Книга Междукняжеские отношения на Руси. Х – первая четверть XII в. - Дмитрий Боровков

Диапазон гипотез, затрагивающих эту тему, достаточно широк – в различных комбинациях он включает в себя те городские центры, которые упоминает в своем «Поучении» Владимир Мономах (Смоленск, Владимир-Волынский, Туров). Решение этого вопроса зависит от того, какой конкретный смысл мы вкладываем в слова Мономаха о его походах к этим городам, которые упоминаются в следующем контексте: «Первое к Ростову идохъ, сквозе вятиче, посла мя отець, а самъ иде Курьску; и пакы 2-е к Смолиньску со Ставкомь с Гордятичемъ, той пакы и отъиде к Берестию со Изяславомь, а мене посла Смолиньску, то и-Смолиньска идохъ Володимерю». Прежде всего отметим, что в данном случае речь идет преимущественно о походах автора к тем или иным населенным пунктам, однако нельзя точно сказать, выполнял он там какие-то административные функции или только использовал их в качестве временных военных баз. Судя по тексту, первый поход Мономах по приказу своего отца совершает к Ростову, а второй – к Смоленску, – вместе со Ставком Гордятичем, который затем отправляется в Берестье к Изяславу Ярославичу. Еще И.М. Ивакин писал, что Ставко следует считать приближенным Всеволода, посланным на помощь Изяславу, а дополнительные аргументы в пользу этой гипотезы привел А.А. Гиппиус, текстологически обосновавший предположение о том, что руководителем передвижений Мономаха был Всеволод, который из Курска отправился к Берестью на встречу с Изяславом, а сына послал к Смоленску (тогда как имя Ставко Гордятича по каким-то причинам было внесено в «Поучение» позже). При любой интерпретации данного фрагмента этот факт может быть отнесен только к событиям 1068, а не 1073 гг., в которых Всеволод выступил против Изяслава, а также может свидетельствовать в пользу того, что в этих мероприятиях Мономах находился в положении «младшего» князя, выполнявшего распоряжения «старших», что согласуется с его возрастом в 1068 г., когда ему было 15–16 лет. В таком возрасте был посажен на новгородский стол его дядя Владимир Ярославич (1036 г.), в том же возрасте первые административные функции были возложены на Владимира Мономаха, который далее пишет: «Тое же зимы тое посласта Берестию брата на головне, иде бяху пожгли, той ту блюдъ городъ тихъ». В интерпретации этого фрагмента существуют расхождения из-за предложенной И.М. Ивакиным конъектуры, подразумевающей сожжение Берестья польскими войсками в 1074 г. (по хронологической реконструкции Погодина – Линниченко), которую А.А. Гиппиус считает излишней, предполагая (в рамках хронологической реконструкции Соловьева – Кучкина), что пожар в Берестье устроили Изяслав и Всеволод, в ответ на выступления жителей города, предпринятые под влиянием киевского восстания 1068 г.

Выше мы привели один из аргументов в пользу того, что события, упомянутые Мономахом в «Поучении», могли иметь место в 1068 г. Теперь, исходя из этого, попытаемся найти геополитический смысл в географии его передвижений. Предположим, что первый поход к Ростову мог быть вызван необходимостью сбора войск на периферии владений Всеволода (что в условиях военно-политического кризиса осенью 1068 г. было отнюдь не лишним). В таком случае второй поход Мономаха – к Смоленску – мог быть обусловлен необходимостью защиты города от пришедшего к власти в Киеве Всеслава, который мог использовать свое положение для усиления Полоцка и попытаться установить контроль над Смоленском или прилегающими к нему территориями. Данное предположение согласуется не только с тем, что перед Мономахом в конце 1068 г. была поставлена задача во что бы то ни стало обеспечить безопасность Смоленска, но и с тем, что в 1078 г., когда полоцкий князь разворачивает наступление в смоленском направлении, оборона Смоленска снова возлагается на Мономаха. Из «Поучения» мы знаем, что Всеволод действовал против Полоцка заодно с Изяславом во время кампании 1077–1078 гг., поэтому нельзя исключать, что подобная ситуация могла иметь место и десятилетием раньше, т. е. в конце 1068 г., когда после освобождения Всеслава оба князя были вынуждены вместе бежать из Киева.

