, а кот слизывая ее, доставлял хозяйке радость. Историю слышу уже лет так более 30,