Книга Долг - Алексис Опсокополос

сейчас не обнимались».

Но с другой стороны, я ведь действительно справился с эльфами — родных я спас сам без чьей-либо помощи на месте, и этого было не отнять. А Александр Петрович спасал уже меня. Понятно, что это всё было связано, но тем не менее я смело мог считать, что операцию по спасению мамы и брата с сестрой я провёл успешно.

— Ты тоже этому всему научишься со временем, — сказал я брату. — Ты уже молодец, если бы не ты, мама осталась бы у Жилинского. И Маша — молодец, помогла тебе в самый ответственный момент.

— Мы все молодцы! — резюмировала Маша и улыбнулась.

— Похоже на то, — сказал я и снова обнял брата с сестрой.

Пока мы разговаривали и обнимались, пришла мама, я заметил её, лишь когда она подошла совсем близко. Выглядела она просто замечательно, словно и не провела несколько дней в заложниках. Мне вообще показалось, что мама сильно изменилась: она выглядела намного лучше, чем когда я видел её в последний раз, приезжая в Павловск в поисках отца. Это меня очень удивило, но, видимо, какие-то причины для такого преображения были.

Мама молча стояла и смотрела, как я обнимаю Андрея и Машу, на её лице не было совершенно никаких эмоций. Это меня немного удивило, мне казалось, что пару добрых слов в благодарность за спасение я точно заслужил. Но мама молчала. И тут я заметил, что её глаза заблестели, и это был не магический блеск — это были слёзы.

Почти сразу же первая слезинка покатилась по маминой щеке, за ней вторая. Мама подошла ко мне, крепко обняла меня и заплакала. Точнее, не заплакала — зарыдала. Это было неожиданно. За всё моё детство я не мог припомнить ни одного случая, чтобы мама плакала. Мне казалось, что она на это просто неспособна — холодная, суровая, правильно воспитанная эльфийка не могла себе этого позволить. А сейчас она рыдала навзрыд, уткнувшись лицом мне в грудь, и я чувствовал, как от её слёз намокает моя спортивная куртка.

Трудно сказать, сколько мы так простояли. Похоже, мама решила выплакать все слёзы, что ей удалось накопить за свою жизнь. Она плакала и плакала, а я просто стоял и не знал, как на это всё реагировать.

Глава 11

На восемь вечера княгиня Белозерская назначила, как она выразилась, большой семейный ужин. До его начала оставалось полтора часа; мама после пережитого стресса отдыхала, Андрей с Машей и дочерьми дядя Володи в сопровождении Айникки осматривали бабушкин зверинец, а я решил сходить к источнику.

Придя во внутренний двор, я встретил там бабушку. Она сидела на лавочке и задумчиво смотрела на серовато-синий светящийся камень. Я подошёл и осторожно сел рядом. Минут десять мы сидели молча, затем бабушка спросила:

— Как ты себя чувствуешь?

— Прекрасно, — ответил я. — Можно сказать, что я счастлив.

— Приятно это слышать. И приятно видеть Ольгу и Андрея с Машей живыми и здоровыми. Ты справился. Впрочем, иначе и быть не могло.

— Вообще-то, могло. Меня оттуда Александр Петрович вытащил. Если бы не он…

— Погоди! — перебила меня бабушка. — Ты хочешь сказать, что там у Жилинского ты бился с его охраной, не мог с ней справиться, и тут вдруг откуда ни возьмись появился Романов и всё сделал вместо тебя?

— Нет, конечно. Я успел открыть портал и отправить сюда маму с Андреем и Машей, но сам уйти уже не смог, поэтому пришлось разбить пузырёк с какой-то жидкостью, которую мне дал Александр Петрович; это открыло портал, по которому он пришёл и спас меня.

— То есть, ты выполнил задание и по заранее утверждённому плану вызвал подмогу, чтобы она помогла тебе уйти?

— Не скажу, что прямо уж по утверждённому, — ответил я. — Всё же я должен был уйти своим порталом. Это больше было похоже на план Б.

— Да хоть на план Ы. Ты справился, и я горжусь тобой! — сказала бабушка тоном, не терпящим возражений. — А Романов удивляет меня всё больше и больше.

— А меня его поступок не удивил. Александр Петрович — хороший человек, он не мог не помочь, раз это было в его силах.

— Я не про поступок, а про пузырёк, который ему портал открыл. Такие даже я делать не умею. А я, мальчик мой, умею практически всё.

— Может, это особенный навык мага крови? — предположил я

— Похоже на то. Но про Романова мы в другой раз поговорим. Ты уже видел мать? Пообщался с ней?

— Это было сложно назвать общением. Она в основном плакала.

— Эх… — вздохнула бабушка. — Седовы-Белозерские, эльфы голубой крови, довели бедную женщину. Но ничего, думаю, она потихоньку придёт в себя.

— Очень на это надеюсь. Если честно, я сейчас даже не представляю, как себя вести с ней.

— Всё ещё обижаешься на неё?

— Нет. Просто вижу, что она уже не такая, как была раньше. А вот какая — понять не могу.

— Поймёшь, дай ей время. Твоя мать очень любила твоего отца. С гибелью Николая рухнуло всё, к чему Ольга привыкла, всё, что было для неё важным и дорогим. Вся её жизнь разрушилась.

— Но разве это была жизнь? — удивился я. — Вы же сами говорили, что дед с отцом ей жизнь поломали!

— Да, это была поломанная жизнь, — согласилась бабушка. — Но это была её жизнь, она к ней привыкла. А теперь всё будет иначе. И я надеюсь, будет лучше. Но твоей матери нужно время, чтобы это принять. Не жди, что это произойдёт совсем уж быстро.

— Я и не жду.

— Молодец!

Бабушка улыбнулась, потрепала меня по волосам, встала с лавочки и отправилась к выходу из дворика, а я пошёл к источнику.

*****

— Как он это сделал? Ну вот как? — вопрошал граф Жилинский, нервно меряя шагами бывший кабинет князя Седова-Белозерского. — Я просто не понимаю!

— В отчёте службы безопасности довольно подробно всё расписано, — заметил граф Уваров.

Антон Тимофеевич сидел в большом кресле возле камина и выглядел очень взволнованным.

— Знаю. Я прочитал этот отчёт, — сказал Жилинский. — Только вот у меня в голове не укладывается, как Волошин смог справиться с нашей охраной? С его-то уровнем и навыками.

—