Книга Дом, который построил Джек - Роберт Линн Асприн

— Им хочется духа настоящего Старого Запада, а в Денвере это уже невозможно. Город слишком разросся и сделался цивилизованным. Миллионеры, разбогатевшие на золотой и серебряной лихорадке, превратили Денвер в уменьшенную копию городов с Восточного побережья: шикарные дома, европейские скульптура и живопись и общество самых ужасных снобов, каких только можно найти. Нувориши всегда рвутся продемонстрировать свои манеры и культурное превосходство, а денверские четыре сотни в этом отношении из худших.

Кедермен только фыркнул и снова поерзал в седле, пытаясь найти менее болезненное положение.

— Поэтому нашим искателям приключений нужен брошенный шахтерский городок в горах — чтобы там было много старых зданий, а еще ржавого оборудования, чтобы в него стрелять, а также использовать в качестве укрытий. Проблема в том, что большая часть таких лагерей еще не заброшена. Большие месторождения обнаружили здесь в пятидесятых годах девятнадцатого века, в городах вроде Сентрал-Сити, а новые, еще крупнее, открыли уже в семидесятых, в Энимас-Форкс, Апексе и Ледвилле. Эти города выросли как грибы на волне золотой лихорадки. Основное население — золотоискатели, спившиеся авантюристы, проститутки и процветающие торговцы. Они наживают бешеные состояния, торгуя припасами по непомерным ценам. В таких городах состязания не устроишь, поэтому мы и выбрали Маунт-Макинтайр. — Кедермен удивленно покосился на проводника, и тот усмехнулся. — Этот городок уже несколько лет как совершенно заброшен. Собственно, легендарный прииск Криппл-Крик не эксплуатировался целых двенадцать лет именно из-за Маунт-Макинтайра.

Эта история заинтриговала Скйтера, даже несмотря на присутствие Кедермена.

— Как это? Даже я слыхал про Криппл-Крик.

Майнрад ухмыльнулся.

— В общем, один парень по кличке Цыпленок Билл заявил, что он напал на жилу с содержанием золота две тысячи баксов на тонну породы — чертовски много даже для этих мест. Беда только, все это оказалось мыльным пузырем. Золотоискатели валом повалили сюда, изрыли всю округу шурфами, а нашли только пыль да камни. Народ прозвал это место Фасги-Хокс, Вздор Библейский, так что когда старый пьяница Боб Уомак в семьдесят восьмом нашел здесь жилу в двести баксов на тонну породы, ему просто не поверили. И не верят до сих пор. Только еще через пять лет, в девяностом году, немецкий граф по имени Пуртальс докажет, что Уомак говорил правду. А уже потом Криппл-Крик, конечно, сделается легендой. Особенно после пожара девяносто шестого года, когда весь город выгорит дотла. В тысяча девятьсот втором году золотые прииски Криппл-Крик будут приносить двадцать пять миллионов долларов в год, но пока весь этот край заброшен, благодарение Фасги-Хокс.

— Так вот что на самом деле вышло в Маунт-Макинтайр, — усмехнулся Скитер. — Что ж, похоже, это и правда идеальное место для игрищ со стрельбой. И если хоть кто-то извлекает из Фасги-Хокс хоть какую-то прибыль, кто будет возражать?

— Уж во всяком случае, не ДВВ. Эти-то получают куш с каждого самородка, захваченного в Верхнее Время. И потом, здесь этого местного, западного колорита, за которым сюда едут наши клиенты, просто залейся. — Он покосился на недовольного детектива, который снова поерзал в седле. — Да не горюйте, Кедермен, не помрете вы от этого… вот разве что бедра ваши будут не в восторге. Так, переутомление мышц, крепатура. Седалищной мозоли вы, во всяком случае, не набьете, а если и сотрете задницу в кровь, у меня есть снадобье для новичков, чтобы все зажило в наилучшем виде. — Он расплылся в ухмылке и похлопал свои седельные мешки. — Антисептик, антибиотик и изрядная доза анестезирующего, чтобы убавить боль.

