Книга Я хочу твою шкуру, дракон! или Заберите свой дар! - Маруся Хмельная

— Вот я и начала говорить, а вы меня перебиваете. А у меня там в Пехе тхэр знает что творится!

Она осеклась. Поправила складки на своем белоснежном одеянии, задрала голову и снова величественно начала:

— Я, богиня-мать всего сущего и всей жизни, вызвала вас двоих: тебя Ашшур-шакин-шуми-аххе-эллиль-шум-уцур… — похоже, скоро все-таки выучу все двенадцать имен дракона, уныло думала я, пока богиня их перечисляла, — и тебя урожденная Досифея Мибалмарр на мой суд.

Она сделала паузу и посмотрела на нас строгим взглядом. Я ущипнула себя за руку. Больно. И на руке остался красный след. Хотя замерзшие босые ноги уже как бы намекали ранее.

— Тебя, — обратилась богиня к дракону, — я обвиняю в попрании устоев, в противоборстве законам, сопротивлении порядкам, дарованным мной твоим предкам, первым драконам вашего народа. Кто ты такой, чтобы противиться моей воле? Как посмел ты отрицать мой дар? Дар богини вам, смертным, — найти свою избранную пару и жить счастливо до конца вашей никчемной жизни? — Грозно возвестила она.

Ее слова разносились по залу, создавая эффект заполненности, словно голос богини раздавался со всех сторон. Даже я прониклась. Захотелось опустить голову и во всем раскаяться.

На бледного дракона было жалко смотреть. Самоуверенный ящер растерял всю свою уверенность и выглядел словно безжизненным, лишившись апломба в один момент.

Богиня повернулась в мою сторону и пригвоздила меня суровым взглядом. Я захотела проснуться. Но уже приходило понимание, что это, увы, не сон. Как бы во сне я допустила, чтобы со мной так обращались? И уж в этом месте я бы точно проснулась. Я не хотела услышать те обвинения, что прозвучат сейчас.

— Тебя я обвиняю в намеренном богохульстве, неуважении и оскорблении божественного дара, осквернении священного ритуала брака путем подлога брачной метки истинной пары, нанесенного на чел… на дракона, который не является твоей истинной парой перед богами и небесами.

Богиня возвела руки к небесам, словно призывая их в свидетели.

— Что-о? — раздался голос дракона.

Он неверяще смотрел в мою сторону. Я потупилась.

— Серьезно? — обратился он к богине. — Эта тварь нанесла мне метку, заставив думать, что нас соединили узы истинной пары?

— Досифея? — строго позвала богиня.

Я подняла голову и поймала взгляд дракона, от которого съежилась. Кроме злости, гнева, разочарования было в нем еще что-то такое, отчего у меня кольнуло в самое сердце.

— Найди в себе силы признаться, — потребовала богиня.

— Да, это так. Я всего лишь хотела отомстить и подшутить. Твой рисунок смылся бы через год.

— За что? — поразился дракон. — Что я тебе сделал?!

Я молчала. Что я скажу? За то, что оскорблял? Хамил, дерзил? Или за то, что…

— За то, что не полюбил с первого взгляда, — ответила за меня богиня. — Наша девочка привыкла к своей красоте как к оружию массового поражения. Пользуясь ею и манипулируя людьми и э-э-э… представителями других рас… во имя своих интересов. А ты сразу не попал под ее чары, чем сильно разозлил маленькую эгоистку.

Слова богини били как пощечины. Я не привыкла, чтобы меня осуждали. Не привыкла к тому, чтобы мои недостатки порицались, обсуждались и выворачивались наружу. Я не нуждалась в такой правде.

Но меня не спрашивали, чего я хочу. Я и так всегда это получала. Пришел момент расплаты за свои хотелки. И раньше, чем я думала.

— И только потому, что я посмел не встать в ряды потерявших ум поклонников, ты со мной так поступила? — пораженно спросил меня дракон.

— Чем меня обвинять, на себя посмотри! — не удержалась я. — Самоуверенный, самодовольный кретин, который относится к женщинам как к объектам удовлетворения своей похоти. Хам, грубиян и женоненавистник! Ты был сразу настроен против меня, сразу стал оскорблять, обзывая дусей. Не стал разбираться в ситуации, когда я была напугана этим… маньяком. Только потому, что у тебя имелось предубеждение насчет меня. Поспорил со всем участком на Веронику — переспишь ты с ней или нет!

Я бросала одно обвинение за другим, развлекая богиню и вызывая злость у дракона.

— Переспал со мной, находившейся под действием зелья. Не смог удержать в штанах. А получив метку, решил сбежать! — крикнула я последнее обвинение. — Бросив девушку на произвол судьбы! А если бы это была настоящая метка? Ты просто безответственный заносчивый дураконище!

Выпалила я одним духом и отвернулась. Наконец-то высказалась. И гори он в своем пламени.

— Прекрасно! — поаплодировала нам богиня. — Вы просто созданы друг для друга. Итак, прежде чем я вынесу вам свое решение, будут ли оправдания с какой-то стороны?

Она посмотрела на дракона.

— Никаких, — ответил он.

Богиня перевела взгляд на меня.

— Никаких, — отвела я взгляд.

— Тогда услышьте мою волю. Ты… — Она посмотрела на дракона. — Хотел сам строить свою судьбу, отказавшись от того, что тебе было уготовано всевышними силами всезнающими о твоем прошлом, будущем, твоем месте в этом мире и сплетении судеб. Да будет так, ты получишь то, к чему так стремишься, глупая песчинка. Но сначала я покажу тебе, от чего ты отказался.

Богиня засияла ослепительным светом, направив потоки на дракона. Он оказался в коконе света и застыл, глядя куда-то в одну точку, словно в этот момент находился не здесь.

— Ты видишь свою избранную. Ваше с ней будущее. От которого ты отказался. Да будет так!

Свет исчез, обессиленный, вымотанный дракон упал на колени в поникшей позе. Из глаз его струились слезы. Он оплакивал будущее, которого лишился по своей воле.

Богиня повернулась в мою сторону, и мне захотелось попятиться, а еще лучше убежать.

— Тебе я не могу показать твоего суженого, все равно это уже не случится. Но я могу показать, какого будущего ты лишилась своим поступком.

Она направила поток света в мою сторону. Я непроизвольно вскинула руки, защищаясь, но это мне не помогло. Я переместилась в нереальный сон (сон во сне, кому рассказать!), оказавшись в крепких и каких-то родных руках человека. И я всей душой чувствовала — он мой, самый родной, самый любимый человек, ближе которого не может быть. Как будто мы — две половинки единого целого. Я никогда не думала, что возможно чувствовать так и такое к кому-то.

Эйфория. Когда понимаешь, что находишься в нужном месте в объятиях нужного, своего родного человека, и в мире не существует ничего прекрасней нашей любви. Для нас не существует никаких преград, вдвоем мы способны справиться с чем угодно.

А в объятиях своего мужчины я чувствовала нечто очень ценное, чего не купишь ни за какие деньги, не получишь в ответ ни на какие просьбы, требования, ни по какому желанию или велению — безопасность и доверие. Такое можно почувствовать только действительно с родной душой.