Книга Круг спящих: Осень - Дмитрий Нелин

они плохо.

— А ты не знала их?

— Нет. Это западная группа, с нами они никак не пересекались. Ни в каких снах.

— Кончили они по их словам опять же гибелью всего состава. Но в те времена нельзя было проверить так это или нет. Это сейчас пробивается что угодно в какой угодно стране, а тогда…

— То есть ты думаешь, что они все-таки создали красивый миф и красиво ушли?

— Возможно, — ответил я, — так как правды никто из нас не знает, то мы не можем утверждать были ли они вообще. Вполне вероятно, что за всем этим стояло несколько человек, создавших целое движение, а когда поняли, что развития дальше нет, свернули всю деятельность. Красиво свернули.

— Вполне. Это похоже на правду. Спецы трогали сновидцев, но не в девяностые, — сказала Ольга, — поверь мне. Я тогда была молода, но прекрасно помню, как рухнуло все в тартары. Там спецам было не до сновидцев. Все носились с новым режимом, воровали как не в себя. Никто не знал, что будет завтра. Почти все отделы были расформированы. Потом набрали новых, конечно, но это были уже совсем иные люди. Шарлатаны. Маги демократической России. От экстрасенсов по ТНТ они отличались только погонами. Но мы отходим от темы. Давай про интерфейсы. Ты зачем вообще начал про ХС рассказывать?

— Затем, что именно они заложили базис моих сомнений в реальности мира как такового, — ответил я, — именно ХС стали говорить об осознанных сновидениях со стороны программиста-нагвалиста.

— О, боги Лимба, — прошептала Ольга, — опять Кастанеда?

— А кто же еще? Именно его учение и все термины были взяты хакерами на вооружение и используются до сих пор. Поверь, мне было жутко неудобно читать их темы, не зная книг дедушки Карлоса.

— Догадываюсь.

— Там запросто мог попасться перл типа — «программирование слоев тоналя зависит от положения точки сборки в информационном поле текущего измерения мага».

— Я думаю, это делалось специально, — сказала Ольга, — чтобы отсеять профанов. Я понимаю о чем ты говоришь, но весьма приблизительно. У нас тоже есть свои термины, мало понятные пыжикам, но мы все-таки стараемся говорить на общедоступном языке. Иногда это чертовски сложно. Приходится самому становиться пыжиком.

— Как сейчас? — усмехнулся.

— Да. Без обид. Если бы ты был магом, наша беседа была бы совсем иной. Вообще без слов. Не здесь, не в этом мире вообще.

Я замолчал.

— Не кисни. Что там дальше? Хакеры убедили тебя, что сон — это программа и ее можно взломать с помощью техник Кастанеды?

— Не совсем так, конечно, но рядом, — ответил я, — у ХС не было интерфейсов. Они все делали намерением. Я думаю это связано с тем, что часть из их коллектива была программистами, а не дизайнерами. Я же вот занимался именно прототипированием интерфейсов в компьютерных играх.

— Ага, интересно, продолжай.

— А потом я поел грибов.

— Ух! Вот с этого и надо было начинать, — ведьма потянулась и встала прямо на стол, — мухи или что-то иное?

— Иное. И у меня был очень глубокий трип, в котором я умудрился растворить реальность в собственном восприятии. Это было очень странное состояние.

— Ага, ты писал об этом в своих книгах, но я напомню. Весь мир стал сначала смазанным, будто нарисован масляными красками, затем все тускнеет и начинает терять цвет, тексты. Остаются только границы объектов, а если заглянуть еще глубже, то не останется и их. Только светящиеся точки, висящие в пространстве, ты смотришь на них и сразу понимаешь, что это. Машина, дерево, другой человек. Таким образом можно даже сквозь стены смотреть. Это даже не второе зрение. Мы называем его глубинным. И да, маги умеют видеть им без всяких там грибов. Но ты и сам это прекрасно знаешь. Любые психоделики — это лишь костыль, способ быстро заглянуть за грань. Демо-версия настоящих переживаний. А посему они и запрещены.

— Думаешь, это к лучшему?

— Конечно. Только представь, сколько обдолбанных просветленных валялось бы на улицах городов. А кому-то пришлось бы их всех убирать. Разсветлять, а то чего это они себе вздумали? — ведьма хихикнула. Ей определенно нравилась собственная фантазия.

— Меня смутило то, что я увидел, — продолжил я, — ведь подобное я уже встречал в фильме «Тринадцатый этаж». Там была сцена с границей мира. Трасса в ночи и зеленая сетка вокруг всего.

— Ничего удивительного. Сценаристы, режиссёры — очень продвинутые и богатые ребята. Они не стесняются искать вдохновение в запрещенных товарах. Мне иногда удается поглядеть мельком наши новые фильмы. Такое ощущение, что их только под веществами и создают. Итак, хакеры и грибы помогли тебе найти интерфейсы.

— А еще отравление, — добавил я.

— Грибами? — ведьма рассмеялась и снова легла на стол, — ты забавный.

— Нет, хе из щуки. В общем, однажды я неудачно поужинал, а ночью случилось настоящее волшебство.

— Рассказывай.

— А ты меня перебиваешь, — заметил я.

— Скорее подгоняю, — ничуть не смутившись, прямо сказала Ольга, — иначе мы опять будем углубляться то в хакеров, то в стражей, то в спецслужбы.

— Короче, ночью у меня резко и сильно заболел живот. Все это произошло в момент яркого люцидника. Боль стала триггером, врубившим осознанность.

— То есть ты осознался от боли. Интересно.

— Да, но не проснулся, как это обычно бывает, если ущипнуть человека во сне или ударить.

— Все верно. Боль была внутренняя. Удар был внезапным откуда не ждали. И?

— И сон сломался.

— В смысле сломался? — Ольга слезла со стола и села напротив меня.

— Перед глазами появились разноцветные пиксели. Я понял, что весь сон иллюзия, а потом началось дрожание и все объекты вокруг меня начали меняться. Я смотрел на стул и видел тысячи его вариантов. Это были все стулья из моей таблички восприятия. Понимаешь?

— Угу. То есть ты открыл инвентарь и увидел его. Забавно. И что дальше?

— Я мог менять предметы на лету. Мгновенно. И тогда меня осенило, что это внутренние настройки объекта. Потом я просто стал играться с этим. Подходил к любому объекту и вызывал его интерфейс.

— Хм, — ведьма задумчиво закатила глаза, — и он всегда работает?

— Практически да.

— Интересно. А как именно ты вызываешь эти окошки?

— Я подхожу к предмету и сую в него руку. Как ты в мою голову. Мне кажется, это немного похожие техники. Просто я никогда не пробовал совать руку в другого сновидца, только в спрайтов.

— То есть в персиков.

— Не понял.

— Спрайт — это выдумка твоих хакеров. Я называю всех персонажей сна — персиками. Это забавно и настраивает на позитивный лад. А спрайт — он на полках стоит. Или уже нет?