Одна мысль о неуязвимом м-ре Кедермене, смазывающем седалищные мозоли заживляющим снадобьем, заметно подбодрила Скитера. Поведения Кедермена по отношению к прессе при их отбытии сквозь Денверские Врата — тот совершенно омерзительным образом поддакивал этой гнусной жабе, Кеддрику, а также нагло уверял журналистов в том, что лично вернет бедняжку Джину Кеддрик в объятия любящего папочки, ибо снаряженной вокзалом экспедиции эта задача явно не под силу, — хватило, чтобы до конца дней заслужить лютую ненависть Скитера.

Скитер с трудом удерживался от того, чтобы не сунуть Кедермену булавку в задницу — очень уж соблазнительно было бы послушать, как тот запоет в разгар тирады. Зато теперь его приводила в ужас мысль о той катавасии, которая поднимется по их возвращении на станцию. Первый же ублюдок, который сунет ему в рот микрофон с воплем: «Это правда, что вы затеяли обжулить сенатора, пользуясь постигшим его несчастьем?» — получит по морде ближайшим не привинченным к полу предметом.

Но пока…

Из Колорадо-Спрингс в Маунт-Макинтайр вело два пути. Один заворачивал круто на север, через ущелье Вудленд-Парк, и лишь затем спускался к Криппл-Крик. Можно было ехать и на юг, мимо Виктора, а потом повернуть на север, держась предгорий. Оба пути занимали несколько часов, однако северный был все-таки длиннее, поэтому Майнрад повел их мимо Виктора. Они выехали с железнодорожного вокзала Колорадо-Спрингс часов в десять утра, и ко времени, когда солнце почти цеплялось за вершины Скалистых гор, даже Скитер был измотан. Каньон, по которому они ехали, наконец-то открылся в долину, напоминавшую лунный пейзаж: исковерканные склоны, глубокие, поросшие мелким кустарником расселины. Страна золотоискателей.

Извивающаяся цепочка вьючных мулов обогнула очередной отвал скальных обломков и пустой породы, и глазам их наконец открылся вымерший городишко. Лагерь золотоискателей расползся по долине между отвалами, лотками для промывки породы, зияющими провалами шурфов и огороженными жерлами более глубоких шахт. Река, разделившаяся здесь на несколько рукавов, весело поблескивала на солнце; вода пенилась и клокотала у скатившихся с гор огромных валунов.

В сухом вечернем воздухе треснул выстрел, заставивший Скитерову клячу шарахнуться в сторону. Ударом пяток он совладал с перепуганным животным и послал его обратно по тропе.

Длинный, пересохший деревянный лоток тянулся на добрых три сотни футов вниз по голому склону до самого подножия. Где-то в самом низу его клубилось в горячем воздухе облачко сизого дыма. На мгновение оно окутало разбитые борта лотка и только потом растаяло. В сотне футов от него вспухло новое облачко — это выстрелили еще, на этот раз из полуразвалившейся конюшни.

Из дверей конюшни вылетела лошадь и безумным галопом устремилась через полосу открытого пространства. Всадник, низко пригнувшийся к лошадиной шее, выхватил из кобуры на поясе пистолет и выпалил куда-то в сторону лотка. В воздухе повисло новое облачко порохового дыма, быстро смешавшегося с пылью из-под копыт. Всадник сунул револьвер обратно в кобуру и выхватил из седельного чехла другой, гораздо большего размера. Новый выстрел прогремел, когда он проносился мимо лотка. На всем скаку всадник зачехлил и этот пистолет и поскакал к хибаре на краю поляны.

Только там он натянул поводья, резко останавливая лошадь, снова выхватил револьвер и, развернувшись, выпалил через плечо в сторону лотка. Посыл шпорами — и несчастная лошадь, обогнув хибару, понеслась назад, а он продолжал палить по лотку, пока не скрылся в темном проеме дверей, который тут же заволокло пылью. Послышался резкий свист.