Книга Ангел Габриеля - Марк А. Радклифф

Майкл засмеялся:

— Я бы заплатил, чтобы на это посмотреть.

Джеймс и Девушка с Яркой Помадой между тем были заняты разговором о чизкейке. Его стряпня очень ей понравилась, и Джеймс пытался извлечь из данного обстоятельства всю выгоду, какую только возможно.

— Пожалуй, на кухне я чувствую себя по-настоящему счастливым, — разливался он соловьем. — Правда, милая? Джули? Джули! Я говорю, на кухне я по-настоящему счастлив.

— Да, — подтвердила Джули. — Джим любит печь.

— Мне лучше всего на кухне или в моей студии звукозаписи, — солгал Джеймс, который неделями не заходил в свою звукозаписывающую студию и уж, разумеется, ничего там не записывал.

— У вас есть студия звукозаписи? — спросила Девушка с Яркой Помадой.

Джули закатила глаза.

— О да, хотите на нее взглянуть? Майк, Майки, я только покажу твоей подруге мою студию. Если через десять минут мы не вернемся, отправляйся на поиски, ха-ха.

Джеймс и Девушка с Яркой Помадой вышли из дома и направились к коровнику.

Это был настоящий коровник. Темный, холодный, с соломой на полу, хотя здесь уже многие годы не было ни одного животного. Девушка с Яркой Помадой поежилась от холода, вышла на середину и осмотрелась по сторонам. В крыше была дыра, достаточно большая, чтобы увидеть через нее пару звезд. На полу под ней поблескивала лужа, подтверждая, что дыра в крыше функционирует, даже если вся остальная аппаратура неисправна. Посреди коровника полукругом стояли гитарные усилители. Всего их было три, причем об один явно тушили сигаретные окурки, и все они были старые, покрытые густой пылью. В дальнем конце коровника находилась темная комната звукоинженера с микшерным пультом.

— Я представляла себе студию звукозаписи совсем не такой, — сказала Девушка с Яркой Помадой, жалея, что не взяла с собой пальто.

— Да, многие ожидают увидеть здесь нечто сияющее со стоящей повсюду аппаратурой. Но студия — это прежде всего место, где люди работают. Пойдемте, я покажу вам нашу святая святых, — предложил Джеймс и направился в конец коровника, но по дороге наткнулся на некий предмет, при ближайшем рассмотрении оказавшийся бочкой для нефтепродуктов. — О черт! — воскликнул он.

— Что это?

— Один парень, он живет неподалеку отсюда, попросил меня взять на хранение кое-какое свое барахло, пока пожарный инспектор проверяет его дом. Он предложил заплатить, а я подумал, что эти бочки могут издавать очень интересный звук, если по ним стучать. В музыке это очень важно, найти нужный звук. — Сказав это, он почувствовал, что почти готов сам в это поверить. — А что, у вас с Майклом все серьезно?

— Ой, даже не знаю, — рассмеялась она. — А что вы называете серьезным?

Для Джеймса это был чересчур сложный вопрос.

— Вот, сюда. Присядьте здесь. Кажется, вам холодно… Погодите.

Он снял свой кардиган. Тот пованивал потом и марихуаной, но зато он был толстый, а Девушка с Яркой Помадой совсем замерзла. Она уселась перед пультом в пыльное кресло, обтянутое кожзаменителем, а Джеймс встал позади нее. Она почувствовала, как он наклонился над креслом, налегая на него, отчего оно начало тихонько покачиваться назад и вперед, и увидела пар от его дыхания, а это означало, что он находится к ней ближе, чем следовало бы.

Она оглянулась по сторонам. Слева от нее стояла ударная установка, справа — старое пианино. Примерно между ними и посреди лужи стояли три микрофонные стойки. Она посмотрела вверх и увидела еще одну дыру. В тот же момент она почувствовала теплое дыхание Джеймса на своей обнаженной шее. Девушка быстро встала.

— У вас вон там, наверху, еще одна дыра, — сказала она, не оборачиваясь. А если бы обернулась, то увидела бы, как Джеймс едва не перекувырнулся прямо в пустое кресло, когда оно резко качнулось назад.

С трудом удержав равновесие, он быстро посмотрел вверх. Там действительно имелась еще одна дыра, как раз над тем местом, где полагалось стоять певцу.

— Вот дьявольщина! — пробормотал он. — Ну что, пойдем обратно? Не хочется, чтобы остальные беспокоились.

Эти слова прозвучали для нее музыкой. Ну, может, не совсем музыкой, но, во всяком случае, чем-то очень похожим на музыку, для которой, собственно, это место и предназначалось.

А между тем оставшиеся в доме Джули и Майкл продолжали переговариваться вполголоса, почти шепотом. Такая у них выработалась привычка, от которой было не так просто отказаться.

— По-моему, наш павлин немножечко распустил хвост. Тебе не кажется? — спросил Майкл.

— Да уж… А еще ему пришла в голову мысль снова собрать вашу старую группу.

— Шутишь!

— Нет, я серьезно. Он названивает по телефону и собирается встречаться с каким-то Берни.

— Берни? Да наш Берни ненавидит Джеймса, потому что Джеймс заснял на видео, как трахает укуренную в хлам юную крестницу этого самого Берни. Прошу прощения за такие подробности.

— Да ладно, Майкл, чего уж там. Мы с Джеймсом не спим вместе уже много месяцев. Лично я считаю себя кем-то вроде его квартирантки. Не знаю уж, кем считает меня он. Кстати, хочу тебя спросить, не занят ли ты завтра чем-нибудь важным в районе обеда?

— Хочешь назначить мне свидание? — пошутил Майкл.

— Не так сразу, в таких делах нужна постепенность, — улыбнулась Джули. — Завтра я переезжаю в Норидж… Нет, Джеймс пока об этом не знает. Я собираюсь остановиться у одной моей ученицы.

— А это допускается?

— Я преподаю живопись взрослым, и моей ученице уже семьдесят пять. Поверь мне, я знаю куда более ужасные случаи злоупотребления отношениями учителей и учеников. Так как, встретимся завтра за чашечкой кофе?

— Идет. В двенадцать тридцать у часовой башни?

— Прекрасно, — сказала Джули, переводя взгляд на только что вошедшего в сопровождении Девушки с Яркой Помадой Джеймса и кивая ему.

— Эй, Майки, твоя очаровательная подружка хочет услышать, какое у нас было звучание. Ни за что не поверю, что ты ни разу не играл ей наших старых песен.

— Нет, не играл.

— Что это значит? Как это, не играл?

— А вот то и значит. Ни одной из этих гребаных песен я ей не играл, вот и все.

— Ну, так как насчет небольшого концерта? У меня есть для тебя гитара.

— А у меня есть пальто, которое я могу надеть и смотаться, — заявил Майкл.

— Ну и ладно, — сразу сдался Джеймс, вдруг вспомнив, что и сам уже лет десять не пел иначе как в ванной. — Тогда, боюсь, нам придется поставить пластинку.

— О господи, — пробормотал Майкл.

— Пойду принесу вам выпить, — сказала Джули, пытаясь не рассмеяться, но все-таки не удержалась и прыснула в кулак. — А потом вы расскажете, где поет и играет каждый из вас. Ой, у меня идея! Я принесу теннисную ракетку, и вы на ней покажете, как играли на гитарах.