Книга (Не) свободные - Татьяна Юрьевна Серганова

пепла упала на платье.

И только после этого шагнула внутрь.

Вход был один. Огромные в три метра створчатые двери. Но потом здание делилось на два прохода, предлагая каждому выбрать куда идти. У ведьмы выбора особо не было, мы с рождения принадлежали Солнцу и никак иначе. Но сегодня мне предстояло ступить на территорию светлоликой Луны.

Надеюсь, богиня меня простит.

Такой же небольшой коридор, только всё светлое, голубое, холодное. Огромный зеркальный зал с высокими потолками, витражами и живыми цветами. Тоже в белых и голубых тонах. Сверкающий пол, резные колонны и статуя Луны. Сестра близнец Солнца. Они были так похожи и в то же время совершенно различны. Солнце была смуглой, темноволосой, вечно улыбающейся и кареглазой. А Луна светленькой с белыми волосами и строго поджатыми губами. Даже одежда у них была разная. Солнце обожала откровенные наряды, глубокие вырезы, тогда как её сестра была облачена в нечто, больше похожее на простыню.

Народу было не так чтобы много, но прилично, но внимания на меня никто не обратил. Несмотря на то, что все были одеты в светлые ткани, а я одна в тёмном пришла. Мда, не подумала.  И не только об этом. Я потёрла руку об руку. Надо было, наверное, совершить омовение в левой чаше, а то как-то неправильно получилось.

- Я могу вам чем-нибудь помочь? – спросил священнослужитель в серо-голубой мантии, возникнув передо мной.

Молодой совсем, даже возможно чуть младше меня. В светло-карих глазах ни капли осуждения, лишь плохо скрываемое любопытство. Значит, метлой меня отсюда гнать не будут.

- Здравствуйте, - улыбнулась я. – Прошу прощения, но с кем я могу поговорить?

- Поговорить? О чём?

- Меня интересуют некоторые вопросы личного характера, - туманно произнесла в ответ.

Оборотень некоторое время меня изучал, а потом кивнул.

- Тогда вам надо поговорить с отцом Туором, - произнёс молодой священник. – Проводить вас к нему?

- Да, буду благодарна.

- Тогда прошу за мной.

Мы повернули от статуи влево, там за колонной была небольшая дверь. В неё мы и вошли, попав в коридор. Пройдя еще немного вперёд, оборотень остановился у одной из дверей и постучал.

- Входите, - раздался голос.

Мужчина заглянул первым.

- Отец Туор, с вами тут хотели бы поговорить по личному вопросу.

- Конечно-конечно. Пусть входит, я уже закончил.

Оборотень отошел, пропуская меня вперёд.

Нацепив самую очаровательную улыбку, я шагнула в кабинет и застыла.

Отец Туор был не один. Прямо напротив него сидел высокий темноволосый мужчина в светлом костюме, который при моём появлении, встал и обернулся.

- Ты?! – произнесли мы синхронно.

Ох, богиня, ты смеёшься надо мной?

Маркус

- Она тебе понравилась?

Человек специально дождался, когда оборотень остался один и только после этого подошел.

- Кто? - продолжая опираться локтями о перила, спросил Маркус.

- Моя жена.

Фергюсон встал рядом, но не слишком близко, чтобы не вызвать у оборотня агрессии. Но всё равно неприятно. Особенно, если вспомнить, что именно этот человек спит с его рыжей.

Зверь внутри угрожающе оскалился и тряхнул тяжелой цепью, которая сковывала его, не давая вырваться. Маркус специально усилил контроль, поэтому даже не сморщился. Но эта борьба с собственным хищником уже бесила.

- Ваша жена очень яркая женщина, кроме того, ведьма. Она не может не привлекать внимание, - спокойно отозвался Аркор.

- Но она вам нравится, - с нажимом повторил человек.

Интересно чего добивается? Чистосердечного признания?

- Что вы хотите, Фергюсон? - в лоб спросил он, поворачиваясь к нему и выпрямляясь.

Человек был явно навеселе. Глаза сверкали, губы сскривились, да и алкоголем пахло. Неприятно.

«Что она в нём нашла? Неужели Оливии нравятся именно такие?»

- Ничего. – Чарльз развел руки в стороны, словно признавая поражение. - Просто поговорить. Не думал, что это вызовет такую агрессию.

- У вас какие-то странные представления об агрессии, Фергюсон, - усмехнулся Маркус. - И заметьте, вы сами ко мне подошли.

- Ну уж, если мне выпала роль рогоносца, то я хотел бы прояснить некоторые моменты.

- Какие интересные у вас представления об измене. Один танец и вы уже готовы вызвать меня на поединок?

- Я - человек, вы - оборотень. Наш поединок будет одним из самых быстрых и скучных. Да и не стану я бороться с вами. Ни сейчас, ни потом. Ведь именно от вашего решения зависит, будет ли сделка или нет.

Аркор чуть прищурился, изучая человека.

Показалось или нет? Неужели Фергюсон сейчас намекает, что при любом стечении обстоятельств не станет устраивать скандала. То есть, бери Оливию, забрасывай на плечо, уноси в номер и делай что хочешь. А этого урода волнует только контракт.

Когда Маркус говорил ей о таком развитии событий, то точно не думал, что такое может произойти в реальности. Какой нормальный мужчина позволит кому-то другому даже взглянуть на такую женщину.

- Не буду вас больше отвлекать, пойду. Но, надеюсь, мы друг друга поняли.

- Несомненно, - сухо произнес Маркус, отворачиваясь.

Луна, как же противно и мерзко.

Но долго ему не дали побыть в одиночестве.

- Я устала, - произнесла Шарлотта, подходя ближе и обнимая со спины. Тонкие пальчики пробежали по груди, коснулись живота, замерли на пряжки ремня. – Пошли в кроватку.

Не пьяна, пара коктейлей не в счёт. Но настроение явно поменялось. Невеста больше не желала воевать и хотела заключить мирное соглашение, хотя бы на время.

- Конечно, - не стал спорить Маркус.

Он и сам устал от этой вечеринки, которая ничего кроме головной боли не принесла.

Оказавшись в комнате, Шарлотта сразу же прильнула к нему, часто задышала, обдавая горячим дыханием. Влажные, требовательные поцелуи на шее, скуле, губах.

Кажется, он даже пытался отвечать, обхватывая руками тонкую талию.

- Мар-р-р-ркус, - прорычала оборотница, срывая с него рубашку.

Затрещала ткань, не выдержав напора, но он никак на это не отреагировал. Это всё равно что целовать куклу. Ноль эмоций. Ни положительных, ни отрицательных.

- Ты сегодня был плохим мальчиком, Маркус, - отрываясь от него, кокетливо произнесла Шарлотта, подталкивая к кровати. – Танцевал с этой рыжей. Она же ведьма, Маркус, и глупо надеяться, что я буду ревновать.

Это не ревность, это синдром маленького ребёнка, у которого вдруг решили отнять ненужную игрушку. Шарлотте просто захотелось снова заявить свои права на него. И всё лишь для того, чтобы потешить своё эго.

Мягкий матрас, прогнувшийся под их телами, легкий скрип кровати,