Книга "НЕЙРОС". Часть вторая "Крайм" - Павел Сергеевич Иевлев

эффект давно прошёл.

— Отвали, — злюсь я. — Я ж тебя не учу кланом командовать!

— Ещё не хватало… Ну что, погрузился твой детский сад, да и мне пора. На мот подсадить?

— Иди нафиг!

Вот же вредная баба.

***

Глупо, но я отчего-то расстроился. Смотрю, как свернули на эстакаду габаритные огни автобуса, но сам не спешу сесть на мот. Не хочется ехать, хочется чего-то… Не знаю, чего. Для себя чего-нибудь. Но чего именно? Не в бордель же мне идти, ей-богу. Пить я не хочу, наркоту не употребляю, плясать одному глупо. Эх, надо было Шоньку попросить остаться, она бы, небось, согласилась. Оторвались бы с ней, потешили бы меня-подростка.

В общем, так ничего и не придумав, просто поехал кататься. Мот заряжен, дороги пустые, глухая ночь — чего бы не развеяться, если грусть накатила? Крутился по развязкам без цели и смысла, просто сворачивал наугад, зная, что навигатор в очках выведет потом обратно. Постепенно успокоился и перестал себя жалеть. Ну какого черта? Хорошие же ребята. Учитывая анамнез — отсутствие образования, воспитания, родителей и перспектив, — так вообще молодцы. Просто я устал. Тяжёлый день, тяжёлый месяц, тяжёлое всё. Нервная система подростка не справляется со взрослой рефлексией, вот и иду в разнос.

Остановился у края эстакады, смотрю вниз — город плавает в тумане, а сверху кажется, что в воде. Торчат башни, сияет огромная, на полнеба луна. В центре туман сияет неоном, на окраине залит чернотой. Красиво, чёрт побери. Дурацкий город — злой, нелепый, странный, жестокий. Но есть в нём какое-то парадоксальное очарование. А мне пора домой, даже если это захваченная заброшка на окраине. В конце концов, там Нагма, а значит, меня точно ждут и безусловно любят. Разве можно требовать от жизни большего?

Я сел на мот и неспешно покатил, ведомый навигатором. Через несколько развязок заметил, что меня нагоняют несколько мотоциклов. Сначала подумал, что это из клана Синей улицы — мало ли, может, ребята решили, что я потерялся, сообщили Костлявой, та отправила клановых меня искать… Блин, она же меня задразнит потом! И весь клан будет над нами ржать — Шуздры према потеряли!

Но когда мотоциклы приблизились, я вижу, что подсветка не тех цветов. Если это и клан, то не тот. Я прибавил тяги, мот устремился вперёд, но они не отстают. Значит, не просто мимо ехали. Набрав максимальную (для меня, не для мота) скорость, я понял, что чёрта с два от них оторвусь. Я катался на мотоцикле давно, ещё в первой своей молодости, причём на чужом и немного. Здесь тоже не успел толком освоить. В любом случае, не так, чтобы гоняться с клановыми, которых чуть ли не рожают в седле. А может, и рожают, кто их знает.

Мотоциклисты догнали меня, выстроились вокруг и стали пытаться прижать к отбойнику. Я их даже разглядеть не могу — от адреналина «туннельное» зрение, весь взмок, скорость для меня запредельная, любая ошибка — и размажу себя по дороге. А они маневрируют непринуждённо, опасно прижимаются, пытаются остановить. Им ничего не стоит просто выбить меня с мота, но я, наверное, нужен им живым.

А вот они мне — нет.

Решительно вдавил ногой тормоз, чуть не кувыркнувшись через руль, когда мот резко сбросил скорость, и заюзил по дороге, останавливаясь. Мотоциклисты легко избежали столкновения, проскочили вперёд, затормозили с дымом из-под покрышек, развернулись, но я уже спрыгнул с мота, укрылся за ним, достал пистолет и открыл огонь. Успел сделать пять выстрелов, пока явно не ожидавшие такого расклада всадники снова развернули своих стальных коней и рванули от меня. В отдалении один из них завилял, остановился и упал на бок, его подхватил один из коллег, закинул на свой мот, и они скрылись.

Мот так и остался валяться, залитый кровью. Жаль, что забрать с собой нельзя. Дорогая штука.

***

— Братик? — завозилась сонная Нагма. — Как тебя долго не было…

Опять загрустила и приползла спать в мою кровать. Совсем я её забросил, нехорошо это.

— Спи, колбаса, я дома.

— Я скучала…

— Я знаю. Так вышло, прости.

— Пахнешь порохом. Что-то случилось? Ты цел?

— Я цел, всё нормально, всё уже закончилось, спи.

Нагма успокоилась, пристроила голову на плечо, обняла, закинула на меня ногу, пригрелась и засопела. А я подумал, что ничего не закончилось, и продолжение наверняка последует.

Глава 7. Мир принадлежит терпеливым

Корпа наша сегодня не в духе, но с нападением на любимого према это никак не связано. Моего отсутствия никто не заметил, моим рассказом никто не впечатлился. То ли всем на меня плевать, то ли считают, что их прем — бессмертный. Подумаешь, пяток клановых на мотах! Сами виноваты.

С утра связался с Костлявой. Премша опознала мот на фото, сказав, что он в цветах клана Северной промки. По голосу мне показалось, что она напряглась. Пойдёт ли на разборки с другим кланом?

— Почему все ходят как в воду опущенные? — спросил я Шоню.

— Что я тебе, за всех отвечу? — отмахнулась она. — Лично меня вчера чуть не изнасиловали.

— Никакой опасности не было. Ты была на связи, мы были рядом, Лирка отмудохала вершка так, что он надолго забудет, зачем ему яйца.

— Я знаю. Но всё равно, мы работаем, мы рискуем, в любой момент может что-нибудь случиться…

— И? К чему ты ведёшь, Шонь?

— Ни к чему. Забудь.

— Это жизнь, рыжая. В ней всегда может что-то случиться. Она, собственно, из этого и состоит. Можно выбрать аренду, тогда что бы ни случилось, это будут не твои проблемы. Но если решила жить, то…

— Отвали, прем, со своими проповедями, — неожиданно резко ответила Шоня. — Достал. Сама знаю, ты во всём прав, ты самый умный, я дура, как всегда. Просто отстань, ладно?

***

Колбочка валяется у себя в комнате, смотрит в потолок.

— Дженадин, можно?

— Заходи.

— Обижаешься?

— Немного. Не могу выбросить её из головы. Нельзя так, это неправильно.

— Это ведь её выбор. Она так решила. Она отработала уже сколько аренд?

— Кроме первой? Две по пять, это третья. Не