Книга Магические целители. Добро пожаловать в другой мир! - Анастасия Сиалана

чем разговаривать со мной в своей презрительной манере и искать в каждом моем действии подвох и нелепость. А если еще вспомнить наше вчерашнее «столкновение» в его ванной… Нет, мне нужно было срочно стереть этот досадный, даже позорный инцидент из его памяти! Поэтому сегодня — только глухое темное платье и строгая прическа. И на лицо напустить равнодушие, какое он сам любит изображать.

— Уру-ру-ру, — жалобно произнес мрых из своей клетки, глядя, как я намазываю себе бутерброд маслом.

— Тебе нельзя, — строго заметила я. — И хватит на меня так смотреть, Станиславский! У тебя диета, ясно? Нам потом штраф выпишут, если узнают, что мы тебя кормим бутербродами.

Станиславский — эта кличка незаметно, но прочно прилипла к мрыху, он даже стал отзываться на нее, — посмотрел на меня со слезами в глазах. Но, помня о его актерских талантах, я стойко выдержала этот просящий взгляд, а когда уходила из кухни, вручила ему яблоко.

— Одно в день! — напомнила питомцу.

Он взял его, но с обиженным видом отошел в дальний угол клетки, а я вспомнила о том, что парень из приюта не велел нам держать мрыха в запертом пространстве и надо было бы выпустить зверька на волю, но мы с Агатой пока никак не решались сделать это. Боялись за свой скромный продуктовый набор. Вот купим замок на холодильник…

Уже на пути к Глостерам мои мысли потекли в другом направлении. Лекарство Микки — еще одна вещь, которая сильно беспокоила меня. Вчера ректор, когда мы беседовали с ним и Агатой после занятий, так и не упомянул о нем. Да и со мной вел себя так, словно не метал незадолго до этого молнии и не грозил мне удержанием из зарплаты.

— Доброе утро, господин Глостер. — При виде некроманта я, как и планировала, напустила на себя холодность.

— Доброе. — Он с таким же выражением лица поправлял лацканы пиджака, на меня даже не смотрел. — Как прошел вечер? Сколько болезных к вам с подругой еще притянуло?

— Отделались подвернутой лодыжкой одного нашего одногруппника, которому не посчастливилось пройти с нами часть пути, ну и шмель укусил почтальона, заглянувшего к нам с вечерней газетой… Аллергическая реакция была несильная, до отека Квинки не дошло, — ровным голосом отчиталась я.

Глостер покосился на меня, слегка поведя бровью, и произнес так же нарочито равнодушно:

— Я же говорил, что эффект будет ослабевать.

— Хорошо, если так. — Я кивнула. И все же решилась задать мучивший меня вопрос: — Господин Глостер, а что с лекарством Микки? Вы проверили его?

Ректор выдержал подозрительную паузу и только потом ответил:

— Результат будет сегодня вечером.

После этого он стал оглядываться, словно в поисках чего-то. Этим оказалась все та же шляпа, как и вчера, которую первой опять обнаружила я. Протянула ему молча, держа демонстративно за край двумя пальцами.

— Спасибо. — Некромант забрал у меня ее так же осторожно, избегая прикосновений.

Потом он двинулся к двери, но вдруг остановился и бросил через плечо:

— Если решитесь снова воспользоваться моей ванной, закрывайтесь на замок, — в его голосе сквозил явный сарказм, который все-таки заставил меня покраснеть. Снова. Счастье, что Глостер этого не видел.

— Нет, благодарю, — отозвалась я в тон ему. — Не хотелось бы, чтобы мне еще выставили счет за воду.

— А это идея, — хмыкнул ректор и вышел.

Прежде чем будить Микки, я заглянула в кухню, точнее, в холодильный шкаф, чтобы прикинуть меню на день. Вчера я натушила прилично мяса с расчетом, что останется сегодня на обед, однако кастрюля, в которой оно было, оказалась практически пуста: на дне в соусе плавал одинокий крошечный кусочек. Очень интересно… А не завелся ли у Глостеров тоже прожорливый мрых?

— Люси, — обратилась я к питомице, которая уже привычно топталась рядом, — у тебя, случайно, не появился крылатый друг? Пока еще живой…

Уверена, если некромант об этом узнает, не посмотрит, что крылатый мрых охраняется короной, быстро сделает из него приятеля для Люси.

Но та на мой вопрос мяукнула явно с отрицательной интонацией.

— Загадка. — Я достала пустую кастрюлю, выловила несчастный кусочек и отправила посуду в раковину.

А вот отгадку на этот ребус я получила от Микки за завтраком.

— Это папа все съел, — поведал мне мальчик заговорщицким шепотом. — Ночью. Я захотел пить, пришел в кухню, а он тут ест… Прямо из кастрюли! — Губы малыша обиженно скривились. — Мне он не разрешает так есть, а сам…

Я на это лишь вздохнула. Теперь понятно, кто в этом доме главный мрых.

Дальше день пошел своим чередом. Вчера мы с Микки на прогулке все-таки приглядели кое-какие семена и сегодня прямо после завтрака отправились за ними. Вначале я планировала попросить на это денег у Глостера, но утром за нашей традиционной перепалкой напрочь забыла, а когда вспомнила, было уже поздно. Но у меня с собой имелось несколько серебряных монет, которых вполне могло хватить на недорогие семена.

— Укроп, петрушка, морковь — два серебряных, — посчитал продавец. Он был стареньким, но очень милым, любезным и дружелюбным. И Микки ему, кажется, очень приглянулся, потому что под конец он сказал: — А в подарок — пакетик семян незабудки. Для юных растениеводов.

— Спасибо! — Микки был счастлив и, уже выходя из лавки, с особым трепетом прижимал этот пакетик к груди.

Я же была рада, что пока все шло без происшествий и несчастных случаев. Похоже, либо эффект притягивания действительно сходит на нет, либо он проявляется сильнее, когда мы с Агатой вместе. Но стоило мне об этом подумать, как Микки вдруг хныкнул.

— Что такое? — сразу забеспокоилась я.

— Ничего, все нормально, — Он шмыгнул носом, сдвинул бровки и пошел дальше. Вот только прихрамывая.

— Подожди, — остановила его я. — Что с ногой?

— Пятку натер. — Микки, словно стыдясь, отвел взгляд.

— Давай посмотрим. — Я подвела его к ближайшей скамейке, сняла ботинок и носок. Мозоль и правда была, приличная такая, водяная. С магией на улице я решила не шалить, попробую сделать что-то дома, а вот пятку пока неплохо было бы заклеить каким пластырем. Я огляделась и вдруг в самом конце улицы заметила вывеску «Аптека Вильяма. Лечебные снадобья». Кажется, то, что надо! У меня оставалось еще два серебряных, но я