Книга Кассандра пила массандру - Дарья Симонова

— Правильнее было сказать «от электрического стула», речь ведь не о микроволновках, которые стоят в каждом доме. В каждом штате есть всего один такой стул… и то только там, где разрешена смертная казнь, — разразился Вася нелепым экскурсом в американское правосудие, вызвавшим, однако, живой интерес.

— Да?! Ужасно… никогда не думала об этих стульях! Действительно — как их может быть много?! Боже, наконец-то я нашла ее телефон! — И Настасья Кирилловна без паузы начала набирать номер адвоката.

— Стойте! Сначала надо заручиться поддержкой инициативной группы обманутых жильцов вашего долгостроя. Не одна же вы будете оплачивать услуги этой милой барышни… В конце концов, дело-то общее! Помело вам всем навредил. У всех есть к нему счеты…

— Василиус, не ожидала, что ты наивно веришь в сказку про трех мушкетеров. Один за всех и все за одного? Да неужто?!

— Однако примерно так вы мне излагали сюжет под названием «Кровавый „Марилэнд”», когда прошел слух о том, что Осипова подозревают. Дескать, все на защиту нашего неистового святого Валентина и его благотворительной дщери святой Терезы — уж не помню, как там ее! Но если хотя бы кто-то из трехсот обманутых дольщиков собрался идти на баррикады за склочного Осипова, то найдутся и те, кто вступится за свободу вашего Ильи. Пусть он менее значимая фигура, зато и куда более симпатичная! Я правильно понимаю?

— Про более симпатичную фигуру правильно, а все остальное — иллюзии и путаница в показаниях, которыми я тебя заразила. Нет, все как раз наоборот! Беленсониха сетовала, что как раз никто не собирался идти на защиту Валентина! А уж за Илью тем более никто не впишется. Наша инертная масса… что с нее взять? Впрочем, я знаю, кто может помочь! Зеленцова! Хотя бы ради того, чтобы обставить свою вечную соперницу…

Кто такая Зеленцова и почему она враждует с Яной Беленсон, пришлось узнавать уже в пути. Впрочем, ничего особо нового — все те же интриги драмы под названием «Марилэнд». Пока ехали в такси к злополучному отделению, у Васи возникло ощущение, что он участвует в государственном перевороте в духе безумного чаепития. Таинственная дольщица Зеленцова, выпрыгнувшая как черт из табакерки и якобы поднявшая все свои связи в прокуратуре и ФСИН — а какие связи еще могут быть у рентгенолога в районной поликлинике! — Зеленцова уже была на месте. И адвокат при ней! Похмельный тип с тяжелой аурой бывшего зэка. Ну а что вы хотели от рентгенолога, который воображает себя советником президента! Видно, двадцатипяти-тридцатилетняя барышня, о которой заикнулась Настасья Кирилловна, — не тот уровень для вершителей судеб.

— А при чем тут ФСИН? — шепотом спросила Соня у Василия, поймав момент. — Это же органы исполнения наказаний? От них, наоборот, надо держаться подальше.

— Не обращайте внимания! Похоже, что эта Зеленцова, как сорока, все диковинные слова тащит себе в копилку, чтобы потом, по-цыгански бренча этими побрякушками, усыплять бдительность и логику.

Меж тем похмельный адвокат внимательно вгрызался в дело, а заодно в мозг следователя. Василий понимал, что происходит нечто за гранью его понимания: Илью выпустили под подписку о невыезде! Сначала его задерживают по подозрению в убийстве, потом его выпускают, причем под влиянием явно сомнительной небритой личности. Зато сам Илья Андреевич Кадочников после суточного заключения выглядит фактурно и величественно. Хотя, может быть, в обычном состоянии он еще более окладист? Васе было не с чем сравнить, он видел Настиного супруга впервые. Большие темные глаза с оплывшими краями, придающие ореол мученика, — но при этом по-детски бодроприпухлые щеки. В его возрасте это было необычно. Словно постаревший ребенок. Впрочем, это было лишь секундное впечатление, которое сменилось образом испуганного, но при этом капризного мужчины, которому втайне нравилось быть в центре напряженного внимания. Вот что уловил Василий и подумал, что его присутствие становится нежелательным. Да и попросту незаметным, ведь главные спасители жаждали лавров! Настасья Кирилловна, судя по затравленной благодарности во взоре, превратилась в вечную должницу Зеленцовой, которая проклинала вероломных предателей — Валентина, бросившего товарища на поле боя, и Яну Беленсон, которая с ним заодно. Обличение чуть было не затмило главный вопрос о том, с чего Илью понесло к следователю. Кто ж ходит в такие гости без приглашения? За компанию…

