Книга Ловля молний на живца - Татьяна Млынчик

Родион отдышался и крикнул, оскаливаясь:

– Какой клевый парень! Нравится твоей девчонке, как ты по сломанной руке ногой херачишь, да? – Со злым смехом он подступал к Шалтаю.

– Пошел ты, сука! Вали отсюда! – орал Шалтай, которого держали за руки Миша и Витамин.

Родиона же оттеснили друзья с тоннелями. Они отвели его к ограде сквера, а потом все вместе стали быстро уходить мимо блинного ларька по направлению к Садовой.

Шалтай отряхивал штаны и матерился, раздувая щеки. Маша оробело приблизилась к нему.

– Классные у тебя дружки! – крикнул он на нее. Она хотела было погладить его по руке, но он резко вырвал конечность.

– Я домой. – Он схватил с земли кепку и тоже зашагал в сторону Садовой. Маша кинулась за ним.

– Поеду на метро. Один, понятно? – Он сделал останавливающий жест. – Позвони бате, пусть за тобой тачку пришлют.

Маша осталась одна посреди Манежной площади. Вернулась к ребятам, сгребла куртку и рюкзак, кивнула в ответ на сочувственную улыбку Щели и тоже отправилась домой. Поехала на троллейбусе.

В квартире было светло и накурено. Папа явно смотрел телик на кухне.

– Сдала? – весело крикнул он, когда она хлопнула дверью. Маша выглянула из прихожей и приложила ладонь ко рту.

– Ты что? Опять?

Маша написала на листке: «Все в порядке. Я в душ. Устала».

– А я хотел предложить маму навестить и поужинать после этого!

Маша кивнула. Она долго стояла в водяном коконе и размышляла о драке. Жалела униженного Шалтая, который отправился домой разбираться со зверюгой отчимом, и все по ее, Машиной, вине. С другой стороны, было обидно за этого Родиона. Должно быть, удар по сломанной руке – это невыносимо больно.

* * *

В Мариинской больнице в субботу пахло кислой столовской едой, туда-сюда по коридорам сновали люди в бахилах с тряпичными сумками, навещающие. Маша с папой второй час сидели у мамы в палате. Непривычно не накрашенная, слегка заспанная мама не могла наговориться и лихо мерила пространство палаты новенькими белоснежными костылями. Родители оживленно обсуждали юбилей свадьбы папиных коллег, а Маша сидела на краешке кровати и тихо листала книгу.

– Слушай, Маш, – мама оторвалась от болтовни и хлопнула Машу по коленке, – тут слышала в коридоре про девочку после удара током. Лежит этажом ниже. Я решила…

Маша показала маме большой палец, поднялась с кровати и шагнула. Выскользнула из палаты и по тусклому больничному коридору подошла к стойке дежурной медсестры. Там нашла ручку и написала на каком-то старом направлении:

«Где лежат дети после аварий? Ищу одноклассницу. Ее током ударило».

Строгая дама с фиолетовыми губами посмотрела на Машу поверх очков:

– Этажом ниже. Только вас могут туда не пустить.

Этажом ниже находился идентичный длинный коридор. Под потолком хаотично мигали длинные металлические лампы. Вдоль бежевых стен бродили дети в пижамах и халатиках. Мальчику с перемазанным зеленкой лбом, сидевшему в не по размеру большом кресле-каталке, что-то горячо втолковывала миниатюрная молоденькая медсестра с жидким снопиком полупрозрачных светлых волос. В руках она держала железное эмалированное судно. К ней-то и направилась Маша. Встала рядом, а когда мальчишка и медсестра удивленно уставились на нее, многозначительно протянула бумажку.

– А ты немая, что ли?

Маша кивнула.

– Она тебя знает?

Еще уверенный кивок.

– Значит, это прямо, а потом налево, она в пятьсот первой, платной. Постучись только. По-моему, кто-то из родителей там сидит.

Не хотелось бы Маше сталкиваться с Лизиным семейством! Она пошла в сторону палаты, стараясь не задевать маленьких пациентов. Отыскала нужную белую дверь и слабо постучала.

– Да! – звонко крикнули изнутри.

Маша приоткрыла дверь и заглянула. Внутри пахло не больницей, а цветочными духами. Лиза лежала на кровати посреди палаты. Через окно проглядывался сквер на Литейном. Лиза сильно похудела, как-то скукожилась, но подушку венчала все та же копна желтых кудрявых волос, хотя во время страшилок и обсуждений последних недель Маша почему-то воображала ее лысой.

– Маш! – воскликнула Лиза и резко села на кровати, помогая себе руками. Рядом с ней стояла высокая капельница, но никаких трубок, присоединенных к Лизе, Маша не разглядела.

– Привет! У меня мама сюда загремела, я и тебя отыскала! – Маша заговорила с ходу, ей даже не пришлось ничего продавливать в горле. Спазмы испарились.

– Как круто, что ты пришла меня повидать! Здесь ужас как скучно. Садись же!

– Ты… – Маша стала с опаской подходить к кровати. Лиза все еще сидела. На ногах у нее обложкой вверх покоилась толстая распахнутая книга. – Ты на меня не в обиде?

– Нет же! А тебе не звонил мой брат? Вот болван, я ведь просила… Нет, конечно, не обижаюсь. Там все смешалось в этой толпе, кони, люди… Я и не поняла, что было, не помню ничего. Совсем.

– Я на допрос ходила, – зачем-то сказала Маша. Ей не хотелось возвращаться к мотивам своего прыжка и концерту.

– Серьезно? Сюда вроде как тоже какой-то следователь заходил, но родители не пустили ко мне. Они говорят, надо сосредоточиться на выздоровлении.

Маша присела на край кровати около Лизиных ног в носках с мишками.

– Как ты вообще? Я думала, ты в реанимации!

– Сначала была. Но это помню плохо. И всего несколько дней. А потом пошла на поправку. Правда, сначала ничего не слышала. Доктор говорит, при электротравмах часто пропадают слух и зрение. Но с каждым днем, когда я просыпалась утром, слух становился все лучше. Теперь вообще почти как раньше. Доктор говорит, нонсенс. Родители в Германию летали за какими-то лекарствами.

– Как здорово, что все обошлось. – Маша глубоко вдохнула. – А я вот заикаюсь после этого допроса. Иногда говорю нормально целыми днями, иногда клинит. Последние сутки заикалась. Но когда зашла к тебе, сразу смогла говорить. Видишь? – Маша достала из кармана мятую бумажку направления и протянула Лизе. – Пишу так. Думала, сейчас тебе писать тоже придется. Но я говорю!

– А я знаю о заикании, – сказала Лиза и лучезарно улыбнулась. – Ты мне снилась. Сны были такие подробные, что я даже их хотела начать записывать. Но я не понимала, по-настоящему это или нет.

– И что там было? – Маша слегка отодвинулась от Лизиных ног. Ей в нос ударил запах какого-то травяного лекарства.

– Например, недавно ты вроде ходила в квартиру с белой печью. Изразцовой, как в домике Петра… Еще видела, как ты по Невскому идешь. – Лиза провела рукой по воздуху. – А еще… С Вовой.

Маша сглотнула слюну. Может, сказать ей, что это фуфло? Вспомнился эпизод с крем-брюле, и сделалось гнусно.

– Получается, про Вову признаваться мне уже не надо…