Книга Попытки любви в быту и на природе - Анатолий Тосс

Мы снова замолчали, снова надолго. И тут меня осенило.

— Может быть, они ради нас так стараются? Может, они думают, что нам от всего этого еще лучше становится? — предположил я. — Ну, от нераспознанного их притворства.

Но БелоБородов мое предположение не поддержал.

— А мне и так хорошо, — пожал плечами Илюха. — Почему мне от их трудноразличимой фальши еще лучше должно сделаться? Да и куда уж лучше!

Тут я снова закивал, снова соглашаясь.

— А вообще вся эта имитация, она не полезная, — продолжил Илюха. — Более того, вредная она, так как искажает объективную картину. Меня, например, полностью дезинформирует — как себя вести, что предпринимать дальше? По-прежнему ли продолжать, что делал, или поменять что-нибудь? Ведь всегда можно рассмотреть вопрос под другим углом. Или с другой стороны…

Да, — закачал я в смятении головой, — не понятно, зачем женщинам это все нужно? Мы ведь до такого не опускаемся. Мы ведь свои удовольствия не симулируем. Мы ведь им честно все в лицо, все, что накопилось, — продолжал я горячо, но Илюха меня охладил. Да еще как.

— Почему? — пожал он плечами. — Я симулирую.

И я остановился как вкопанный. Так что Илюхе пришлось остановиться тоже.

— Ты шутишь? — ошарашенно переспросил я.

— Совсем нет. Конечно, симулирую. А чем я хуже их?

Я стоял, Илюха топтался рядом, а улица все двигалась вокруг нас — машинами, трепещущим светом фар, лицами неспешных людей или наоборот — спешащих. И никто, абсолютно никто не догадывался, что вот сейчас, в данную вечернюю минуту открывается для меня необъятно новый мир, который, я уже начал думать, и не существует.

Думал, ничего нового больше мне не открыть, думал, все уже пройдено. А оказывается, вот он рядом, мир, только с БелоБородовым по душам потолкуй. А старый мир с его затасканными догмами и убеждениями рушился прямо на глазах и уносился набежавшим потоком. Куда уносился — понятия не имею. Но понятно, что далеко, откуда нет возврата.

— Давай, Б.Б., рассказывай, делись знанием, — попросил я, очухавшись от первого шока. — Зачем ты так? Для чего? Кому это выгодно?

— Ну как же, неужели не понятно? — ответил тайный сексуальный симулятор Илюха, и непрошеная грусть проскользнула в его голосе. — Ведь по-разному бывает. Бывает, что настроение не то, что голова другим забита, вот и сбиваешься с концентрации. Да и не только в настроении дело — бывает, что и партнерша разочаровывает. Хотя такое редко, конечно, происходит, но тоже случается. И тогда пора бы остановить процесс, прервать его как-нибудь, да и то — ну сколько, в конечном счете, можно? Не трудодень ведь отрабатываешь. А как тут завершишь? Не скажешь же, что надоело, что не хочется больше. Обидишь человека, сильно можешь ненароком обидеть, на всю жизнь. А кадры надо беречь, щадить их надо и под удар не подставлять.

— Это правда, — согласился я. — Кадры многое решают. Может быть, не все, но многое.

— Можно, конечно, еще с эрекцией чего-нибудь сотворить, — начал перебирать варианты Илюха. — Чтобы не беспокоила она тебя больше. Во всяком случае, на время. Но опять же деликатный это вопрос — эрекция. Не менее деликатный, чем оргазм. Потому что, во-первых, о тебе сразу могут ложное мнение сложить. А кому о себе ложное мнение охота насаждать? Ну а потом девушка, особенно если эмоциональная, может на себя твою нечеткую эрекцию принять.

Мол, что ее в этом вина. И начнет комплексы болезненные в себе взращивать и глубоко переживать. А зачем ей расстраиваться и переживать? Ни к чему.

