Книга Первый удар - Борис Седов

Поэтому Кастет решил не задерживаться больше в своей квартире, заглянул только в комнату, увидел пробитую стену и понял, что Светлана была права, когда рассказывала о событиях, происходивших здесь пару дней назад.

Он успел сделать только один шаг к выходу, а дверь вдруг снова распахнулась настежь.

На пороге стояли два лица кавказской национальности с большими, блестящими никелем револьверами в руках. Они замерли на пороге, увидев трупы омоновцев и неизвестного мужчину, тоже держащего в руках револьвер, правда, не такой красивый, как у них. Выстрелить они не успели, успел выстрелить Кастет, тоже только однажды. Один из кавказцев, получив пулю в грудь, нелепо взмахнул руками, выронил револьвер и повалился на своего спутника, выбив оружие у него из руки. Тот, подержав немного мертвое тело, осторожно опустил его на пол и поднял руки.

Теперь надо не уходить, теперь надо бежать, подумал Кастет.

— Я держу тебя на мушке, ты понял? — сказал он кавказцу. Тот кивнул.

— Теперь — пошли, если что — стреляю!

Кавказец снова кивнул, посмотрел еще раз на своего убитого товарища и вместе с Кастетом пошел вниз.

И снова Кастету повезло, на улице не было слышно воя милицейских сирен, крытые грузовики не выгружали ОМОН, чтобы срочно оцепить дом. Не было ничего этого, вообще пустынно было на улице, только напротив парадной мужик возился в движке старенького «Москвича», да у его «Гольфа» припарковалась иномарка с темными стеклами, в которой, похоже, никого не было. Кастет сел в машину, усадил рядом с собой сына гор и тронулся с места. Куда ехать и что делать дальше, было совершенно непонятно.

Глава 8ПЛОХИ ТВОИ ДЕЛА, КАСТЕТ!

В тот день по городу дежурил капитан Марчук, один из людей Исаева, он-то и принял сообщение о перестрелке в доме на Карповке.

Прежде чем высылать горячую группу, он связался с Богдановым. Тот выслушал информацию, вспомнил недобрым словом волкодавов, к месту и не к месту достающих стволы, и решил сам поехать на место происшествия.

То, что он увидел в квартире номер одиннадцать, потрясло майора. Богданов ожидал чего угодно — трупы мирных жителей, по-соседски зашедших занять ложечку уксуса, а вместо этого схлопотавших в лоб по «горячей девятке», сантехников с водопроводчиками, приехавших на устранение внезапной аварии и лежащих теперь лицом в пол, ноги на ширине плеч… Да мало ли кто еще мог подвернуться под горячую руку истосковавшимся по живому делу волкодавам…

Вместо этого — сержант Челкин, напрочь лишенный задней части головы, старший сержант Копытов с тремя несовместимыми с жизнью огнестрельными ранениями в области туловища и неизвестное лицо кавказской национальности с одним, но несомненно смертельным ранением в область сердца.

В довершение поразительной картины происшествия наличествовали четыре ствола — два табельных Макарова, принадлежащих омоновцам, из которых один, копытовский, преспокойно продолжал пребывать в кобуре.

И два огромных блестящих револьвера, лежащих рядом с кавказцем.

Прибывший эксперт, тоже из своих, исаевских, еще больше усилил бардак, царящий в богдановской голове. Из пистолета Челкина было произведено четыре выстрела, и, судя по количеству трупов и дырок, три из них достались старшему сержанту Копытову, а один — неизвестному кавказцу.

А вот страшные револьверы вообще не стреляли и, по утверждению эксперта-криминалиста, стрелять не могли в принципе. Потому что были сувенирной имитацией револьвера «Смит-и-Вессон» образца 1869 года. Так называемая модель номер 3, калибр 0,44. Сувенирные поделки один к одному повторяли классический револьвер за исключением одной маленькой детали — стреляли они специальными капсюлями, производящими много шума, но неспособными причинить вред человеку. Ну, разве, если выстрелить над самым ухом, вызывали кратковременную, быстро проходящую глухоту.

Так что, из чего завалили самого Челкина, было неясно.

Ситуация сложилась очень непростая. Убийство двух сотрудников милиции замять невозможно, да и нужно ли… Богданов достал мобильник и набрал номер подполковника Исаева.

Исаев выслушал доклад, помолчал, то ли обдумывал услышанное, то ли дожевывал закуску — из трубки доносился радостный смех толстозадой секретарши Наденьки, звон стекла, мужские голоса.

— Ты думай сам, мозгой шевели… По-всякому повернуть можно, решай на месте. У меня сейчас совещание, так что вся надежда на тебя…

Исаев под веселый смех совещавшихся положил трубку.

Новое назначение обмывают, перевод в Москву, подумал Богданов, не рано ли… А что, может — и не рано.

И в голове майора тут же родился план, показавшийся очень даже неплохим.

И он набрал номер дежурного по городу капитана Марчука.

— Срочно высылай группу, эксперт уже здесь. Дальше — объявляй по городу план «перехват», ищем Костюкова Алексея Михайловича, 1965 года рождения, проживающего по указанному адресу, фотографии предоставлю, при задержании соблюдать особую осторожность — преступник вооружен.

— Что там, грохнули кого-нибудь? — поинтересовался Марчук.

— Троих. Челкина, Копытова и чечена одного. Нет, не Басаева, но тоже очень важная шишка, правая рука Бен Ладена…

И майор с трудом сдержал нервный смешок.

— Копыто грохнули, мужики, — сказал кому-то в дежурке Марчук…

* * *

Из выступления майора Богданова по петербургскому телевидению в программе «Криминальный Петербург»:

«…Согласно полученной оперативной информации, на квартире жителя нашего города Костюкова Алексея Михайловича, чью фотографию вы сейчас видите на экране, чеченскими сепаратистами, вступившими в сговор с одной из крупнейших в городе преступных группировок, был устроен склад, где правоохранительными органами обнаружено свыше двухсот килограммов взрывчатки, большое количество огнестрельного оружия и боеприпасов к нему, а также наркотики на сумму более одного миллиона рублей. Кроме того, освобождены два находившихся на квартире заложника, чьи имена в интересах следствия пока не разглашаются.

С глубокой болью в сердце должен сообщить вам, уважаемые телезрители, что при проведении операции погибли два наших товарища. Покажите, пожалуйста, фотографии. Это старший сержант Копытов и сержант Челкин. Память о них сохранится в наших сердцах!»

* * *

Кастет отъехал подальше от Карповки, свернул в тихий проулок и только там связал руки кавказцу его собственным, выдернутым из брюк ремнем.

Кавказец был совсем молодым, не старше двадцати, и не был похож ни на полевого командира, ни просто на террориста.

— Ты кто? — спросил Кастет, заканчивая увязывать руки пацана за спинкой кресла. — Зовут как?

— Рустам, — пленник поднял большие и красивые восточные глаза, — ты дядю Аслана убил.

— Да, — согласился Кастет, — убил. Не фиг потому что в квартиру к посторонним гражданам с револьвером приходить.