Книга Война - Тимур Машуков

же это отличалось от той картины, что представала передо мной в поместье Долгоруких!

Первое, что бросилось мне в глаза, едва я переступил порог кабинета Сергея Ивановича — портрет, на котором были изображены его дети. Двое сыновей, что пошли по стопам отца и сейчас служили при дипломатическом корпусе заграницей. Прекрасная Елена, с мягкой улыбкой взирающая на каждого, кто был удостоен чести оказаться в святая святых князя — его кабинете. И ещё одна девушка, нет, скорее, ещё девочка… Чуть вьющиеся русые волосы, твёрдый взгляд серых глаз, опушённых длинными ресницами. Ещё подросток, угловатая, чуть нескладная, но уже сейчас было видно, что она в скором времени станет замечательной красавицей совершенно славянской внешности.

Заметив, как я замер перед портретом, Сергей Иванович подошёл поближе и тоже устремил на него свой взгляд, полный любви и гордости.

— Сергей Иванович, а это, если не ошибаюсь, ваша младшая дочь?

— Аннушка, — довольно улыбнувшись, подтвердил он. — Да вы, помнится, с ней знакомы, правда, давненько это было…

— Да… — задумчиво произнёс я, а перед моим внутренним взором пронеслась картинка заснеженного дворцового парка и маленькая девочка, похожая на забавного медвежонка…

— Как она выросла! А почему я сегодня её не видел?

— О, она гостит у своего брата в Японии. Владимир отправился туда в составе группы дипломатов, помощником посла. Слал столько восторженных писем о том, как красива и необычна эта страна, что Анна и загорелась — хочу поехать, мол, сама всё увидеть. Путешествие, конечно, не из простых, но она девочка решительная, если забрала что в голову, то обязательно исполнит. Да… К свадьбе Елены они вернутся вместе с Володей. Без неё, признаться, в доме стало как-то пусто…

Вздохнув, князь отошёл к буфету, достал из него пузатую бутылку с темнеющим в ней благородным напитком, наполнил бокалы…

— Так о чем вы хотели со мной поговорить? — устроившись в кресле, я вертел бокал в руках, наслаждаясь богатым запахом коньяка.

— Вопрос очень личный, Ваше Величество, — Сергей Иванович сделал глоток из своего бокала, удовлетворённо крякнул, потом продолжил:

— Ваше семейное положение настолько двусмысленно, что вызывает определённые толки. Вдовствующая императрица ушла в монастырь, ваша супруга… кхм… Тоже, так сказать, изъявила подобное желание…

Он взглянул на меня, но я хранил молчание, ожидая дальнейших пояснений, почему этот вопрос начал его волновать именно сегодня.

— Империи нужна императрица, Алексей Александрович! Статус ваших сестёр, простите за откровенность, несколько неопределённый. Конечно, они многое взяли на себя, но есть нюансы, которые требуют, чтобы рядом с вами была именно ваша супруга…

— О возвращении мадам Маргарет не может быть и речи! — отрезал я.

— Бог с вами, — замахал он руками, — такого я и в мыслях не держал! Но…

— Вы клоните к тому, что мне нужно взять вторую жену?

Князь поморщился и нехотя протянул:

— Понимаете, Алексей Александрович, какая штука получается… Фактически, императрица может быть только одна… — я кивнул. О том, что существовало такое правило, я знал. Хотя я и имел право заводить гарем, как и все мужчины этого мира, но править могла со мной наравне только одна из жён. Остальные, если уж говорить прямо, обладали не большими правами, чем наложницы…

— Так вот, если не состоится развода с герцогиней Йоркской, то и смысла во втором браке нет никакого. Вряд ли кто-то из царствующих домов Европы согласится отдать замуж одну из своих принцесс на таких условиях. Ведь она, если называть вещи своими именами, окажется на равных с простой рабыней, подаренной вам алгомцами…

— Хватит с меня иностранных принцесс! — я вскочил со своего места и гневно уставился на князя сверху вниз. — В Российской империи достаточно родовитых девушек, что могли бы занять это место. Но вопрос-то не в этом. Нужно что-то решать с Марго, я правильно вас понял?

Долгорукий кивнул и долил себе коньяка.

— Самым лучшим вариантом было бы получить развод. Но вы сами знаете, чтобы церковь пошла на это, вы должны заручиться и её согласием.

— Я?! Боюсь, если я лично буду предлагать ей это, она из чистого упрямства и чувства мести мне откажет! — тут мне пришла в голову одна неожиданная мысль. — А знаете, что, Сергей Иванович? Я думаю, это задача как раз для вас…

Он удивлённо хмыкнул, но промолчал, ожидая продолжения.

— По долгу службы вам не раз приходилось улещивать самых разных иностранных представителей, вы умеете повернуть всё на свою пользу. Но, кроме профессиональных качеств, вам поможет в этом деле и личная заинтересованность!

Когда я озвучил то, что пришло мне в голову, князь залпом осушил бокал, потом долго откашливался, покраснев и утирая набежавшие слезы. Сумев, наконец, нормально вздохнуть, он протянул:

— Умеете вы, Ваше Величество, ошарашить…

Я продолжал требовательно смотреть на него, ожидая ответа на своё предложение.

Глава 15

Покинув кабинет князя Долгорукого, заручившись его обещанием хорошенько обдумать моё предложение, я велел охране проводить меня к выходу. Настроения участвовать в праздновании дальше у меня не было, а свой долг перед родом Долгоруких я выполнил. Всё нужные слова сказаны, приличия соблюдены, дела государственные далее откладывать нельзя. А того, что эти самые неотложные дела — всего лишь стремление как можно быстрее добраться до своего кабинета, запереться и приговорить бутылочку-другую вина, чтобы смыть горечь от некстати нахлынувших воспоминаний — знать никому не надо.

Разговор с Сергеем Ивановичем был тяжёлым, но давно назревавшим. Сколько бы я не прятал голову в песок, убеждая себя, что всё решится само собой и как-нибудь потом, в глубине души я понимал, что вечно так продолжаться не может. Ну, пусть теперь инициатор и разбирается со своей инициативой сам. Невеселая усмешка тронула мои губы. Главное правило руководителя — правильно организовать работу, распределив её между подчинёнными. И сегодня, кажется, я с этим справился.

***

В кабинете уютно потрескивали дрова в камине, блики, отбрасываемые языками пламени, плясали на портрете, делая лица изображённых на нём ещё живее. От массивной фигуры князя, что с отсутствующим видом крутил в руках бокал, казалось, исходили волны усталости. То ли внезапно опустившиеся плечи, то ли едва заметное подрагивание пальцев, крепко сжимавших хрусталь — но что-то в облике министра вдруг изменилось, напомнив о солидном возрасте и состоянии здоровья, что в последнее изрядно пошаливало. В ответ на настойчивые уговоры целителей отдохнуть, он лишь пренебрежительно отмахивался. Не до того сейчас, выпусти хоть одну из нитей, что он крепко держит в своих руках — и распустится всё полотно, что он ткал так долго…

Когда он занял пост министра