Илюха поглядел по сторонам, но там, кроме проезжающих автомобилей и фланирующих мимо пешеходов, ничего не было. Он, конечно, заглянул в пару случайных лиц, но они быстро промелькнули мимо, даже не оглянувшись.

— Короче, старикашка, я думал, ты сам знаешь: самый простой выход из любого сексуального процесса — это завершить его естественным, природным путем. Ведь не зря народ даже слово подобрал специальное — «кончить». Потому что действительно, только так ты можешь кончить с процессом. Кончил, и все, и взятки гладки, ну чего с тебя теперь возьмешь? Теперь тебе отдохнуть полагается, и даже самый нечуткий, эгоистичный человек не возьмется тебя во время законного отдыха потревожить. Потому что такой отдых — свят.

— Так, — сказал я, втягивая в себя каждое его слово. Жадно, почти что с шумом втягивая.

— И вообще, ты, старикашка, взгляни в корень. Про всех судить не берусь, но взрослый разумный мужчина кончает тогда, когда процесс его завораживать перестает. Когда не впечатляет тебя больше, когда концентрацию теряешь и отвлекаешься на всякие другие бытовые темы.

То есть когда проскочил апогею и кубарем покатился вниз.

Тут Илюха даже придвинулся ко мне ближе.

— Ведь сам посуди, то, что в кайф, его ведь продолжать хочется, зачем его завершать? Да еще добровольно, собственноручно? Чем больше в радость, тем дольше затянуть пытаешься. Да как угодно, любыми способами, главное — затянуть. А уж никак не завершить! Это только когда очарование с тебя соскочило, тогда и закруглиться тебя тянет. Так не только в сексе, так во всем. Просто, в отличие от остального, из секса всего один-единственный выход имеется. Единственный выход естественного семяизвержения.

— Точно, — вдруг начал припоминать я свое прошлое. — И у меня так же: когда полностью поглощает, когда накрывает с головой, когда со всей душой, тогда почему-то до бесконечности длиться может. А когда тонко и рвется то тут, то там, тогда жди скорого завершения.

— Вот видишь, — обрадовался Илюха нашему совпадению. — Конечно, мы не каждый раз в трезвый, прагматический расчет впадаем — «пора — не пора». Скорее все подсознательно происходит, даже неконтролируемо порой. Вот как у тебя, старикашка. Но внутренний базовый механизм, думаю, у всех приблизительно одинаковый.

— Б.Б., — задумался я на мгновение, — но, подожди, при чем же тут мужская симуляция оргазма? По твоей же технологии получается: надоело — кончил и все, и «гуляй, Вася»! Зачем симулировать?

Илюха пожал плечами. Скромно так пожал.

— Понимаешь, иногда самому не удается.

— Что не удается? — не поверил я.

— Ну да, не удается самому кончить. Ну не готов еще, а процесс уже пора останавливать. По всем признакам пора. Неохота его продолжать дальше, а у тебя все еще далеко, еще в глубине, еще не подошло совсем. Ну и какой выход? А? Я тебя, стариканчик, спрашиваю. Не можешь же ты вдруг встать и сказать, мол, не хочу больше. Нету у тебя такой возможности. По разным причинам нету, и человеколюбие в списке этих причин занимает не последнее место. Особенно если учесть, что девушка доверилась тебе добровольно и чистосердечно. Вот и нет у нас с тобой, дружище, другого выхода, кроме примитивной симуляции.

Я только развел руками, мне нечего было возразить. Да и кому было бы? Разве что, может быть, женщины какой-нибудь аргумент бы нашли.

— Конечно, — продолжал Илюха, — на симуляцию, чтобы натуральной вышла, тоже настроение требуется. Но это уже дело техники, которая всегда, как известно, со временем и практикой вырабатывается. К тому же партнерши наши от нас такого не ожидают… чтобы мы их же приемами пользовались. Вот и сложно им нас, как правило, распознать.