Книга Пустой дом - Розамунда Пилчер

— Может, это они разожгли огонь?

— Сейчас узнаем…

Запаха сырости и мышей как не бывало. В коттедже было тепло и чисто, а когда они вошли в гостиную, то обнаружили, что в очаге полыхает огонь. Веселое пламя полностью преобразило дом — он больше не наводил тоску, наоборот, внушал радость. Ужасающий электрический камин куда-то исчез, рядом с очагом стояла камышовая корзина, доверху наполненная дровами.

Благодаря огню и последним лучам заходящего солнца, проникавшим в комнату через западное окно, в гостиной было достаточно тепло. Вирджиния подошла открыть окно и через распахнутую дверь кухни увидела стоящую на столе большую миску с пестрыми куриными яйцами и белый обливной кувшин с молоком. Она вошла в кухню и застыла посредине. Кто-то побывал здесь и все вычистил: на раковине не было ни пятнышка, а занавески явно побывали в стирке.

Кара, по-прежнему с опаской, прокралась на кухню следом за ней.

— Наверное, это феи, — сказала она.

— Это не феи, — сказала Вирджиния с улыбкой. — Это Элис.

— Тетя Элис Лингард?

— Так мило с ее стороны, да? Поначалу она совсем не одобрила мой план переехать с вами в Бозифик, а потом пришла и так здорово все здесь устроила. Как похоже на Элис! Она ужасно добрая. Завтра надо будет поехать к ней и поблагодарить. Я бы позвонила, но в доме нет телефона.

— Я ненавижу телефон! И потом, я хочу с ней повидаться. И посмотреть ее бассейн тоже.

— Если ты захватишь свой купальный костюм, то сможешь поплавать.

Кара застыла на месте, глядя матери в лицо. Вирджиния подумала, что она замечталась о бассейне, поэтому была сильно удивлена, когда дочь спросила:

— А как она попала в дом?

— Кто?

— Тетя Элис. Ключи же были у нас!

— О… Не знаю… Думаю, она взяла запасные у мистера Уильямса. Наверное, так и было. Итак, чем вы хотите сейчас заняться?

На пороге возник Николас.

— Я хочу посмотреть дом, а потом буду чай. Умираю как хочется есть!

— Пускай Кара пойдет с тобой.

— Но я хочу, чтобы со мной пошла ты!

— Нет. — Вирджиния мягко подтолкнула сына в спину. — Идите, а потом расскажете мне, как вам понравились остальные комнаты. Думаю, это самый странный дом из всех, которые вы видели в жизни. А я поставлю чайник, и мы сварим яйца, а потом принесем наши вещи из машины, распакуем их и застелем кровати.

— Разве они не постелены?

— Нет, мы будем стелить их сами. Не забывайте, нам все придется делать самим.

К концу вечера им все-таки удалось добиться какого-то подобия порядка, однако поиски выключателя, запускавшего бойлер, и комода, в котором хранились простыни, а также споры о том, кому где спать, заняли немало времени. На ужин Николас захотел тосты с консервированной фасолью, однако разыскать тостер им не удалось, а гриль в духовке плиты обладал слишком непредсказуемым нравом, так что ему пришлось довольствоваться фасолью с обычным хлебом.

— Нам понадобится швабра, губки для посуды, чай и кофе…

Вирджиния нашла листок бумаги и карандаш и принялась вдохновенно составлять список покупок.

Кара продолжила:

— Мыло для ванной и средство, чтобы почистить ванну, потому что на ней такое отвратительное грязное пятно.

— Еще ведро и лопатку, — вставил Николас.

— И надо раздобыть холодильник, — сказала Кара. — Нам негде хранить продукты, а если оставить их так, они все покроются плесенью.

Вирджиния сказала:

— Думаю, холодильник мы сможем одолжить, — отчего сразу вспомнила, кто предлагал ей одолжить холодильник, сдвинула брови над своим списком и резко сменила тему разговора.

Когда маленький бойлер наконец нагрелся, они приняли ванну в наспех пристроенной ванной: Николас и Кара вместе, а Вирджиния после них, торопясь успеть, пока вода окончательно не остыла. В купальных халатах они уселись у огня с чашками горячего шоколада.

— Здесь даже нет телевизора.

— И радио тоже.

— И часов, — радостно отметил Николас.

Вирджиния улыбнулась и взглянула на свои часики.

— Если вам так надо знать, сейчас десять минут десятого.

— Десять минут десятого! Нам надо было ложиться в кровать сто лет назад!

— Ничего страшного, — сказала она.

— Ничего страшного? Няня пришла бы в ярость!

Вирджиния откинулась на спинку кресла, вытянула босые ноги и пошевелила пальцами, грея их в тепле очага.

— Знаю.

Вирджиния уложила детей и поцеловала их на ночь; она предусмотрительно оставила дверь открытой и объяснила Каре и Николасу, как включается свет, а потом поднялась наверх, в комнату в башне.

Там было холодно. Она уселась у окна и стала смотреть на тихие вечерние поля, спокойное море, которое в сумерках казалось жемчужным, и небо, на котором еще горели коралловым светом длинные лоскуты заката. На западе собирались облака. Они горой вздымались на горизонте, а солнце пропускало сквозь них золотистые и розовые нити. Постепенно свет померк и облака стали черными, а с востока поднялась молодая луна, тоненькая, как ресничка, и поплыла вверх по небу.

Один за одним в мягкой темноте загорались огоньки — по всему побережью, в фермерских домах, коттеджах и амбарах. Вот зажегся вдалеке желтый квадратик окна. Вот замерцал фонарь на сеновале. Фары одинокого автомобиля осветили проселочную дорогу; машина проехала к главной дороге на Лэнион, и Вирджиния подумала, уж не Юстас ли это решил прокатиться в деревню, в «Герб русалки». Она гадала, заедет ли он их навестить и посмотреть, как они устроились, или будет дуться до тех пор, пока она первой не протянет ему оливковую ветвь. Вирджиния была готова и на это — ради удовольствия посмотреть на его лицо, когда он увидит, как здорово она управляется с детьми.

На следующий день все изменилось.

Ночью налетел ветер и темные облака, которые вечером пухлым одеялом лежали на горизонте, теперь нависли над землей, закрывая солнце и проливая потоки дождя. Вирджиния проснулась под журчание водосточных труб и дробь капель на оконном стекле. В спальне было так темно, что ей пришлось включить лампу, чтобы разглядеть стрелки на часах. Восемь часов.

Она выбралась из постели и подошла закрыть окно. Доски пола под ним, там, где она стояла босыми ногами, были мокрые. Пелена дождя окутала все вокруг, сузив пределы видимости до каких-то нескольких ярдов. Казалось, что они плывут на корабле, заблудившемся в дождливом океане. Она надеялась, что дети не проснутся еще долго.

Вирджиния надела брюки и свой самый толстый свитер, сошла вниз и обнаружила, что дождь залил камин и потушил огонь; в гостиной было холодно и сыро. Там лежали спички, но не было лучины, в корзине оставались дрова, но не было растопки. Она натянула плащ и под дождем побежала к покосившемуся сарайчику, где обнаружила топорик, который явно давно не использовался и совсем затупился. На каменных ступенях крыльца, то и дело рискуя отрубить себе пальцы, она наколола лучины для растопки, потом отыскала бумагу, которой бакалейщик переложил их покупки, и зажгла в очаге огонь. Лучинки затрещали, выстреливая искры, дым сделал несколько попыток вырваться на свободу и заполнить собой комнату, но быстро смирился и потянулся в трубу. Она подбросила в очаг дров и дала пламени разгореться.