Книга Ежевика - Александра Астафьева

Решительно настроенная на разборку с мадам, я вспомнила, как сегодня утром прозвучал всеобщий подъем. Её крик слышали все, и даже птицы, что перестали петь, всколыхнулись, уносясь вверх с шумом крыльев. Мы также вскочили как по тревоге. Оказалось, в ее одноместную палатку загулял маленький, но колючий зверёк. Ёжик. Дикий вопль блондинки длился ещё несколько минут. Больше всего меня порадовало, что Женя и пальцем не пошевельнул, чтобы прибегнуть к успокоению своей француженки. Скорее всего, и его терпению пришёл конец.

— Как думаешь, сама не лопнешь? — спросила я, как только подошла к девушке в… Накрахмаленном передничке розового цвета?

Убейте меня медным тазом.

Инга с минуту смотрела на нас с Дианой, переваривая вопрос, а затем раскрыла свой ярко накрашенный рот:

— Ты должна мне сказать спасибо.

— С чего бы это?

— Не в обиду, но ваши фигуры, девочки, необходимо подправить, — нашим талиям досталось внимание ее ложки,  которой она помешивала еду. — Столько каши для вас будет в самый раз.

Мы переглянулись с Дианой.

— Какая сверхзабота. Еще по крупинкам посчитай, — предложила я.

— Не создавайте очередь. Получили свою порцию? Можете быть свободны, — блонди откровенно смеялась мне в лицо.

Нет, я, конечно, ожидала от неё, что угодно, но терпеть публичного унижения не собиралась.

Выхватив обе тарелки из рук своей подруги, я вылила, по-другому и не выразишься, содержимое на траву, на голову слишком умной красотки надела одну из тарелок. Какая вышла интересная персона в шляпке. Пусть бы покрасовалась, раз была такая умная.

— Это... — задрожал от неожиданности и моей наглости голос Инги.

— Что? Не жмёт? — поинтересовалась у неё, пока остатки каши наверняка впитывались в ее только что вымытые волосы.

— Ненормальная! — тут же выкрикнула, сбрасывая с головы миску. — Женя!

О, боже, только бы не начинала!

Всё шептались, хихикали, переговаривались, стоя за нашими спинами в очереди за едой. Больше всех был слышен хохот Головенчикова. При этом его очень специфичный «хрю», ни с чем было не спутать и не сравнить.

А тем временем рыцаря по имени Женя, рядом не оказалось.

Но кто ж знал, что эта наша мисс носила ещё и второе название: «Неприкосновенность».

Николаев очень строго и жёстко отчитывал меня, как шкодливого ребёнка. Мы с Дианой старались открыть ему глаза на очевидное: Инга задевала нас сама. У меня и в мыслях не было воспроизводить то, чем все её веселье для неё же плачевно закончилось. Но препод не хотел слушать, мол, устроили показуху, такого не потерплю. Однако размером груди мериться никто не запрещал. Можно, но осторожно.

В качестве «наказания» я, Диана, а позже к нашей тусовке озорных добавился Шустриков, должны были отправиться первыми деревню, о которой рассказывал Дмитриевич. Задача была расспросить, узнать у жителей историю возникновения их деревни, традиции и обычаи, а также добыть другие интересные факты. Николаев предупредил, что самым сложным будет найти с жителями контакт.

Перед отправкой мы пораскинули мозгами, как пройти к деревне, а заодно расположить к себе ее обитателей, дабы избежать порчи местной известной всем колдуньи. Прихватили с собой спальные мешки, сложили одну палатку, водрузили на плечи наши рюкзаки с провизией и двинулись в путь.

Глава 16. Сусанины

— Ты уверен, что мы движемся в верном направлении?

Судя по Пашке и его озадаченному лицу, он вообще сомневался, что мы на правильном пути.

— Да кто его знает? Главное, не заблудиться.

— Поздравляю! Мы уже заблудились, — я пнула ногой камушек от отчаяния.

— Давайте, передохнем, — предложила Ди, плюхнувшись на траву от бессилия.

Откровенно говоря, и я устала. Мы два часа кружили непонятно зачем и для чего. И вот вам, приехали.

— Ну ты и Сусанин, Шустриков, — присела рядом с подругой.

Та полезла в рюкзак за сухим пайком.

— Эй, не ешь все, оставь на вечер. Потом как найдёшь, — предложила я.

— Есть хочу. Мы же нормально не позавтракали, — ответила Диана, аппетитно надкусывая бутерброд.

— А я объелся. Мисс «Хозяйство» мне даже две порции не пожалела, — Пашка погладил рукой свой живот.

— Зато на нас сэкономила, — я протянула руку к Диане, чтобы она поделилась едой.

— Вам же сказали, что много есть вредно.

Пауза.

Если бы я могла дотянуться до этого умника, то треснула б ему подзатыльник. Но Шустриков успел отскочить, посмеиваясь, размахивал руками, мол, он не при делах.

— И ты туда же, а ещё друг называется, — не переставая жевать, я попыталась призвать его к совести, но тщетно.

Он так расхохотался, что покраснел и чуть не лопнул от передозировки смеха. Или от каши, приготовленной Клюшкиной. Вот это точно была бы умора.

— Тише, — резко привела в чувства Пашку моя подруга. — Вы слышали?

Своим вопросом Диана заставила напрячь слух.

— Не-а, — сказала я, продолжая поглощать самый вкусный бутерброд на свете.

М-м-м, пальчики оближешь.

— Ну вот опять, — полушепотом проговорила Ди.

— Да что там? — не выдержала уже я, взглянула на Пашку, который стоял передо мной и смотрел за мою спину с округленными глазами от страха.

Ага, знала я его. Можно было подумать он не шутил, и я обделалась в штаны.

— Только не говори мне, что по моей голове ползает тарантул или что-то вроде этого, — попросила я с иронией.

— Нет, Вика, хуже.

— И что там? — обернулась и не увидела позади себя никого.

— Это будет пострашнее, зубастее, с длинными руками и ногами, огромными глазами и большими губищами.

Я повернулась к нему вновь и на секунду перестала жевать, прикидывая образы в уме. Согласившись с внутренними сравнениями, продолжила.

— Под это описание подходит только одна мадам. Точнее, мадемуазель.

— Клюшкина! А-ха-ха-ха! — догадалась Дианка и залилась звонким хохотом на весь лес, но ту же резко оборвала его.

Все случилось в одно мгновение, я почувствовала чье-то присутствие позади себя, а затем движение. Чужая рука слегка надавила на плечо, и возле уха дыхание всколыхнуло мои волосы, почти прошептав: «Ежевика».

А-а-а!

Сердце едва не укатило в пятки, когда глазам досталось приятное. Небольшой букетик цветов предстал перед моим очумелым взором. Я была готова отхлестать им Еникеева за его шуточки.

— Господи, Женя! — Само недовольство вырвалось от  испуга, пока я продолжала пялиться на симпатичный букетик из бело-желтых цветков в его руках. Он перестал прятаться за мной, вышел вперед и встал рядом с Пашкой, чей хохот перешел в дикий рев кабана.