Книга Путь первого - Максим Александрович Лагно

у старшего брата, чтобы повыпендриваться перед нами. Вот его брат действительно наркоманил. Но ни один из нас не рискнул нюхнуть, хотя все подзадоривали друг друга.

С годами детали беседы выветрились из памяти. Я помнил лишь, что был участковый и был разговор с ним и мамой. Потом ещё один, когда отец срочно вернулся из командировки. А потом мне купили и приставку, и компьютер, и даже бэушную PSP. Так родители отвадили меня от воображаемого ими героина и пересадили на настоящий наркотик игровой зависимости, который я прилежно употреблял всю последующую жизнь.

Но теперь в этом загадочном видении всё всплыло с невероятной точностью. Не как воспоминание, но как непосредственное переживание.

А потом стало ещё загадочнее.

В прихожей послышалось шуршание ткани, старческое покашливание и тихие шаги. И мама, и мент замолчали и повернули головы в сторону входа.

В кухню вошёл… Гуро Каалман. Полы его учительской робы тянулись по полу и шуршали.

— Сразу видно, что мы все тут друзья, — продребезжал Гуро Каалман. — Вы уже пообедали?

— Никак нет, самый старший светлый господин Правитель, — ответил ему мент.

Гуро Каалман оглядел наш кухонный столик и покачал трясущейся головой:

— Я надеялся, что сегодня у нас будут жареные в масле побеги ман-ги. Живущие в достатке дивианцы воротят от неё лики свои. Но ман-га произрастает из чрева Дивии. Она — корень. Наш корень.

Я оправился от удивления:

— Светлый господин Каалман, это вы?

— Ты, парень, всё-таки болван, — сказал мне участковый. — Ну откуда в Екате взяться Безумному Гуро из летающего города?

— К тому же Дивия непременно упадёт, — закивала мама Дениса Лаврова.

Старик посмотрел на меня, покачал головой и вздохнул:

— Ты ещё не готов знать, где я и где ты. Или любую другую правду из всего множества правд. Узнаешь во время обеда. Или не узнаешь никогда.

— Ты, Дениска, лучше подумай о том, как тебе не встать на скользкую путь-дорожку, — сказал мент. — Понял? Ну-ка, скажи, что тебе всё «ясненько».

— Ясненько.

После этих слов, кухня и люди исчезли.

Я снова остался наедине с пустотой. Открыл глаза.

10. Итог и подлог

✦ ✦ ✦

Я боялся, что очнусь в мире Дениса Лаврова. К счастью, мир остался прежним — комната в моём доме на Восьмом Кольце.

Мама Самирана и Реоа валялись на полу, словно сражённые отравленными стрелами. Между ними разбросаны пустые шкатулки.

Танэ Пахау сидел у стены на корточках и громко дышал, утирая пот.

Мама Самирана приподнялась на локте и слабо позвала Слугу. Тот вбежал в комнату, держа рулоны матрасов. Раскатал их рядом с женщинами. Они переползли на них.

Я тоже поднялся и сел. Линии мои истощены недавними ослаблениями и подавлениями. Внутренний Взор разваливался и мельтешил, как от воздействия «Обмана Взора».

Видение кухни ещё дрожало в моих воспоминаниях.

— Ну, и кто я?

— Сейчас выясним, — отозвалась Реоа. — Осталось последнее.

Она хотела встать и поднять кристалл «Игры Света», в котором заключён мой приговор, но пискнула и без сил упала обратно на матрас.

К кристаллу как-то слишком проворно подбежал Танэ Пахау:

— Позвольте мне, — сказал он и, взмахнув широкими рукавами своего халата, поднял кристалл.

— Дайте сюда, — потребовала мама Самирана.

Танэ Пахау отдал кристалл. Мама Самирана жадно схватила его и скорее пустила по Линии.

От меня отделилось неясное синеватое облачко «Игры Света». Зависнув в центре залы, начало менять свои очертания.

— Что это?

— Сущность демона, — почему-то шепнула Реоа. — «Игра Света» показывает очертания его истинного тела. Если это будет…

Реоа не продолжила, будто испугалась.

— Что будет?

— Ну… если это будет низкий колдун, приславший тебя на Дивию, то мы… то я… должны будем и обязаны…

— Сдать меня в Прямой Путь?

Реоа не ответила. Но я не стал говорить, что навряд ли «Игра Света» примет форму грязного колдуна. Реоа ещё не знала, кто я и откуда. То-то она удивится, увидев бочкообразную фигуру молодого, но уже лысеющего Дениса Лаврова.

Облачко продолжало неуверенно формироваться, словно испытывало наше терпение.

Над нашей головой раздался отчётливый стук и что-то похожее на сдавленный стон.

— Да что же это такое? — воскликнул Танэ Пахау. — Опять какой-то шум на крыше.

Он тяжело поднялся с места и вышел. За окном мелькнул синий свет фонаря и раздался голос старика:

— Вот поймаю, не обижайся, коли размажу «Порывом Ветра».

Танэ Пахау вернулся к нам и пояснил:

— Подозреваю, что подлец-сосед всё же ворует наши дрова!

Я махнул рукой, мол, до дров ли сейчас? Тут, блин, моя демоническая сущность проявляется!

Тем временем облачко приняло очертания человека. Быстро формировались детали: пальцы, губы, лицо. Мама Самирана тихонько вскрикнула. Неясно, то ли от радости, то ли от неожиданности.

Реоа радостно пожала мою руку:

— Это же ты, Самиран. Ты не демон! Ты как все прирождённые жители! И зачем тебе вообще этот обряд нужен был?

Я недоверчиво смотрел на замершую в центре залы призрачную фигуру Самирана Саран. А Реоа сбивчиво поясняла, что если провести обряд над здоровым, неодержимым человеком, то «Игра Света» покажет его таким, какой он есть.

Мама Самирана подошла ко мне и коснулась моего лица:

— Самиран… сыночек мой… Это ты! Ты! А я чуть было не…

Она не стала продолжать, что чуть не убила меня.

Перевозбудившаяся от событий Реоа продолжала тараторить и бибикать:

— Почему вы грустны, госпожа? Обряд показал, что в Самиране нет демона. Его сущность совпадает с телом. Всё же хорошо. Всё хорошо, хорошо, хорошо.

Голос Реоа дрогнул, будто она собиралась разреветься.

Повторяя: «Всё хорошо, хорошо же? Хорошо…» — Реоа вышла из дома.

Надо бы пойти за ней, успокоить. Ведь она думала, что помогла мне провести важный обряд. Думала, что её жертва поможет мне бороться с одержимостью. И вот выяснилось, что жертвовать вообще не имело смысла.

Но я и сам был потрясён итогом: обряд показал, что я вовсе не демон из иного мира, не какой-то там Денис Лавров, учитель истории из будущего, который якобы увидел руины Дивии глубоко под землёй. Я — настоящий сын Мадхури Саран.

Только чокнутый.

Очень сильно чокнутый.

Это же… как это возможно?

Получается, Дениса Лаврова никогда не существовало? Вся его жизнь, все его мечты, надежды и стремления — мираж.

Не было ни девушки-парапланеристки, ни