Книга Знамя Победы - Борис Макаров

– Зачем чебаков-то? – спросил меня Генка.

– Посолимся.

Это слово я услышал от дяди Оси, когда он отдавал рыбу папе: «Посолитесь».

Надо сказать, что все, что мы сначала клали, а потом заталкивали в мешок, мы зарабатывали сами или было получено нами в качестве подарков и угощений. Мы сумели собрать и продать несколько ведер угля. За несколько рублей сложили дрова в поленницу у продавца сельповского магазина Яши Михайлова. Почти три месяца не ходили в кино, расходуя копейки, выпрошенные у родителей на кино, на покупку леденцов, кедровых орешков, того же фруктово-ягодного чая.

Копить, собирать свои новогодние подарки мы закончили дней за десять до Нового года. Добывая свою праздничную вкуснятину, мы с Генкой изрядно подзапустили учебу. И чтобы не встречать Новый год с двойками, с опущенными от стыда головами и красными ушами, не убегать на праздничном утреннике от Деда Мороза, почему-то знающего всех двоечников и сочиняющего вместе со Снегурочкой о них обидные частушки, мы засучили рукава и взялись зубрить правила и параграфы, искать на карте Америку, Англию, Байкал и Сахалин…

Как и в прошлом году, все мальчишки и девчонки нашего класса мастерили игрушки для елки, учили стихи, клеили и разрисовывали маски.

…На праздничный утренник мы с Генкой пришли с высоко поднятыми головами. Во-первых, мы успели исправить двойки и стали успевающими. Во-вторых, мы заранее решили свои школьные дед-морозовские подарки целиком и полностью отдать в общешкольныйподарок детдомовцам. Тут опять придется сделать отступление.

На дальнем краю нашего села в двух бывших казармах авиационного полка, после войны перебазировавшегося куда-то к западным границам, разместился детский дом. Его заселили ребятами, у которых война и голодные, холодные послевоенные годы отняли родителей.

Все жители села сочувствовали им. И мужчины, и женщины, и даже пацаны и девчонки всячески старались помочь детдомовцам. Взрослые делились с сиротами продуктами питания, одеждой. Школьники делали для них игрушки – деревянные машины, кукол, рисовали рисунки. В праздничные дни мы делали бумажные пакетики. В пакетики клали сухари, кусочки сахара, куриные яйца. Наши школьные артисты – декламаторы, танцоры – готовили концерты. Они уносили в детский дом подарки и показывали там концерты.

Пятнадцать – двадцать детдомовцев школьного возраста учились в нашей школе. И никто из сельских, даже самых задиристых пацанов не обижал их.

Вот и на этот раз пионерские и комсомольские активисты решили во время праздничного утренника собрать и отправить в детдом посылку с подарками. Мы поддержали предложение. Посылку – большую картонную коробку – поставили на стол посреди коридора. Ребята, получившие подарки о Деда Мороза, должны были поделиться ими с детдомовцами – положить в коробку кто сколько может и кто сколько хочет кусочков сахара, постряпушек. Постряпушки – калачики, шанежки – пекли нам бабушки и мамы. Шанежки, как правило, начинялись молотой черемухой и были очень ароматны и вкусны.

Подходя к коробке, почти все пацаны и девчонки начинали долго копаться в своих пакетиках. Лица их при этом становились сосредоточенными и почему-то печальными. Конечно же ребятам приходилось преодолевать самих себя. Долгожданные подарки были слишком соблазнительными, чтобы можно было хотя бы с частью их расставаться с радостным лицом и улыбкой. И было тоже грустно и смешно смотреть на них.

Мы с Генкой решили блеснуть своей щедростью, своим мужеством.

Получив от Деда Мороза пакетики с подарками, мы ни разу не заглянули в них. А заглянуть очень и очень хотелось. Кто знает, что могло оказаться там…

Выйдя в коридор, мы немножко помедлили, поджидая, когда у коробки с подарками для детдомовцев соберется побольше ребят и подойдет самая красивая девочка нашего класса Нюрочка Передреева, и с гордо поднятыми головами, не глядя на свои бумажные пакетики, опустили их в коробку.

Ребята ахнули, увидев, как мы важно и чуточку небрежно опустили свои пакетики в коробку. Чтобы не портить эффекта, мы с Генкой подошли к парте, увенчанной стеженками и пальтишками мальчишек и девчонок нашего класса, взяли свои стеженки, вытащили из их рукавов шапки и, не оглядываясь, вышли из школы.

– Пошли, – в один голос выкрикнули мы и не пошли – побежали к нашему дому.

Родителей, можно сказать, как обычно, дома не было. Мама и папа работали в колхозе. Мама – на ферме. Папа – в ремонтных мастерских. Дома их можно было увидеть только по вечерам и в редкие дни отдыха. Как правило, они даже обедали на своих рабочих местах. Уходя на работу, мама и папа брали с собой сумки с едой.

– Ну, сейчас устроим пир на весь мир.

Мы буквально взлетели на чердак, ринулись к мешку.

Я обхватил мешок:

– Отвязывай!

Генка быстро развязал узел веревки, на которой висел мешок, и наш совместный с Генкой накопленный подарок увесисто осел мне на ладони. Осел и… прилип.

– Ген, да из него что-то течет… Липкое… и… пахнет…

Генка ткнулся носом в мешок:

– Точно. И липкий. И пахнет… Рыбой, кажись, пахнет…

Мы поставили мешок на какой-то ящик, растянули горловину и увидели какую-то серо-бурую, явно грязную массу с торчащими из нее облезлыми рыбьими хвостами.

– Труба… печка… мешок рядом… тепло… Все расплавилось, перемешалось… – в один голос завопили мы.

Мы потыкали пальцами в серо-бурый комок, попробовали на вкус, сплюнули.

Взяв мешок, слезли с чердака, открыли дверь свинарника, в котором зимовал подсвинок Хрюшка – папин приз за высокие показатели в уборке колхозного урожая и, легко разорвав начинающий расползаться по швам мешок вытряхнули в Хрюшкино корыто наш новогодний подарок.

Хрюшка аппетитно зачавкал.

Смотреть, как он ест нашу вкуснятину, мы не стали. Аккуратно закрыли дверь свинарника и пошли к Генкиной бабушке Елене Петровне. Она еще несколько дней назад пригласила нас на праздничный обед:

– Приходите. Я таких картофельных оладий нажарю – пальчики оближете.

Елена Петровна была очень доброй, и ее картофельные оладьи были очень вкусными…

Бабушка Марфа и курочки Рябы

…Загромыхало. Забухало. Почернело небо. Запылала земля. Война…

Папа ушел на фронт…

Хочу сказать сразу: в этом рассказе я буду пользоваться многими фактами, житейскими подробностями из воспоминаний мамы, которыми она делилась со мной много позже, на протяжении всей своей жизни, даже тогда, когда я сам рассказывал о том времени своим детям.

…Война пришла, когда мне было три года. Мама и папа работали учителями. Бабушка Марфа была уже старенькой. В молодости она и ее муж – мой дедушка Ефим, которого я никогда не видел даже на фотографиях, – жили в Чувашии, в маленькой деревеньке на берегу маленькой речки Кудеихи. В той деревеньке родилась и выросла мама.