Книга Когда мир изменился - Ник Перумов

Для стоянки Фесс выбрал сухое чистое место на невысоком холме у дороги, с открытой ночным ветрам вершиной. Тщательно выложил отпорный круг. Раздвинул борта и зад двуколки, на рычагах опустилась узкая койка под пологом.

– Ого! – присвистнул Конрад. – Нам бы такая тоже сгодилась!..

– Гномы ладили.

– А… твоё оружие, Фесс? Коим ты владеешь столь виртуозно?

– Глефа? Это другая история.

Ему и впрямь не хотелось вдаваться в подробности.

«Аэ…»

Мысли нахлынули, ударившись в уже привычную ледяную броню, которой ему поневоле пришлось обучиться.

– Смею ли я надеяться когда-нибудь услыхать её?

– Надеяться можешь.

Конрад, хоть и рыцарь, и первая встреча с ним получилась совсем не дружеской, оказался хорошим спутником. Не чинясь, отправился за хворостом, быстро и умело сложил костёр. Вскоре в котелке забулькала вода, некромант щедро сыпанул пшена; достал сковородку, порезал кубиками сало, порубил лук. Доварил пшено, быстро и умело обжарил сало с луком, вывалив потом всё это прямо в густую кашу.

– А вкусно! – с набитым ртом объявил юный вер Семманус, уписывая за обе щеки.

Некромант лишь кивнул.

И, когда они уже ложились спать, аккуратно достал заветный посох.

– Ой, мама! – вырвалось у Конрада совершенно нерыцарское.

Можжевеловое древко сделалось чёрным, словно эбеновое дерево. Появились полированные кольца тяжёлой бронзы, а в глазницах черепа злобно мерцали крошечные огоньки.

– Наблюдай. – Фесс с силой вонзил посох в землю.

– Господи, спаси, сохрани и помилуй! – не удержался Конрад.

Некромант промолчал.

Рыцарь долго ворочался, даже его, молодого, сон никак не брал.

– Сударь… досточтимый некромаг… а нельзя ли этого, череп этот… убрать? А то он на меня пырится, того и гляди, с кола соскочит, сожрёт, – не выдержал он наконец.

– Не сожрёт, – заверил его Фесс. – Он у меня хорошо вышколен.

– А-а… э-э-э… – только и смог выдавить сэр рыцарь.

– Добрых снов, Конрад. Дорога завтра дальняя, место, куда придём, заповедное, странное. Ничего не бойся и ничему не удивляйся. И держи меч в ножнах, что бы ни почудилось. Привидится там наверняка многое, но помни – это всё лишь морок.

– Молитва защитит меня от лживых видений Тьмы!

Фесс вздохнул:

– На Господа надейся, а сам не плошай.

…Конрад поворочался ещё немного, но потом молодое здоровье взяло верх, и с другой стороны костра донеслось сонное сопение.

Некромант тоже закрыл глаза. Он уже знал, что ему предстоит, знал, кого он увидит во сне и что ему придётся сделать. И ничему не удивлялся.

– Сегодня выбирай другую тропу, – озабоченно сказала Аэ.

Они укрылись за громадным мшистым валуном. Серое небо над головами иссекли ветвистые молнии, яркие, лимонно-жёлтые. Позади – знакомая пропасть, и мирная долина со спокойной медленной рекой, но уже куда дальше, чем в самый первый раз, когда эти сны только начались. Впереди – узкий, крутой подъём, расщелина в мёртвых скалах, и в нём сплошной стеной стояли мертвяки. Обычное их воинство, полусгнившие зомби, скелеты, костяные гончие; мелькнуло несколько трёхглавых крысиных королей, наполовину из неживой плоти, наполовину из нагих костей.

Торчали ржавые пики, поднимались устрашающего вида мясницкие крючья. Холодный ветер рвался вниз по расщелине, разбиваясь о каменную глыбу, послужившую щитом Фессу и Аэ. Где-то высоко меж серых туч парили смутные крылатые тени.

– Пора, – драконица выпрямилась. – Я отвлеку тех, что в небе. И помни, первый поворот налево, а не направо, как в прошлый раз.

В прошлый раз – в прошлом сне, значит.

– Ну, я пошёл. – Просто и буднично, словно направляясь на привычную работу.

Ветер обжёг щёки, заставил слезиться глаза. Алмазный и Деревянный мечи привычно скрестились, незримый щит раскрывался, и ледяной напор тотчас ослаб.

Мёртвые ждали, сбившись плотно, кость к кости и череп к черепу.

«Ты наш, – завели всегдашнюю песню бесплотные голоса откуда-то сверху. – Ты наш, ты должен быть с нами!»

Он не слушал. Привык уже.

Это случалось далеко не каждую ночь – как правило, некромант проваливался в тёмное беспамятство без сновидений – но уж когда случалось, выходило настолько живо и ярко, что запоминалось до мельчайших подробностей.

И в то же время он знал, что, настигни его смерть здесь, во сне, – глаза он не откроет и в настоящем теле.

Зомби и скелеты не сдвинулись с места. Ждали, наставив копья.

За спиной мягко толкнули воздух широкие жемчужные крылья – Аэ поднималась в небо.

Что-то щёлкнуло в рядах мертвяков, о плоскость Алмазного меча сломалась костяная стрела. Вторая, казалось, должна была пролететь между клинками, но тоже рассыпалась невесомым прахом: прозрачный щит держался.

Однако некромант ощущал всю уязвимость этой защиты. Чары приходилось нести, словно воду в тяжёлом ведре, стараясь не расплескать ни капли.

Третий костяной дрот разбился в пыль, и мертвяки перестали стрелять. Выше подняли пики, кое-кто совершенно человеческим жестом поправил ржавый шлем.

«Они были людьми, – подумал Кэр. – И у них отобрали покой. Кто?

Зачем? Во имя чего?…»

Однако он должен пройти, и остальное не имеет значения.

Скелеты и ходячие трупы стояли плотно, ладонь не всунешь.

Высоко-высоко над головой родился долгий, протяжный свист. Оборвался внезапно и резко, а затем что-то тёмное, бесформенное, тяжёлое шлёпнулось оземь впереди, на высоком скальном уступе, куда Фессу ещё предстояло подняться. Дрогнул камень под ногами; взметнулись облака пыли, по ним скользнула гротескная тень – в небесах по-прежнему ярились молнии.

Некромант резко присел, направляя Драгнир остриём в скалу; клинок вошёл в неподатливый гранит бесшумно, погрузившись по самую рукоятку.

Миг – и Алмазный меч выдернут обратно, а в оставленную им узкую щель-разруб вонзился Иммельсторн.

Мертвяки качнулись вперёд, дружно, настоящей волной, словно кто-то, управлявший ими, сообразил, что сейчас последует.

Слишком поздно.

Эфес Деревянного меча содрогнулся, и кулак некроманта сжался плотнее, словно пытаясь удержать рукоять от разрыва.

Это было больно.

Скала под ногами и лапами мертвяков взорвалась, пробивая гранит, к тёмному небу устремились сотни и тысячи молодых зелёных отростков; они стремительно удлинялись, вытягивались, гибкие, подвижные, живые, оплетая мёртвые кости, змеями скользили меж нагими рёбрами, проникали в пустые глазницы, вцеплялись в позвонки, укоренялись в щелях суставов.