Книга Книжный магазинчик прошлого - Эми Майерсон

Я достала телефон и зашла на сайт магазинчика. На домашней странице не оказалось ни раздела «О нас», ни поисковика, ни рекомендованных книг. Только фотография фасада магазина, часы работы – каждый день с 9.00 до 19.00, номер телефона и год основания, 1984-й.

Был ли книжный магазин как-то связан со смертью Эвелин? И каким образом здесь замешано судебное разбирательство между отцом Эвелин и Билли? А загадка, которую Элайджа так быстро разгадал? Мне нужно было высказаться, поговорить с тем, кто любит смотреть детективные передачи в перерыве между спортивными матчами.

– У меня только минута, – ответил Джей. На заднем фоне кричали мальчишки. На повышенных тонах их голоса звучали смешнее. – Ребята скоро добегут до финиша. Рад тебя слышать.

– Еще не услышал.

– Вот теперь услышал. Чем занимаешься?

– Только что встретилась с адвокатом Билли. Мы обговорили финансовые вопросы…

– Тайлер! – закричал Джей. – Прекрати! Так о чем ты?

– У Билли большая задолженность за магазин. Там полный бардак.

– Тайлер, не позорь меня перед остальными. Я же сказал тебе успокоиться! – Джей вздохнул и сказал: – Прости, Миранда. Просто Тайлер ведет себя как говнюк.

– Неудивительно. Но он умный говнюк. – Тайлер был и моим учеником тоже. Он сидел на задней парте и пошло шутил, но его работы оказывались лучшими в классе. – Я не знаю, что делать, но я точно не переживу, если магазин закроется.

– То есть до конца недели тебя не ждать?

– Ты слушаешь меня? Скорее всего, мне придется продать магазин своего дяди.

– Может, самое время? – Я услышала, как он три раза щелкнул пальцами.

– Не говори так.

– Миранда, тут самый разгар матча. Давай попозже созвонимся?

– Ты вообще понимаешь, почему это так важно для меня?

– Типа того. Поговорим сегодня вечером, ладно? Я позвоню, как только приду домой.

– Нет, я хочу услышать твое мнение сейчас! – настаивала я.

– Просто… ты никогда раньше не упоминала этот книжный магазин.

Мне вдруг стало физически больно от его слов. Как будто мне дали пощечину. Или ударили под дых.

– Слушай, ребята почти добежали последний круг. Я позвоню позже, хорошо? – И он резко повесил трубку.

Дворники все еще работали, со скрипом вытирая сухое стекло. Отвратительный звук. Будто ногтями проводят по пенопласту или тащат по полу тяжелое тело. Но я их не выключила. Я продолжила слушать этот визг.

Джей был прав. Я никогда прежде не говорила о «Книгах Просперо». Я о них даже не подумала, когда получила посылку с «Бурей». Я не спрашивала маму, почему она так любила эту пьесу, и не ассоциировала свое имя с книжным магазином Билли. Более того, я особо и не вспоминала о Билли и не догадывалась, что все это время он пребывал в трауре. Мама с папой что-то недоговаривали об Эвелин и о «Книгах Просперо», но разве я могла сейчас требовать правды, если раньше абсолютно ею не интересовалась?

Что ж, в отношении меня Джей оказался прав, но не в отношении «Книг Просперо». Нельзя просто пожать плечами и ответить: «Ну, все хорошее рано или поздно кончается». Джей не понимал этого, да и не сумел бы понять. Впрочем, он и не тот, на чью помощь я смогла бы рассчитывать.

Глава 7

Пока меня не было, на место старых посетителей кафе пришли новые. Остался только сценарист Рэй, который честно отрабатывал свой восьмичасовой рабочий день. Остальные авторы, печатавшие что-то на своих компьютерах, тоже ушли. За их столиками теперь сидели подростки, оживленно болтающие за чашечкой мокко, одна порция которого стоила пять с половиной долларов, и я попыталась посчитать, сколько магазин получал дохода за счет школьников и клиентов, стабильно покупающих кофе навынос. Оказалось, что кафе – действительно прибыльное предприятие, но, как и сказал Элайджа, на одних латте и черничных булочках протянуть трудно.

Я села за столик и открыла папку, где в таблицах был представлен финансовый учет магазина. Я совершенно не понимала, что ищу. Наверное, хотела найти лучик надежды, что с бизнесом еще не все потеряно. Но все, что я видела, – это убытки в конце каждой страницы: от двух тысяч долларов в праздничные дни до восьми тысяч долларов в августе. Даже в свои лучшие дни «Книги Просперо» работали в минус.

На телефон пришло уведомление. Сообщение от Джея: фотография осла с фразой «Ну и осел!» Не дождавшись ответа, Джей написал:

«Сможет ли твое сердце когда-нибудь простить меня?»

«Ну, раз ты потрудился найти такую картинку, как я могу сопротивляться?»

Испугавшись, что Джей не слишком хорошо меня знает и не уловит за этим саркастическим тоном мою благосклонность, я тут же добавила:

«Извинения приняты».

За соседним столиком сидел пожилой мужчина, которого я видела на похоронах Билли. Что-то напевая себе под нос, он вытирал платком очки. В веселой мелодии незнакомой мне песенки его голос казался довольно звонким, противоположно тому печальному тембру, с каким он пел на похоронах. Между седой эспаньолкой и очками в позолоченной оправе виднелись лопнувшие капилляры на щеках. В этом мужчине можно было без труда разглядеть стареющего, весьма эксцентричного интеллектуала. Кого-то, кто вполне мог оказаться другом Билли.

Я сказала, что меня зовут Миранда и я племянница Билли. Он представился как доктор Ховард.

– Мне понравился ваш гимн на похоронах.

– Увы, ничего не могу вспомнить. Мой бокал не бывает пуст, если поблизости есть виски.

Доктор Ховард хлопнул себя по лбу и быстро что-то записал.

– Вы дружили с моим дядей?

– Он научил меня искусству естествознания, а я научил его искусству поэзии. Боюсь, я не до конца понимал окружавший его мир, точно так же как и он не понимал мой, но нас объединяла увлеченность определенным делом.

Я закрыла папку с таблицами.

– А вы помните, какие именно книги по естествознанию нравились Билли? Что-нибудь о мышечной системе или мышечных волокнах? Или об анатомии?

– Анатомия – это слишком скучно даже для нашего Билли. Однажды он дал мне биографию Чарльза Рихтера. Я чуть не заснул от скуки.

Биография Чарльза Рихтера. В ней не говорилось ни слова о мускулах, волокнах или выдающемся росте. Она совершенно не сочеталась с «Бурей», «Джейн Эйр» или «Алисой в Стране чудес». То были знаменитые литературные произведения. Классика, знакомая широкому кругу читателей, в отличие от биографии сейсмолога, прославившегося созданием системы измерения масштаба разрушений.

– Вы давно приходите сюда? – спросила я доктора Ховарда.

Он посчитал на пальцах.

– Лет десять точно.

– Выходит, вы не знали первоначального владельца?