Книга Мои палачи - Дана Блэк

Глава 29

Перед глазами белый потолок, розовые стены, в руку воткнута капельница.

Боже мой.

Что за кошмар.

Проморгавшись, пытаюсь встать, на мое шевеление поворачивается девушка в зелёной врачебной пижамке, она отбрасывает на стол пульт от телевизора и торопится ко мне:

— Проснулись? Отлично. Скоро приедет врач, вы пока полежите.

— Это больница? — недоверчиво уточняю, хотя и так вижу, что не ресторан. Светлая одноместная палата с телевизором, столом, кожаным диваном и полкой с книгами.

В висках стучит, тянусь, девушка в воздухе перехватывает мою руку. Качает головой:

— Осторожнее. Вы же видите. Игла выскочит.

В висках стучит настойчивее, будто в череп долбит клювом дятел. Последнее, что помню — свадьба, малый зал, рояль и…И да.

Смотрю в окно, розовые шторы просвечивают, значит, сейчас день.

— Воскресенье? — на всякий случай спрашиваю.

— Понедельник, — отвечает медсестра.

— Я почему здесь? — делаю ещё одну попытку встать.

— Ждите врача, — она за плечи укладывает меня обратно на подушки. Помолчав, понижает голос. — А вы не помните, как вас привезли?

Не отвечаю. Почему-то злюсь на девушку. Чего она такая непонятливая. Если бы я знала. Я бы у нее не спрашивала.

Она оглядывается на дверь. Убедившись, что в палате никого, кроме нас нет, ещё тише тараторит:

— Ночью, в воскресенье. Я дежурила. Два мужчины вас привезли. А потом муж ваш приехал. Что там было. Эти трое весь пост разнесли. Думала, пациентами к нам лягут. В травматологию. Такая драка была, вы бы видели.

Она замолкает. Смотрит на меня. На лице написано жгучее женское любопытство.

Сглатываю.

Значит, они сказали Артуру. Я так добивалась от него, чтобы он мне поверил, и теперь он наверняка верит, а мне вдруг становится настолько плохо, что темнеет в глазах.

— Аккуратнее, — напоминает медсестра, удерживая мое запястье. — Игла выскочит.

— А… — кладу руку на одеяло, откашливаюсь. — А муж приезжал?

— Там сидит, — она машет в сторону двери. — Врач и его сначала не пускал. Ещё бы. Такой погром устроил. У нас здесь все таки больница. А не спортклуб.

Хватаю ее за руку и хочу попросить не пускать его ко мне, но как назло дверь открывается, и на пороге вырастает Артур. Молча оглядывает нас с медсестрой, меня мельком, на ее лице задерживает взгляд.

— Ну пойду я, — она выдирает руку из моих пальцев, — вдруг врач приехал.

С сожалением смотрю ей в спину и не решаюсь криком остановить ее, чтобы она меня не бросала тут с ним, кажется, стоит ей выйти, и он меня убьёт.

Голос мне не подчиняется, за ней закрывается дверь.

Артур неторопливо подходит к окну. Смотрит на улицу, искоса изучаю его профиль и считаю секунды, стрелка часов громко тикает в тишине.

У него разбиты руки, на костяшках бордовая корка. На щеке пара царапин, а так синяков вроде нет, но это не утешает, если уж медсестра полезла ко мне со сплетнями — значит в коридоре, правда, случилась нехилая потасовка.

— Все из-за того, что ты не ешь.

Не сразу понимаю, что он заговорил, он так и не повернулся, но рада даже этому.

— Что? — переспрашиваю, и голос подводит, я сиплю.

— Голодный обморок. Врач сказал. Потому, что ты ничего не ешь.

Он молчит. Добавляет:

— Да. У меня свое мнение на этот счёт. Знаешь, что я думаю?

— Что?

— Что мою жену затрахали до потери сознания, — он оборачивается. — Я прав?

Ждала чего-то подобного, но все равно вздрагиваю, и на глаза набегают слёзы, да, правы и врач, и Артур, я в последнюю неделю перестала есть и меня затрахали, в прямом смысле.

Он отходит к дивану. Садится. Смотрит в беззвучно работающий телик:

— Мне надо кое-что прояснить. Просто отвечай, Юля. Они тебя держали.

С запозданием соображаю, что это вопрос, киваю, он не смотрит, вынужденно отвечаю:

— Да.

— Если бы они тебя не держали — ты бы ушла.

— Да.

— Но тебя не насиловали.

— Нет.

— Вы занимались сексом.

— Да.

— Тебе понравилось.

Морщусь, сминаю в кулаке край одеяла. Для чего ему грязные подробности, облекать в слова, тащить в разговоры то, что нам обоим неприятно.

— Тебе понравилось, — повторяет он.

— Чего ты от меня хочешь? — приподнимаюсь на подушке. — Нам сразу после той субботы. Нужно было разойтись.

— Чтобы они тебя за моей спиной продолжали трахать. Нет. На развод не рассчитывай.

— То есть как это?

— Так это, — передразнивает он.

— Слушай, — от холода трясёт, повыше натягиваю одеяло. Собираюсь с мыслями и перечисляю. — Мы вместе всего год, детей у нас нет. Если мы расстанемся, ты встретишь…

— Заткнись, — обрывает он. Резко встаёт, идёт к моей кровати, и чем ближе, тем он крупнее, я полулёжа, в проводах, так обострённо ощущаю свою беспомощность, мне против него никуда, точно. Он останавливается, наклоняется к моему лицу. Серые глаза пустые, как в ту субботу в кабинете, где началась его шутка. Он со скукой объясняет мне, будто уставший учитель тупому ребенку одно и то же. — Никого я не встречу. Я тебя выбрал. Ты шлюха. Наплевать. Выбор мой, и шлюха тоже моя. И если сейчас, кто-то из них, хоть на метр к тебе подойдёт — я очень расстроюсь. Синяками никто не отделается. Я вас троих предупредил, да?

Смотрю на него, запрокинув голову, и я совсем не в курсе, кому нельзя ко мне подходить, но в первую очередь волнует даже не это, а его диктаторские замашки.

— Ты мне сам никогда не изменял, да, Артур?

— Не изменял.

— А проститутки в сауне не считаются.

— А проститутки не считаются. Они просто отсасывают.

— А-а. Ну тогда если я кому-то просто отсасывала… — вижу, как меняется его взгляд, мелькнувшую в зрачках стальную молнию и вскидываю руки, уверена — он щас меня ударит.

Он хватает мое запястье. Отводит ладонь от лица. Кивает на капельницу. Спокойно заканчивает:

— Мы друг друга услышали. Игла выскочила, Юль. Я за врачом.

Глава 30

Платье и золотая цепочка с кулоном-колокольчиком — подарок кисе. Всё, что у меня было. Медсестра тоже оценила скудные пожитки, когда отдавала мне платье:

— На руках вас сюда занесли. Даже без туфель. Без сумки. Так волновались за вас, кхм, мужчины. А потом муж с документиками приехал.