Обеспечив безопасность Смоленска, Мономах идет во Владимир-Волынский, откуда по распоряжению «братьи» отправляется «блюсти» пострадавшее от пожара и мятежа Берестье. До недавнего времени исследователи подразумевали под «братьей» Всеволода и Святослава, тогда как А.А. Гиппиус предпринял попытку доказать, что речь идет о Всеволоде и Изяславе. Данная гипотеза с текстологической точки зрения особых возражений не вызывает. Труднее согласиться с другим предположением исследователя, согласно которому «братья Ярославичи» сожгли Берестье, восставшее вслед за Киевом, а затем поручили Мономаху наводить порядок на «пожарище». Вряд ли стоит связывать восстание в приграничном Берестье с сентябрьским восстанием в Киеве хотя бы потому, что Берестью, в отличие от Киева, не угрожал внешний враг (что, между прочим, признает и сам А.А. Гиппиус, стремясь продемонстрировать избыточность конъектуры И.М. Ивакина). Но что же в таком случае могло спровоцировать беспорядки в Берестье, в результате которых город сгорел?

Нам представляется, что причиной их могли стать конфликты местных жителей с княжеским окружением (возможно, с войском Всеволода), урегулирование которых было возложено на Владимира Мономаха. На Пасху 1069 г. Мономах посетил своего отца в Переяславле, вероятно, с отчетом об умиротворении вверенного ему города, после чего отправился во Владимир-Волынский ввиду приближения к русским границам Изяслава Ярославича с польскими войсками, и заключил в Сутейске мир с «ляхы», под которым, вероятно, следует понимать условия пребывания польского войска на Руси. Не исключено, что именно Мономах передал Изяславу условия капитуляции Киева, озвученные по ПВЛ Святославом и Всеволодом. В таком случае возвращение Мономаха «на лето» из Сутейска во Владимир надо понимать в том смысле, что по «Сутейскому пакту» этот город был передан под его управление Изяславом.

По всей видимости, изначально Мономах действовал не только в интересах своего отца Всеволода, но и в интересах Изяслава. После возвращения Изяслава на Русь в 1069 г. Владимир-Волынский, где и вокняжился Мономах, мог перейти под контроль Всеволода, так же как Новгород, где княжил его двоюродный брат Глеб, перешел под контроль Святослава. При таком развитии событий Мономах должен был бы княжить на Волыни до тех пор, пока в 1075 г. Святослав не отправил его «в Ляхы». По возвращении он остается на западе Руси, в Турове, и появляется в Смоленске лишь после смерти Святослава, т. е. в начале 1077 г., но еще до возвращения на Русь Изяслава. Поэтому нельзя исключать, что Смоленск мог попасть под контроль Всеволода в период его первого киевского княжения. Это могло быть обусловлено следующими факторами: во-первых, отсутствием братьев-соправителей на Руси; во-вторых, новым обострением отношений с полоцким князем, из-за которого Владимир Мономах в юго-западные земли больше не вернулся; вместо него туда, по всей видимости, был направлен Олег Святославич, остававшийся во Владимире-Волынском до начала 1078 г.

В историографии неоднократно высказывалось предположение о том, что Владимир-Волынский Олег получил от своего отца Святослава, которое в ряде случаев мотивировалось необходимостью контроля за действиями Изяслава. Против такого представления надо высказать ряд возражений. Во-первых, как следует из реконструируемой хронологии «Поучения», Мономах княжил на Волыни по меньшей мере до 1075 г. В это время Изяслав находился у Генриха IV, а не у Болеслава II, с которым Святослав сумел установить союзнические отношения. Следовательно, гипотеза о стремлении Святослава к установлению контроля над польской границей в связи с возможным выступлением Болеслава II в поддержку Изяслава отпадает. Во-вторых, если ситуация на западных рубежах была относительно стабильной, не ясен смысл вывода Турова из-под управления Киева посредством передачи его Мономаху и, наоборот, установление киевского управления на Волыни через посредство Олега Святославича. Поэтому, с одной стороны, представляется возможным согласиться с точкой зрения А.В. Назаренко, согласно которой в 1076 г. Мономах объединил в своих руках Владимир и Туров, с другой стороны – с мнением М.С. Грушевского, допускавшего, что Олег Святославич получил Владимир в 1077 г. от Всеволода Ярославича. Однако трудно сказать, получил ли Олег только один Владимир, или в придачу ему был дан еще и Туров, из которого Мономах в том же 1077 г. ушел в Смоленск, где ему была поручена борьба с Всеславом Полоцким.