Книга Победный ветер, ясный день - Виктория Платова

— Вы кого-то ищете? — брюнетистое чмо решило взятьБычье Сердце за рога. — Может быть, вам помочь?

Может быть. Все может быть. Может быть, стоит пролезть в«Лиллаби» с черного хода, если уж не пустили с парадного.

— А вы кто? — отрывисто спросил Бычье Сердце.

— Я?

Чмо расплылось в улыбке (почти такой же, как и у БычьегоСердца, — верхняя губа чуть оттопырена, чтобы просматривался кончик языка)и ткнуло пальцем в шестую строку актерского списка. В строке было выведено:

ЛУ МАРТИН — И. СОЛЛЕРТИНСКИЙ.

— Можете звать меня Лу Мартин, — сказал Лу Мартин.

Это было приглашение на танец.

Перед так неожиданно приглашенным Бычьим Сердцем все ещестояла дилемма: вырвать танцору ноги или оставить их пристегнутыми к порочномутазу. По здравом размышлении — все-таки вырвать, но тогда…

— Можете звать меня Антон Сивере, — сказал АнтонСивере.

— Вы из милиции, — в устах Лу Мартина этопрозвучало как «вы просто душка».

— Информация у вас распространяется оперативно, —только и смог выговорить Бычье Сердце. — Я действительно из милиции изанимаюсь делом Валевского.

— Информация здесь ни при чем. У вас очень мужественныйвид. Человека, который ни перед чем не останавливается. И всегда добиваетсясвоего. Вы герой, да?

Бычье Сердце дернулся, как от удара током, и поспешно сунулв карманы пиджака свернувшиеся кулаки — от греха подальше.

— Вас, наверное, интересует «Лиллаби», — продолжалзавлекать Бычье Сердце Лу Мартин.

— Интересует.

— Многих интересует «Лиллаби». Могу быть гидом —персонально для вас.

Гидом-пидом, мать его ети!..

— А вы давно здесь работаете?

— Со дня основания. Роман взял меня сразу послеучилища. Жуткая история…

Мы-то думали, что это обычный романовский фортель… Когдасвященные животные явились без него.

— Священные животные?

— Ну да. Мюрисепп с Куницыной.

— Понятно. Явились куда?

— На вечеринку к Грэгу. В пятницу.

Вот оно что! Пеструшка с кольцом тоже была в числеприглашенных. Америкосы и есть америкосы, привечают всякий сброд.

Это называется у них политкорректностью.

— Может быть, выпьем кофейку где-нибудь?.. Поговоримв.., более располагающей обстановке… — Лу Мартин увеличил поток флюидов иподергал колечко в ухе. А миниатюрный колокольчик, болтавшийся в колечке,призывно звякнул.

— Где? — насмерть перепугался Бычье Сердце.

— Здесь за углом есть симпатичная кафешка.

Спокойно, майор, спокойно. В симпатичной кафешке, принекотором скоплении симпатичного народа, никто не полезет тебе в штаны. Анебесно-голубой Лу Мартин наверняка обладает кое-какой информацией.

— Ну, так как?

— Хорошо. — Еще никогда мужчина не приглашал его в«симпатичную кафешку», и Бычье Сердце сломался. — Полчаса у меня есть.

На выходе из «Лиллаби» Бычье Сердце нос к носу столкнулся соследователем Дейнекой. Столкнулся в самый последний момент, когда прятатьсябыло бессмысленно.

И тем более бессмысленно открещиваться от намертвоприклеившегося Лу Мартина.

Бычье Сердце покраснел так, как будто его уже застукали заактом мужеложства, и преувеличенно бодро помахал рукой Дейнеке.

Неформальное появление в «Лиллаби» балетомана Дейнеки быловполне объяснимо: трудится человек, нарывает сведения, да еще и совмещаетприятное с полезным.

— А я тут тоже информацию собираю, — пролепеталБычье Сердце заискивающим голосом. — Кое с кем уже успел переговорить.

— — Ну-ну, — Дейнека выразительно посмотрел на ЛуМартина. — Заедь ко мне, когда освободишься. — И, не удержавшись,добавил:

— Если освободишься.

Бычье Сердце даже не нашелся что ответить.

…В полчаса он не уложился.

Да и Лу Мартин не спешил расстаться со своим новымзнакомцем. После круто заваренного кофе он заказал себе женскую — в пятьдесятграммов — пайку коньяку, потом снова кофе и снова коньяк: все по-викторианскицеломудренно, чопорно, с далеко отставленным мизинцем. Прыгать в штаны кБычьему Сердцу он не собирался, но Сивере все-таки придерживал руку в паху. Навсякий случай.

Береженого бог бережет.

Лу Мартин (если закрыть глаза на его ориентацию) был, всущности, неплохим парнем. К тому же он имел свой взгляд на произошедшее в«Лиллаби», что было особенно ценно. В отличие от заполошного Максима Векслера,Лу Мартин не рассматривал ситуацию с проектом «Русский Бродвей» какбезвыходную.

— Свято место пусто не бывает, дорогой майор. Слегкапопричитают о безвременной кончине, порвут волосы на заднице, а потомобязательно кто-нибудь найдется.

Тот же Женя Мюрисепп, например. Вот кто только выиграл. ЕмуРоман просто кислород перекрывал. А он тоже человек не без таланта. И не безамбиций.

— Вот как?

— Это ведь была его идея с высокобюджетной постановкой.И с новой хореографией. Он провел всю предварительную работу, он разработалидею. Но деньги давали под Валевского, вот в чем загвоздка.

— Говорят, что он гениальный хореограф, — светскивставил Бычье Сердце.

Лу Мартин презрительно изогнул темно-лиловый абиссинскийрот, прикрыл утыканные длинными ресницами веки и выдал компромат на босса:

— Гениальный танцовщик — это да. Но гениальныйтанцовщик не может быть гениальным хореографом. Хореография в голове, а не вногах. А с головой у Ромы было далеко не все в порядке. Особенно в последнеевремя.

Интересный поворот сюжета, хотя и не такой уж неожиданный.Еще в кабинете директора «Лиллаби» Куницына пыталась втюхать Бычьему Сердцуподобный товар.

Но Лу Мартин заметно сместил акценты.

— Мне никто об этом не сказал.

— Вам и не скажут. Роман Валевский — это хоругвь. ИконаБожьей Матери. А разве вы слышали когда-нибудь, чтобы Божья Матерь страдалападучей? Или, например, геморроем. Уж тебе, с твоей разработанной задницей,геморрой и вправду не грозит.

— Оставим в покое Божью Матерь, вступился за Деву МариюБычье Сердце.

Поговорим о грешных людях.

— Оставим, — Лу Мартин был удивительнопокладист. — Поговорим. О нас.

«О нас двоих» в подстрочнике, коню Понятно. Если уж даватькакую-то информацию, то срывать за нее надо по максимуму.

Лу Мартин, это скопище псов-рыцарей, вытянул губы атакующей«свиньей» и попытался водрузить мизинец на запястье Бычьего Сердца. В любоедругое время Бычье Сердце мизинец просто бы сломал, даже не удосужившисьсделать предупредительный выстрел из серии «Убери культю».