— Вы разве не поняли? Вызовут всех! — с легким садизмом Кассандры возвестил Илья… нет, пожалуй, уведомил. Чтобы возвестить, его голосу не хватило мощи и достоинства. Итак, следователь вызовет всех обманутых дольщиков, это лишь вопрос времени. И поэтому Илья рассудил по старому доброму принципу: раньше сядешь — раньше выйдешь. А чего ему было бояться?! Он полагал, что совершенно нечего! Заодно он собирался узнать драматичные подробности у Валентина — ведь земля ж слухами полнится, а хочется из первых уст… Осипов же наотрез отказался питать досужие сплетни. «Вот Владу будут допрашивать, пускай все бабье слетается на ее бенефис»…

— Дщерь неразумную зоолюбивую тоже будут допрашивать? — испуганно пробормотала Настасья Кирилловна, успевавшая подумать о сирых и убогих, даже вызволяя мужа из застенков. Впрочем, Влада была далеко не сирой, но не о ней сейчас речь. — Почему же тебя задержали? За что? Что ты сделал?

— Ничего не сделал! Рожей, видно, не вышел. Следователь как заглянул в паспорт — и стало понятно: что бы там ни было написано — я виноват. Еще переспросил: «Вы родились в Емельянове?» Ну, в Емельянове, дескать, а что? А то, что мы вас задерживаем по подозрению в убийстве гражданина Помелышева.

— То есть рождение в Емельянове — это улика?! — возмутилась Настасья.

— Да, — меланхолично подтвердил несвежий, но неподсудный как победитель адвокат. — В Емельянове, а точнее, в райцентре начинал свою карьеру Помелышев. Этот факт можно квалифицировать как предпосылку для сведения личных счетов.

— Ах, вот оно что! — Илья был почти счастлив тем, что нашел разгадку своим сегодняшним мытарствам. — Личные счеты… Какая ахинея, однако!

— Что же будет дальше? Теперь тебя могут вызвать в любой момент и посадить за решетку? Я все-таки не понимаю, что же они к тебе привязались?! — рассеянно пыталась искать правду Настасья Кирилловна, не обращаясь ни к кому конкретно и менее всего к мужу. — Не может быть, чтобы их не устроило всего лишь место рождения!

— Очень даже может! — назидательно парировала Зеленцова. — Кстати, следователь говорил, как был убит Помелышев?

— Говорил, что имеются следы, говорящие о возможной насильственной смерти. Но подробностями, разумеется, не баловал — якобы в интересах следствия!

Вася мельком заметил, что настроение Ильи изменилось. Он заспешил домой, явно желая избавиться от свиты спасителей. «Может быть, следователь все же побаловал его подробностями?» — мелькнула мысль у Васи. Настасья Кирилловна, уловив желание вырванного из застенков супруга, внутренне заметалась: а как же благодарность Зеленцовой и ее «Георгию-победоносцу»?! В конце концов, ему надо заплатить!

— Вам плохо? Присядьте скорее!

Василий от неожиданности выронил зажигалку, так и не дав прикурить приосанившемуся адвокату, чье похмелье внезапно преобразилось в триумфальную усталость. А ведь это был голос Софии! Мудрости, понимаешь… И адресован он был Илье, чьего недомогания никто и не заметил.