Книга Сергей Бондарчук. Лента жизни - Наталья Бондарчук

Спасибо, дорогая Элина, за это невольное признание – «Первый из них»!

«Отелло»

Отелло велик тем, что принадлежит к общему человеческому братству.

Сергей Бондарчук

Они встретились на троллейбусной остановке возле студии имени Горького. Он – известный актёр, она – студентка Школы-студии при МХАТе. В троллейбусе и познакомились. Народу было очень много, и ему пришлось, взявшись за поручни, охранять жизненное пространство студентки. Они вышли из автобуса у Театра киноактёра, и Ирина, так её звали, поспешила домой. Так неожиданно для себя поспешила, что подвернула ногу. Дома встала под душ. «Что это? – Думала Ирина. – Я познакомилась с Сергеем Бондарчуком?» Ирина Константиновна Скобцева сама описывает дальнейшие события.

«Однажды я отдыхала в Доме творчества художников. И там очень известный тогда художник Ефанов, многократный лауреат Сталинских премий, сначала долго убеждал меня, что я похожа на главную героиню “Дамы с собачкой”, а потом написал мой портрет. Я в то время окончила МГУ как искусствовед и училась уже в Школе-студии МХАТ. Вскоре у Ефанова состоялась выставка в Академии художеств, где он выставил и мой портрет. Ну а в один прекрасный день пригласил туда и меня. Как сейчас помню: я вошла в зал, а перед моим портретом стоит… Сергей Бондарчук! Потом мы ещё несколько раз встречались на Киностудии имени Горького, прежде чем совместная работа свела нас в “Отелло”…»

Думаю, что Сергея Фёдоровича поразили не только портрет и романтическая красота Ирины, но и её знания в области живописи. Ведь она закончила искусствоведческое отделение МГУ им. Ломоносова. Ирина Константиновна родилась в Туле, как она рассказывает, в «маленькой семье», в которой были мама, папа, бабушка и она. Родители девочки были научными работниками. О сцене Ирина не думала, поступила в МГУ и считалась там одной из первых красавиц. Именно в университете она познакомилась с Алексеем Аджубеем (тем самым, который станет затем зятем Никиты Хрущева) и стала его гражданской женой. В 1952 году молодые вместе подались в Школу-студию МХАТ, но во время учёбы у них что-то не заладилось, и они расстались. Аджубей из Студии ушёл, а Скобцева осталась (она училась на одном курсе с Игорем Квашой, Галиной Волчек и Леонидом Броневым). Когда в 1954 году Сергей Юткевич задумал снимать «Отелло», один из его ассистентов обнаружил в Студии Скобцеву и пригласил её на эпизодическую роль Бьянки. Однако режиссёр утвердил её на роль Дездемоны. После того как Полю Робсону, знаменитому американскому актёру и певцу, выдающемуся исполнителю роли Отелло, власти США отказали в выездной визе в СССР, Юткевич без кинопроб решил поручить Бондарчуку создание образа венецианского мавра в новой экранизации трагедии Шекспира «Отелло», замысел которой вынашивал без малого двадцать лет. О том периоде Бондарчук вспоминает: «Я познакомился с творчеством многих исполнителей этой роли: Бербеджа, Мочалова, Сальвини, Остужева, с режиссёрской разработкой Станиславского. Меня волновали бесчисленные суждения о венецианском мавре: и полемически острые, и философски уравновешенные. Этот путь я проделал вместе с добрым и умным режиссёром Сергеем Юткевичем! Сложившиеся обстоятельства создали в репетиционный, а потом в съёмочный период атмосферу необыкновенно творческой работы. Школу актёрской подготовки я прошёл у Савченко. Юткевич же показал великий пример настоящей режиссуры». Юткевич писал: «Полуторамесячный период предварительных репетиций ушёл прежде всего на определение кульминационных моментов жизни каждого образа. С исполнителями главных ролей мы не только проделали всё то, что так необходимо в так называемом застольном периоде, но после оговаривания, обдумывания и фантазирования всё свое творческое внимание сосредоточили на “пиках”, высших точках каждой роли… Надо было подчинить весь производственный план процессу вызревания роли у актёра… И нам удалось проделать этот опыт, мы снимали фильм в последовательности шекспировских сцен, нарушив её только один раз… Этот метод последовательной съёмки чрезвычайно облегчил творческий процесс актёрской игры. Шаг за шагом, кадр за кадром, по мере развития трагедии, органически “входили”, “врастали” актёры в образы, не совершая никакого насилия над сложным процессом “жизни человеческого духа”, и поэтому те кульминационные сцены, которые так страшили нас вначале, доставили нам в конце лишь творческую радость». Ирина Скобцева вспомнила, как во время подготовки к съёмкам «Отелло» Сергей читал ей нотации: «Поучиться надо. Театр – это театр, а кино – это кино. Даю вам неделю на то, чтобы всё обдумать!» Бондарчук говорил впоследствии о своём герое: «Отелло велик тем, что принадлежит к общему человеческому братству. Обнажить это человеческое начало, освободив при этом образ от псевдоромантических наслоений, и есть задача актёра. И я сознательно стремился снять Отелло с котурнов, сделать его до земного земным». Вспомним сцену из фильма, когда Отелло торопится встретить свою возлюбленную. Словно на крыльях, легко взбегает он по крутым ступеням лестницы. «О воин мой прекрасный!» – восклицает, обнимает Дездемону и на глазах у своего воинства целует. Отелло Бондарчука не умеет скрывать свои чувства и не стремится к этому. Он не боится показаться в глазах своих сподвижников слабым, мягким, женолюбивым. Для него любовь – такое же естественное и святое чувство, как защита интересов Республики. Но в этой сцене Бондарчук подчёркивает важное качество Отелло-человека. Как воин, как профессиональный полководец он служит Венеции и, не страшась, готов при встрече разбить турок. Но как человек он понимает, что война – это тоже хаос, которому он является противником. «Войне конец, и потонули турки!» — в этом возгласе Бондарчук передаёт сразу множество оттенков чувства облегчения. Турецкие корабли разметала по морю и разбила буря. Войны не будет. Дездемона рядом. Что может быть прекраснее любви? Ненависть к войне, к хаосу, к силам зла, убивающим в человеке человеческое, противное природе, Бондарчук пронесёт через всё своё творчество.

