Книга Два пути нашей жизни - Долли Нейл

— Никто еще не катался на ней?

— Нет. Сначала я хочу испытать коляску сама, вдруг там обнаружатся какие-нибудь неисправности. Пойдем со мной.

Джейн с сомнением покачала головой.

— Это была идея Рэя, и он заплатил за нее, так что, может, он…

— Иди. Я хочу кое о чем поговорить с конюхом… Ну, держись, я тебе помогу. — Он прервал разговор, чтобы помочь поднять ребенка, нагруженного кронциркулями, в школьный автобус, а затем с легкостью поднял инвалидную коляску малыша и поставил рядом. — Им нужен специальный транспорт, а не только верховой экипаж. Автобус с электрическим наклонным подъемником, чтобы они могли забираться сами. Это не будет унижать достоинства малышей.

— Такой автобус стоит очень дорого, — вздохнула Элис. — У школы нет таких денег.

— На ярмарке мы заработаем достаточно.

— А что, если нет?

— Мы сделаем это, — уверенно ответил Рэй и ушел к конюшням, откуда доносилось ржание лошадей.

— Это удивительный человек! — воскликнула Элис после его ухода. — Он всегда обнадеживал меня. Когда он в чем-то уверен, я не сомневаюсь, что так оно и будет. Ну, давай, запрыгивай, испытаем коляску.

Она помогла Джейн и взобралась сама.

— Лютик очень спокойный. Он идеально подходит для катания детей.

Элис звонко прищелкнула языком.

— Поехали!

Пони лениво тронулся, и скоро высокие колеса закрутились, весело сверкая спицами. Элис пускала Лютика то шагом, то рысью, проверяя надежность нового экипажа.

— Я готова расцеловать Рэя!

Да, такой поступок — покупка нового экипажа для детей-инвалидов — несвойствен черствому, равнодушному человеку. А может, безразличие — это всего лишь маска, под которой скрывается благородная натура? Каково истинное лицо Рэя Шелдона?

— Давай надеяться, что ярмарка пройдет удачно. Если погода испортится, коляска может увязнуть на поле.

— Дело не только в этом. Рэй предвидел такую возможность и предложил проложить асфальтированную дорогу и включить ее в план расширения школы. Не круговой ипподром, а широкую дорогу от моего загона до границы его парка, включая полянку для пикников на опушке, чтобы сделать скачки более интересными для детей.

Рэй был очень заботлив с детьми. Он будет хорошим отцом. Боль пронзила ее, как стрела, при этой мысли. Чтобы скрыть волнение, она поспешно заговорила:

— Да, он многое сделал для школы.

— Не только для школы, но и для меня! Сейчас у меня есть разрешение на расширение конюшен и строительство манежа и бунгало для нас с Фрэдди. Мы будем жить под одной крышей!

Джейн порывисто повернулась к подруге:

— Я так рада за тебя, Элис! Рада, что у тебя все наладилось.

Если она рада, почему ей так больно? Почему счастье Элис заставляет ее так страдать? Ведь после смерти Роба ей уже не может быть хуже!

Внезапно, как будто озаренная яркой вспышкой, Джейн прочла ответ в собственном сердце. Она любит Рэя… Это открытие поразило ее, как удар грома средь ясного дня. У нее | закружилась голова, и она схватилась за поручни, чтобы не упасть во время очередного маневра Элис. Ее подругу переполняло счастье, и она без умолку рассказывала Джейн о своих планах на будущее.

Но Джейн плохо ее слушала; ее мучила мысль, что она предает Роба. Может, обаяние Рэя заманило ее в ловушку? Может, она так быстро сдалась, потому что встретила его в то время, когда ее душа была наиболее уязвима после всех обрушившихся бед, и ей так хотелось тепла и ласки? Если бы у нее было больше времени, чтобы оправиться от потрясений, может, всего этого и не случилось бы?

Как она могла доверять своему сердцу после всего лишь нескольких поцелуев Рэя? Рэя, чей взгляд никогда нельзя понять, Рэя, о котором ей ничего не известно, кроме того, что ему постоянно шлет телеграммы таинственная Кит.

Если бы она была хоть чуть-чуть похожа на Астрид! Француженки так искушены в сердечных делах! Если бы ее друзья были бы сейчас здесь, ей было бы легче каждый день видеть Рэя. Может, со временем она привыкнет к новому чувству и не будет воспринимать его так остро.

Элис заехала в поместье посмотреть на щенка, а, когда она уехала, Рэй, держа в руках полученные факсы, сообщил ей приятную новость.

— Пьер и Астрид завтра утром прибудут в аэропорт Хитроу. Очевидно, Пьер закончил свою работу раньше, чем предполагал, так что они решили вылететь ближайшим рейсом. — Он улыбнулся. — Ты будешь рада, что твои друзья подольше погостят здесь.

У нее защемило сердце от его теплой улыбки.

— Замечательно!

— Прекрасно, что они приедут раньше, — заявил Рэй, пробегая глазами следующее сообщение. — Кит прибудет в Лондон в то же время, так что мы встретим сразу троих.

— Кит?

Джейн вовремя удержалась от того, чтобы спросить: это та самая Кит, которая все время шлет тебе факсы?

— Кит — моя секретарша. Она работает в моем главном офисе в Штатах, но вынуждена приехать в Англию на время, так что она тоже остановится у нас. Она не просто секретарь, она гораздо больше. Кит — потрясающая девушка. Особенная. По крайней мере, для меня. Ты полюбишь ее.

Любил ли ее он? Насколько Кит больше чем секретарша для Рэя? Была ли она той, кого Рэй собирался сделать хозяйкой поместья? На эти вопросы Джейн не могла найти ответа и не осмелилась их задать, и они не давали ей покоя ни днем, ни бессонной ночью.

Утром в аэропорту, когда они встретили Раваев, Рэй передал Джейн ключи от «ренджровера»:

— Ты посадишь Пьера и Астрид в машину, а я приведу Кит, как только она пройдет через таможню. Похоже, ее самолет приземляется.

Ключи от зажигания холодной тяжестью легли в ладонь Джейн, и этот холод больно отозвался в ее сердце. Рэй хочет побыть наедине с Кит, чтобы ему никто не мешал. Он не хочет, чтобы она видела их теплые приветствия и нежные поцелуи. Как в кино, она мысленно прокрутила сцену в парижском аэропорту, услышала, как мужчина зовет: «Дорогая!», увидела, как женщина бросается в его объятия. Она на мгновение закрыла глаза, а когда открыла, увидела, что Астрид внимательно смотрит на нее.

— О, мне в глаза попал песок. — Джейн на миг зажмурилась. — Здесь так ветрено.

Но невыплаканные слезы причиняли больше боли, чем песчинки, и, чтобы скрыть их от друзей, Джейн поспешила вперед, к выходу. Ее настигал шум приземляющегося самолета. Он становился все ближе и громче и достиг своего крещендо, когда Джейн пыталась открыть дверцу машины, — пальцы не слушались ее, а перед глазами все плыло.

Господи, любовь не должна быть такой! Ее любовь к Робу была спокойной, она была уверена во взаимности. С Рэем все было по-другому. Эта любовь была горячей, сильней. Это чувство было зрелым и оттого ранило вдвойне; к тому же Рэй никогда сам не говорил ей о своих чувствах. Он никогда не говорил ей слов любви. Душа Рэя оставалась для нее неразгаданной тайной.