Пока отец снимался в Крыму у Юткевича, мама уехала на съёмки в Болгарию, где снималась в фильме Дучо Мундрова и Николы Корабова «Димитровградцы». Ни о чём плохом она не думала, да и не могла думать – супруг буквально заваливал её любовными посланиями из Крыма. По утрам кто-то из членов съёмочной группы обязательно появлялся на площадке с конвертом и словами: «Макарова, опять твой Бондарчук пишет!» Дескать, сколько ж можно?! Она же отвечала: «Никто же не думал, что съёмки так затянутся! Когда вы домой меня отпустите?» Но маму не отпускали, а папа продолжал сниматься в «Отелло».

Огромные валы обрушиваются на песчаный берег, где у старого, наполовину вросшего в песок якоря стоят Отелло и Яго. Проникновенно звучат в талантливом исполнении Андрея Попова лживые заверения Яго в верности. И чем более убедительным он старается быть в своей неправде, тем неистовее бунт доселе «спокойного духа». Сцена клятвы – это сцена пытки и морального уничтожения Отелло. «Теперь я вижу, правда всё, – говорит он, обессилев. – Смотри, любовь свою по ветру развеваю. Лети… исчезни, нет её!» Яго сделал своё чёрное дело. Отелло и Яго, стоя на коленях рядом, обдаваемые волнами разбушевавшейся морской стихии, дают обет расплаты.

Исполнив долг чести, Отелло, бледный и растерянный, поседевший, выбегает из-за полога кровати. Совершив преступление, он сам не уверен в правильности того, что сотворил. Он растерян. Отвечает робко. Гнев и безумие охватывают его, когда узнаёт правду. «Громы в небе лишь для грозы? Мерзейший негодяй…» В бессильной ярости он хватается за меч, чтобы заколоть Яго. Поправить содеянное уже нельзя, но Отелло вновь обретал гармонию духа.